ещё гормоны играют, что ли?.. Или дурь лезет?..
Второй эпизод
На следующий день. Перед тахтой стоит низенький журнальный столик, а на нём тарелка с салатом и варёной картошкой, с края стола свисают перья зелёного лука. Саня смотрит на стол с плотоядной улыбкой и кричит в сторону кухни.
САНЯ. Ну, а где вишнёвка твоя?
НЮСЯ. О, пьянчужка, потерпеть не можешь. (Вносит в комнату пузатый графин с рубиновой жидкостью на блестящем металлическом подносе.) Смотри, Саш, тебе сейчас много пить нельзя. Почки откажут – сдам тебя в инвалидный дом.
САНЯ. Ага, сдаст она. С тоски подохнешь.
НЮСЯ. Ничего, как-нить развеселюся… Рюмку зараз не пей, потихонечку… (Разливает настойку по рюмкам.)
САНЯ. Развеселится она. Армян, что ли, с рынка пригласишь?
НЮСЯ. Можно и армян, у них денег куры не клюют.
САНЯ. Ох, Нюська, если б не болячки, я б тебя погонял по дому.
НЮСЯ. Ну да, гоняльщик. Всё бы койкой и закончилось. Давай я лучше тост скажу. (Поднимает рюмку.)
САНЯ. Ну давай, послушаем.
НЮСЯ. Я, Санечка, очень счастлива, что прожила с тобой всю жизнь.
САНЯ. Ну, завела. Ты на партийном съезде, что ли?
НЮСЯ. Вот. Было, конечно, у нас в жизни всякое, один раз чуть не разошлись даже – это было такое. Я женщина честная.
САНЯ. Честная. За пижоном московским побежала. Если бы Гришки не было, так бы, наверно, и умотала в столицу.
НЮСЯ. Саня, ты же пил тогда беспробудно, я уж думала, похоронила тебя как человека.
САНЯ. Ну правильно, меня в растрате государственных денег обвинили, чуть на нары по статье не пошёл. А Князев, начальник эРСэМэУ, себе кооперативную квартиру на югах купил. Что ты слепая, что ли, не видела, что со мной творится?
НЮСЯ. Так ведь не посадили, а ты всё пьёшь и пьёшь. Уже год прошёл, второй пошёл…
САНЯ. Несправедливость она вот тут (показывает на грудь) на всю жизнь вселяется.
НЮСЯ. Не нужен мне этот пижон московский – я ведь про это всю голову сломала – хотела, чтобы ты в чувство пришёл, глаза разинул. Мы с тобой, Саня, чё уж говорить, не поле в жизни перешли, а столько буреломов прочесали… Ни с кем другим я бы, наверное, не пережила такого. Ты хоть и дурной иногда был, но всегда понятливый. Дурашка… (Треплет его по голове.)
САНЯ. Был. Чего ты про меня, как про покойника? Теперь уже и пить даже не хочется… Не пить?
НЮСЯ. Нет, за шиворот лить.
Нюся выпивает и идёт к серванту, ищет пульт от телевизора.
Саня, ты пульт никуда не брал?
САНЯ. Сама куда-нить сунула.
НЮСЯ (пытаясь посмотреть на нижних полках). Ой, нагинаться не могу – в глазах темно. (Распрямляется, задрав голову.) Вот Милиграмыч хренов. Смерти моей хочешь?..
САНЯ. Вот достала. Я что в унитаз его смыл?
НЮСЯ. А то – с балкона мог запросто запулить.
САНЯ. Ты уж из меня психопата не делай.
НЮСЯ. Как он там сказал-то?.. Дорогой Эдик… включи телевизор.
Телевизор неожиданно загорается, и мы видим всё ту же новостную студию, но уже украшенную белыми шарами, а на столе несколько блюд с закусками и бутылка шампанского. Появляется нарядная Телеведущая, следом за ней в чёрном фраке Телеведущий.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Ну вот, дорогие телезрители, сегодня мы с вами поговорим, что же такое рубиновая свадьба. Сорок лет вы шли к этой дате рука об руку, сорок лет вы подставляли друг другу плечо…
САНЯ. Вот балаболы.
