Франк Пятый. Аминь. Удаляюсь и умираю.
Выкатывается направо.
Пастор Мозер. «Отче наш, иже еси на небеси».
3. Летим к праотцам
Наплывом: в то время как Франк Пятый выкатывается направо, а пастор Мозер молится, слева и справа, сзади, огибая портал, на авансцену выходит похоронная процессия. В момент исполнения первой строфы хорала, служащие банка Хеберлин, Каппелер и Шмальц с начальником отдела кадров Тем Самым вносят с левой стороны, сзади, гроб, явно потрясенные смертью своего шефа — друга человека. Устанавливают гроб на переднем плане посередине, затем тихо проходят по авансцене направо, образуя группу, за которой непосредственно следует похоронная процессия, отошедшая налево и образовавшая там еще одну группу, к которой присоединяется пастор Мозер. Участники похоронной процессии — в торжественном облачении, в черных пальто и шляпах, некоторые в цилиндрах.
Все.
Ты, отпрыск человечий,
Ползя лучам навстречу
Из чрева темноты,
Что, дурень, ищешь здесь ты:
Мир правды, высшей чести?
Оставь мечты и бредни!
Не первый, не последний —
Умчишься к предкам ты!
Доверенный Эмиль Бёкман вводит с левой стороны вдову Оттилию Франк в вуали, опирающуюся на руку Фриды Фюрст, подводит ее к гробу, потом подходит к Тому Самому, точно так же и Фрида.
Нам тот, кого хороним,
Отцом был и патроном
Мы будем век скорбеть.
Вознесшийся над миром,
Был всяким чтим банкиром,
В банкротствах устоял он,
Но во весь рост упал он.
Мал человек, огромна смерть!
Оттилия. Франк Пятый. Я твоя жена и знаю, что подобает. Никаких слез у твоего гроба, осознание неотвратимости, повиновение воле Божьей, самообладание.
Все демонстрируют самообладание.
Оттилия. Нет смысла заниматься самообманом. Эпоха, которая тебя воспитала, канула в Лету. Твой отец заправлял Уолл-стритом, у твоего деда в руках был весь Китай, а ты в конце своего правления был уже не в состоянии финансировать даже электростанцию среднего масштаба. Твоя власть улетучилась, и твое сердце разорвалось. С тем угасла твоя династия. Мы, те, что остаемся, должны устоять в мире карликов. Господин директор госбанка, господин директор объединенных банков, господин директор торгового акционерного общества, вы, господа члены наблюдательного совета, друзья, сотрудники: я прощаюсь с последним великим частным банкиром нашего времени: Готфрид, прощай. Отправляйся в родовой склеп!
Трое служащих банка и Тот Самый выносят гроб направо.
4. Все, чем мы промышляем
Наплывом: ширма раздвигается. Между банковским порталом большой, пышно накрытый стол: белая скатерть, вазы с фруктами, наполовину наполненные бокалы с красным вином, коньячные рюмки и т. д. Над столом сияющая люстра.
Оттилия, Фрида Фюрст, Бёкман направляются к столу, позднее также трое кассиров и Рихард Тот Самый, в то время как похоронная процессия рассеивается во время финального хора.
Все.
Так рушится династий
Величие и счастье,
Так их дурачит свет.
Прославил ты, Франк Пятый,
Свой род, издревле знатный,
Нам придававший силы,
Ты мертв, и из могилы
Уже возврата нет.
Слева входит Пойли Новичок с чемоданчиком.
Пойли. Мои соболезнования, госпожа директор, от всего сердца.
Оттилия. Ты уже уходишь, Пойли Новичок?
Пойли. Я подал заявление об уходе начальнику отдела кадров, госпожа директор.
Оттилия. Только через три дня.
Фрида. Смотрите-ка.
Пойли. Хочу обратно в Амзельдинген.
Бёкман. Хочешь?
Пойли. У моего отца там сыроварня.
Хеберлин. Честное ремесло.
Пойли. Я только беспокоюсь за своего друга Хайни Мусора.
Каппелер. Вот и на поминках его нет.
Оттилия. Давайте сообщим в полицию.
Пойли. Не понимаю, госпожа директор.
Тот Самый. Твой друг Хайни Мусор был всего лишь бывшим подмастерьем мужского портного.
Пойли. Какое отношение это имеет ко мне, господин начальник отдела кадров?
