Театр. Том 1 - Пьер Корнель

Я, друг Феант, себе все голову ломаю,

Но тактики твоей совсем не понимаю:

Влюбленный бы не мог, — уж ты меня прости, —

С возлюбленной своей приятеля свести.

Быть может, охладев, рвать не решаясь прямо,

Ты ждешь, чтоб на разрыв твоя решилась дама?

Да, в Амаранту был я пламенно влюблен.

Но голову ломать не надо, друг Дамон,

В моих намереньях ты разобрался тонко.

Влюблен! Но кто она? Всего лишь компаньонка.

Желаешь, — мой порок насмешкой уязви,

Но честолюбие во мне сильней любви.

Как быть? Тебе, мой друг, я искренне отвечу,

Что, чувство подавив, теперь я выше мечу.

Бедняжка мне мила, но я решил уже,

Что помыслы к ее направлю госпоже.

Я рад, любезный друг, что посвящен в мой план ты.

Однако ж острое чутье у Амаранты:

Поняв, что я хочу любовный сбросить гнет,

Она, как бы дразня, ну так ко мне и льнет;

Чуть только появлюсь — без умолку щебечет

И взгляды жаркие в меня, как стрелы, мечет;

Все время начеку: не удается мне

Остаться с Дафною никак наедине —

Не то чтобы на час, но даже на минутку.

Вчера полувсерьез сказала, полу- в шутку:

«Мои поклонники, — вам, сударь, не в укор, —

Должны поддерживать со мною разговор,

Ослушников же я не глажу по головке».

И порешил тогда прибегнуть ты к уловке…

Да!.. Свет не видывал такого хитреца!

Имей терпение, дослушай до конца.

Ты знаешь моего приятеля Флорама.

Об истинной любви толкует он упрямо,

Что это — глупость, блажь. Приволокнуться — да!

Тут, что и говорить, он мастер хоть куда.

На днях он хвастался, вступив со мной в беседу,

Что женщинам над ним не одержать победу,

Что хороши, мол, все, но нету ни одной,

Какую бы назвать он захотел женой.

«Флорам, — я говорю, — найти бы мог изъян ты

У каждой женщины, но не у Амаранты».

«Ну что ж, — он возразил, — попробуем, Феант,

Не ценишь, вижу я, ты редкий мой талант.

Когда его пущу я в дело хоть отчасти,

Ты будешь ревновать, она — сгорать от страсти».

Я высказал свои сомненья на сей счет,

Он раззадорился: «Попробуем!», «Идет!».

Введенный мною в дом, мое он принял бремя

И с компаньонкою свое проводит время,

Которое я сам иначе провожу:

Растрачиваю весь свой пыл на госпожу.

Что ж Амаранта? Ей приятно или больно?

Дивлюсь, но, кажется, она вполне довольна.

То ль потому, что я с ней слишком мягок был,

А он ей властною своей повадкой мил,

То ль из тщеславного решила интересу

Поймать и приручить отпетого повесу,

Но хитрость удалась. Ведь прежде было так:

Не смел я отойти от милой ни на шаг;

Теперь все иначе: свершеньем важным самым

Ей кажется триумф над ветреным Флорамом,

Всем сердцем отдалась сей сладостной борьбе —

И предоставлен я отныне сам себе.

Смотри, Феант, чтоб ты обманут не был другом,

Флорам и ты — одним болеете недугом:

Лелеет он, увы, такие же мечты,

На Дафну устремил он жадный взор, как ты.

А то, что он теперь воркует с компаньонкой,

Является, поверь, политикою тонкой:

Втирается, ведет издалека подкоп,

Коль скоро цитадель взять трудно штурмом, в лоб.

Он ценит красоту, а деньги наипаче.

Он столь же родовит, но Дафна побогаче.

И если только их соединит судьба,

Он сможет подновить блеск своего герба.

Средств мало у него, а честолюбья много,

Жениться с выгодой — одна пред ним дорога.

Все это мне открыл он под секретом сам.

Так пораскинь, — на что нацелился Флорам.

Да, получил Флорам блестящую возможность.

Но, выболтав свой план, свершил неосторожность.

Поверь, я свято бы хранил чужой секрет,

Когда б не действовал Флорам тебе во вред.

У нас свиданье здесь. Нет у меня охоты

Флораму возвещать, что предал мне его ты.

Иди!

Я — за тебя! Прощай.

О злобный рок!

Выходит, что я сам сопернику помог.

Глупец же ты, Феант! Сам угодил в капкан ты,

Поставленный хитро тобой для Амаранты.

Ты думал, что тебе окажет помощь друг,

Но лакомый кусок он рвет из твоих рук!

А впрочем — пусть его любовь иль зависть гложет,

Ведь объясниться-то он с Дафною не может:

С ним Амаранта — раз, а я при Дафне — два!

Ну как он ей шепнет любовные слова?

Ему не одолеть такой двойной преграды.

Лишь разве томные бросать он может взгляды…

Но для чего слова? И взгляды говорят!

Все может выразить красноречивый взгляд.

Не привыкать ему, такому сердцееду.

Они уже ведут безмолвную беседу,

Обмениваются признаньями в любви!..

Воображение! Мне душу не трави!

Любовь рождает рой ревнивых подозрений,

Пред любящим встают порою злые тени.

И часто, здравому уму наперекор,

Почесть за истину он может сущий вздор.

Допустим, он влюблен, —