НЮСЯ. Чего ерепенишься, послушал бы.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Я думаю, наши зрители сгорают от нетерпения – какие же подарки следует дарить в рубиновую свадьбу?
САНЯ. Ага, сгорел уже весь.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Конечно, это изделия из рубина. (Берёт со стола ожерелье и демонстрирует всем.) Прекрасное рубиновое ожерелье украсит вашу спутницу в любом возрасте. (Дальше он продолжает демонстрировать всё, о чем говорит.) Также это могут быть рубиновые серёжки… Рубиновая диадема… Или просто ваше свадебное фото в рамке, инкрустированной мелкими рубинами. По-моему, очень мило и со вкусом.
Саня наливает себе полную рюмку.
САНЯ. Не, точно у него рожа мерзкая. На твоего этого пижона похож. Холёный козырь.
НЮСЯ. Саня, я от тебя этих камушков не прошу. Успокойся.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Вадим, юбиляры, как правило, пожилые люди, уже пенсионеры, поэтому не у каждого есть деньги на такие украшения.
САНЯ. Ну да, с наших пенсий у нас брильянты в матрасе попрятаны. Гадим в золотые унитазы.
НЮСЯ. Чего ты бубнишь перед телевизором, бубнилка недовольная?
САНЯ. Пусть знают.
ТЕЛЕВЕДУЩИЙ. Регина, я думаю, ты сгущаешь краски. Мы прекрасно знаем, что доходы пенсионеров растут из года в год ускоряющимися темпами. Вот, у меня под рукой есть статистика. (Берёт планшет со стола.) Доходы пенсионеров выросли в три целых и пять десятых раза! Вдумайтесь в эту цифру.
Саня и Нюся несколько секунд стоят ошарашенные не в силах ничего сказать.
ТЕЛЕВЕДУЩАЯ. Вадим, люди должны привыкнуть к такому уровню их богатства. Если бы я вдруг узнала, что у меня наследство в три миллиарда фунтов – вот просто свалилось с неба – я бы просто потеряла сознание.
Саня хватает тарелку и замахивается в телевизор.
САНЯ. Расшибу, ей-богу!
НЮСЯ (торопливо). Дорогой Эдик, пожалуйста, выключайся.
Экран гаснет.
САНЯ(после некоторого раздумья). Может, они специально травят нас?
НЮСЯ. Как это?
САНЯ. Ну да: распоряжение от министерства – довести всех пенсионеров до инфаркта, до белого каления. Чтоб окочурились. Экономия на пенсиях, на пособиях. А расходы на похороны родственники возьмут. Экономика же целая!
НЮСЯ. Ну, это у тебя кожа нежная, а другим чихать на этих пижонов.
САНЯ. А чего ж они дебилы, что ли?
НЮСЯ. Бог знает. Может, развеселить нас хотели.
САНЯ. Ага, скажешь тоже. Веселуха – инвалида за протез подёргать.
НЮСЯ. Ну и плевать на них. Давай лучше споём чего-нибудь.
САНЯ. Опять эту?
НЮСЯ. Ну, другую давай.
САНЯ. И та уже надоела.
НЮСЯ. Ну, я современных не знаю.
САНЯ. У меня, знаешь, батя какую любил?
НЮСЯ. Ты же маленький был – его в лагерь забрали.
САНЯ. А я всё равно помню. (Припоминает и пытается напеть.) «Если к другому уходит невеста, то неизвестно кому повезло… Хэй, рулатэ, рулатэ, рулатэ рула, рулатэ, рулатэ, рула-та-та…» А дальше слов не помню.
НЮСЯ. Так её без слов можно петь. (Напевает.) Рулатэ, рулатэ, рулатэ рула, рулатэ, рулатэ, рула-та-та…
Так они и сидят вдвоём, покачиваясь и напевая песенку без слов.
