Вячеслав (подходит к двери, стоит и смотрит за дверь, разговаривая с Виталием, которого не видно). Да-да, это. Давай-давай. Будь здоров. (Закрывает дверь, снова идет к дивану и садится на него).
Вячеслав (берет в руки гитару, трогает струны, подстраивает их, пробует петь отдельные фразы, аккомпанируя себе). «Жизнь уйдет шагами Командора»… Нет, не то… «О, эти мерзкие хари»… Нет! Нет-нет-нет… «Одиночества груз я не в силах нести»… Нет. (Думает; начинает петь истерически взвинчено). «На лету меня жизнь подстрелила, ах, на лету! Кровь моя алым потоком хлещет из ран…» (Кричит истерически). Нет, не то! Не то! (Роняет голову на руки, положенные на гитару, плачет. Откладывает гитару, достает носовой платок, вытирает слезы. Успокаивается. Идет в боковую дверь; выходит оттуда, держа в руках небольшой предмет, завернутый в тряпицу. Садится на диван, разворачивает тряпицу. В его руках — небольшого формата пистолет. Вячеслав рассматривает его; увлекшись, вертит в руках, заглядывает в дуло, вынимает и вновь вставляет обойму, оттягивает курок, вкладывает в правую руку, держит на весу; по всему видно, как приятно ему его держать).
Открывается задняя дверь; Валентина Васильевна, еще невидимая, окликает Вячеслава.
Валентина Васильевна. Славик, ты дома?
Вячеслав. Да! (Спохватываясь, быстро, пугливо заворачивает пистолет в тряпицу и сует в карман).
Валентина Васильевна (появляется на пороге; она в в деловом костюме, но разута; в руке у нее тяжелая хозяйственная сумка). Что ты там прячешь?
Вячеслав. Да ничего, так… Носовой платок. Насморк у меня.
Валентина Васильевна (стоит в двери, держа в руке сумку, опершись о косяк). Немудрено: такой холодище на улице. Будем перед сном ингаляцию делать. Где-нибудь был сегодня?
Вячеслав (язвительно). Между прочим, меня сегодня посетил не кто иной, как Виталик.
Валентина Васильевна. Правда? Ну и что?
Вячеслав. А то, что этот посланец небес с благотворительной миссией мне не нужен. Мне скучно с ним, у нас — ничего общего!
Валентина Васильевна (ставит сумку на пол и делает пальцами расслабляющее упражнение). А что ты мне это говоришь? Ему и говори.
Вячеслав. Ему я уже сказал. А тебе говорю — ты знаешь почему!
Валентина Васильевна. Но нельзя же, Слава, жить, ничего и никого не видя! Ты мне так и не ответил: ты был где-нибудь сегодня?
Вячеслав. Нет.
Валентина Васильевна. Слава! Ну почему ты ничего не хочешь делать? Раз не хочешь учиться — иди работай! Хотя почему бы не доучиться, не получить диплом?.. Не понимаю! Чего дома торчать? Нельзя, Слава, так киснуть — ведь два месяца, как ты дома. Мы же как договаривались? Две недели на раскачку, и — за дело!
Вячеслав. Я — не договаривался. Это ты договаривалась.
Валентина Васильевна. Ну, хорошо, я, подловил. Но надо же чем-то заниматься! У каждого, знаешь, бывают в жизни срывы, кризисы, но их же надо учиться преодолевать. Писал сегодня что-нибудь?
Вячеслав (мотает головой). Нет. Нет настроения.
Валентина Васильевна. Что с тобой, сынок? Что происходит? Скажи мне!
Вячеслав. Не знаю. Что-то сломалось. Ничего не могу. И не хочу.
Валентина Васильевна. Кстати, где твой магнитофон? Что-то я его не вижу. Раньше ты хоть записи слушал.
Вячеслав. Сломался — отдал в починку.
Валентина Васильевна. Ну, хорошо, ладно. Но ужин-то хоть приготовил?
Вячеслав (мотает головой). Нет, мама. Я ж говорю, нет ни на что ни сил, ни желания. Прости меня.
Валентина Васильевна (со слезами в голосе). Ну почему вот я, женщина, могу работать, как кляча, с утра до вечера, потом нести тяжелую сумку, а теперь еще становиться к плите и готовить ужин?
Вячеслав. Да зачем, мам, готовить? Давайте что-нибудь так поедим.