Фрида. У твоего отца в Амзельдингене слесарная мастерская, я тоже из этой местности.
Пойли. Да какое это имеет значение, фройляйн Фрида?
Хеберлин. Ты думаешь?
Каппелер. Возможно, это все же имеет значение.
Шмальц. Ты ведь тоже слесарь, парень.
Оттилия. Пойли Новичок, залезь-ка в свой правый боковой карман и дай мне ключ от сейфа. Это, правда, дубликат, а не оригинал, но, раз ты хороший слесарь, и такой вполне пригодный.
Пойли. Пожалуйста, госпожа директор.
Подает ключ.
Бёкман. Цифровой код к сейфу я вчера нарочно оставил на письменном столе.
Пойли. Я его списал, господин управляющий.
Тот Самый. Ты хотел сегодня запереться в нашем банке, ночью открыть дверь твоему дружку Хайни и вместе с ним — и с миллионами — смыться. Верно?
Пойли. Верно, господин начальник отдела кадров.
Оттилия. Исчезновение Хайни Мусора расстроило все твои планы.
Пойли. Я во всем сознаюсь, госпожа директор. (Садится подавленно на свой чемоданчик.) Я сдаюсь, вызывайте полицию.
Все, кроме Пойли Новичка, встают.
Оттилия. Пойли Новичок, ты окончательно принят в наш банк. Твоя попытка взлома была достойна похвалы, хотя и дилетантски спланирована. Ну, а ключ к сейфу — работа безупречная.
Снова садятся, Пойли Новичок тотчас вскакивает.
Пойли. Вы не банкиры, вы гангстеры.
Тот Самый. Конечно, мы гангстеры.
Пойли. Господи, в какое болото я попал!
Оттилия. Мы еще ни разу не занимались честным бизнесом.
Бёкман. Мы работаем в государстве, прилежание граждан которого вошло в поговорку.
Хеберлин. Полиция организована образцово.
Фрида. Особенно полиция нравов.
Пойли. А дома моя мамочка молится за меня.
Каппелер. Ей не стоит так усердствовать.
Пойли. Где мой друг?
Шмальц. В нашем кругу друзей не бывает.
Пойли. Мой друг Хайни Мусор?
Тот Самый. Не твое дело.
Пойли. Нет, мое. Я полноценный член вашей треклятой банды и хочу знать правду.
Оттилия. Готфрид, выходи.
Из глубины сцены выходит Франк Пятый, переодетый священником, здоровается.
Пойли. А, Франк, друг человека!
Франк Пятый. Это я.
Пойли. А Хайни? Что вы сделали с моим другом Хайни Мусором?
Франк Пятый. Нам срочно потребовался мужской труп, сын мой. Наши методы ведения дел теперь уже не скроешь, государственный контроль ужесточается, компьютеры безупречны, если они и ошибаются, то все больше в пользу клиентов. Поэтому мы решили ликвидировать банк. Скоро наша фирма отпразднует двухсотлетний юбилей. Немного погодя умрет и моя любезная супруга. Как и я. От инфаркта. После ее погребения мы проведем закат нашей жизни вместе под другими именами в более гуманном климате.
Тот Самый. Персонал тоже исчезнет.
Бёкман. Государство возьмет долги на себя, наши сбережения в надежном укрытии, и все будет в порядке.
Франк Пятый. Тем временем я собираюсь вести чисто духовный образ жизни. Я человек насквозь религиозный.
Оттилия. Хватит болтать, Готфрид. Пойли Новичок, тебе повезло.
Фрида. Собственно говоря, мы эту роль — лежать в гробу — предназначали тебе.
Хеберлин. Но Хайни Мусор захотел было нас шантажировать.
Каппелер. Нам пришлось его укокошить.
Шмальц. Мне. В подвале.
Пойли. Убийцы.
Франк Пятый. Нет, не убийцы, а бизнесмены, попавшие в затруднительное положение, сын мой.
Оттилия. А ты, Пойли, пойдешь в большую науку.
Тот Самый. Во внутреннюю охрану.
Бёкман. Марш, твоя карьера начинается.
Пойли. Это несправедливо! Я хотел лишь с помощью одного хитроумного приемчика разбогатеть, как вы, один-единственный раз, а потом вернуться к порядочному образу жизни.
Оттилия.
Франк Пятый.
Бёкман.