Валентина Васильевна. Я не хочу «так»! Что я скажу отцу, когда он придет поздно и усталый? Я не привыкла жить кое-как! Я знаю, что я обязана сделать, и я сделаю! (Берет сумку).
Вячеслав. Мам, знаешь, что я подумал?
Валентина Васильевна (устало). Что?
Вячеслав (оживляясь). А давайте поедем все в деревню?
Валентина Васильевна. В деревню? Зачем?
Вячеслав. Жить, работать — как бабушка с дедом! Ты, я, папа! Землю бы взяли… Я бы сам уехал, но один я просто пока не могу.
Валентина Васильевна. Да ты что! Как это так?.. У меня работа, у отца — тоже серьезная работа. Квартира… Да и тебе надо работать, чтоб глупые мысли не приходили!
Вячеслав. А вот скажи: сделали вы с отцом в жизни хоть одно доброе дело? По-настоящему доброе?
Валентина Васильевна. Ты меня просто в тупик ставишь…(Раздражаясь). Между прочим, мы с твоим отцом всю жизнь честно работаем! Чего тебе еще?
Вячеслав (безнадежно машет рукой). Ах, ладно… Иди, мама, исполняй свой долг.
Валентина Васильевна (гневно фыркая). Вечно ты мне испортишь настроение! (Берет сумку и уходит).
Вячеслав продолжает неподвижно сидеть на диване, уставившись взглядом в одну точку. Рассеянно протягивает руку, трогает пальцами гитарные струны; раздается их звучание. За дверью слышен входной звонок, затем — голоса Валентины Васильевны и Павла Степановича. Спустя некоторое время входит Павел Степанович; он в деловом костюме с галстуком, но в носках.
Павел Степанович. Привет! (Неспешно проходит по комнате).
Вячеслав (уныло, безрадостно). Привет.
Павел Степанович. Что нового?
Вячеслав (пожимает плечами). Ничего.
Павел Степанович (садится на стул напротив Вячеслава, некоторое время молчит). Чем занимаешься?
Вячеслав (пожимает плечами). Ничем.
ПаузаПавел Степанович (печально). Ты не хочешь со мной говорить?
Вячеслав. А о чем говорить?
Павел Степанович, опустив голову, задумчиво кивает головой.
ПаузаПавел Степанович (встает со стула, подходит к Вячеславу, кладет ему руку на плечо). Ну ладно. (Уходит).
Вячеслав продолжает неподвижно сидеть на диване.
ПаузаВалентина Васильевна (заглядывает в дверь). Слава, иди мой руки, сейчас есть будем.
Вячеслав (тихо, но твердо). Мама, я не хочу есть.
Валентина Васильевна. Ну посиди с нами. Посидишь — захочешь.
Вячеслав. Не захочу.
Валентина Васильевна. Но так же нельзя, Слава!
Вячеслав (так же тихо и твердо). Оставь меня.
Валентина Васильевна. Тебе что, плохо?
Вячеслав (с отчаянием). Мама!
Валентина Васильевна. Ну, хорошо, хорошо! (Исчезает, прикрыв дверь).
Вячеслав продолжает сидеть все в той же позе. Затем, сидя на диване, начинает мерно раскачиваться взад-вперед, закрыв глаза и, постанывая, как при нестерпимой зубной боли. За стеной раздается телефонный звонок; Вячеслав не слышит его.
Валентина Васильевна (заглядывая в дверь, слегка раздраженно). Ты что, не слышишь? Почему я должна еще и к телефону бегать? Возьми трубку — тебе Юрий звонит! Из Парижа, между прочим!
Вячеслав (проворно вскакивает, идет к телефону, поднимает трубку). Алло!
Юрий (здесь и в дальнейшем его диалоге с Вячеславом голос его слышен глухо, издалека, с шорохами помех). Слава? Вячеслав?
Вячеслав. Да! Да! Юра! Это я! (Оборачивается к матери, которая все еще стоит в дверях). Ма, может, дашь поговорить?
Валентина Васильевна молча исчезает, прикрыв дверь.
Вячеслав (в трубку). Юра! Деряба! Слушаю тебя!
Юрий. Да не кричи, я тебя прекрасно слышу. Я получил твое письмо. Только что. Расстроился ужасно. Тебе что, действительно плохо?
