Коллектив авторов - 12 великих комедий

Вот видишь, привиденье это,

Богобоязненно оно.

Уж поздно. Уложи скорее

И чемоданы и подушки,

Вложи в портфель бумаги эти,

Их отвезти – в том дело все.

Пока укладываться будешь,

Я привидению отвечу.

Тут я покуда положу их,

Чтобы держать их под рукой

И не забыть. Спрошу я только:

Теперь ты веришь в привиденья?

Вот глупости и небылицы.

Да, небылица хороша.

Что ж, не было того, что было,

И ты не получил по ветру

Подарок в руки? Это глупость?

Ты, впрочем, совершенно прав:

Тебе одни услады в этом.

Но мне дай верить, потому что

Мне неприятности на долю.

Каким же образом?

А так —

У нас все вещи вверх ногами, —

Находишь это ты забавным,

А я их приводи в порядок,

Моя работа не мала.

Тебе сюда приносят письма,

Уносят от тебя ответы, —

А у меня уносят деньги,

Приносят угли мне взамен.

Даруют сладости, – немедля

Ты их вкушаешь, как отшельник,

А я пошусь, как всякий грешник,

До сладостей мне хода нет.

Тебе платки, рубашки, брыжжи,

А мне испуг – про это слышать.

Домой приходим мы, – и тотчас

Тебе корзину подают,

Благоприлично и удобно, —

А мне сейчас дают в загривок,

Такой ударище по шее,

Что мозг я выплюнуть готов.

И словом, для тебя, сеньор мой,

Лишь удовольствия по вкусу,

А для меня одни ущербы

И в добавление испуг.

Так привидение по правде

Тебя рукой ласкает мягкой,

Когда ж оно ко мне доходит,

Уж тут железная рука.

Позволь же наконец мне верить,

Нельзя испытывать терпенье,

И отрицать – что человеку

Пришлось загорбком воспринять.

Окончи быстро чемоданы,

И в путь. Там в комнате покуда

У Дон Хуана подожду я.

Так что же делать мне еще?

Ты черный плащ надел [16] , и баста.

Запри и ключ возьми с собою,

А раз в нем надобность возникнет,

Пока в отлучке мы с тобой,

Другой есть ключ у Дон Хуана.

Смущен, что разгадать мне это

Не удалось, но время терпит.

Честь дома моего зовет

С надеждою на повышенье,

И удовольствие мне только:

Так меж двух граней все неважно,

И важности главнейшей – честь.

Такое было испытанье?

Я думала, что колдованье

Все кончилось: Увидит он

И вмиг о всем оповещен.

Беда к нам шла, и очень скоро,

Ведь все бы он узнал, сеньора.

Но ускользнуть сумела я.

Как странно!

Тайна тем твоя

Весьма усилена: Корзина,

И никого, и в чем причина?

И если, хитростью моей,

Я с ним увижусь, разумей,

Как он, – (не может быть сомненья), —

Весь будет полон изумленья.

Как тут внимательным ни будь,

А можно каждого вспугнуть,

Когда, Анхела, он нежданно

Увидит, как кругом все странно:

Вот новизна со всех сторон,

И с дамою красивой он,

Она богата и прелестна,

А где все это, неизвестно.

А после (так решила ты),

Весь в ощущеньи слепоты,

С завязанными он глазами

Уйдет безвестными путями.

Еще бы не дивился он,

Совсем растерян и смущен!

Так будет все, даю я слово,

И у меня уж все готово.

Сегодня, если б здесь не ты,

Он с наступленьем темноты

Сюда пришел бы.

Чем мешаю?

Я о любви не разболтаю.

О нет, подружка, не в тебе

Препятствие, а в той судьбе,

Что, братьев ты моих, влюбляя,

Зажгла, ты им звезда златая,

И не хотят покинуть дом,

Живя здесь в свете золотом.

Пока они не отлучатся,

Во всем опасности таятся.

О, Боже, как себя таить?

Как чувства закручу я нить

И, мыслью тяготясь моею,

Как обуздать ее сумею?

Но, если так я слаб с собой,

Я буду тверд с моей судьбой,

И тотчас же мое решенье —

Страсть победить, сдержать стремленье.

Я расскажу тебе, как я

Смогу, себя здесь не тая,

Тебя совсем не покидая,

Не быть тут как помеха злая.

Хочу узнать конец всего.

Мой план…

Так расскажи его.

Мы обе скажем стороною,

Что мой отец послал за мною,

Устроим так, как будто я

Ушла из этого жилья,

Все будут думать – я далеко,

А я недреманное око.

Какая здесь обида мне?

И, оставаясь в стороне,

Укроюсь, чувства наблюдая.

Что слышу, о, планета злая!

Мне в этом будет благодать.

А что же после нам сказать?

Как ты вернешься?

Вот смущенье!

Другое будет измышленье.

Да, будет. Это слышать мне!

Я весь в терзаньях, весь в огне.

Я буду рада чрезвычайно,

И без свидетелей, и тайно,

Любви, в которой образец,

Увижу ход я и конец.

Не возбуждая подозренья,

Из своего уединенья

Все, разузнавши, утаю,

И снова в комнату твою.

Я слишком ясно понимаю.

(Я не живу! Я умираю!)

Мой брат блаженство заслужил,

Мне – ревность, жить нет больше сил.

С ним будет тайное свиданье,

А мне горенье и сгоранье.

И не увидит их никто,

А я страдай, терпи за то.

И без свидетелей (Злодеи!)

Хотят узнать конец затеи.

Чтоб я досаду знал сполна,

Он будет счастлив и она.

О, если так, судьба немая,

Я буду им помеха злая,

Она в укромный уголок,

Я тотчас к ним через порог.

Весь дом бесстрашно обыщу я,

Найду, найду ее, ревнуя.

Когда во мне горит пожар,

Нет средств других, нет больше чар.

Чтоб загасить свою досаду,

Чужую я смущу отраду,

Для ревности последний путь —

Так утолиться как-нибудь.

Дай, небо, мне насытить гневность:

Любовь – мне яд, и смерть мне – ревность.

Я принимаю твой совет.

Итак, тебя уж завтра нет.

О, Беатрис, краса живая!

Сестра! Вам от меня привет.

Скучали мы, что вас здесь нет.

Мне, значит, светит золотая

Звезда, коль в вашем солнце свет

По мне соскучился, сеньора.

Я счастлив это слышать. Да.

Но опасаюсь, есть беда,

Со счастьем я расстанусь скоро:

Взаправду ли моя звезда

Такое заслужила счастье

Знать ваше нежное участье?

И вот и в счастье несчастлив,

И в нежный падаю обрыв,

Где тьмы и света соучастье.

О Дон Хуан, я не хочу

Опровергать предположенье:

Так было много промедленья;

Чтоб к моему прийти лучу,

Что вывожу я заключенье:

В другом вам месте свет светил,

И, красоту оставя эту,

Прости сказать вам нужно свету

И тьму любить по мере сил.

Тут вывод ясен: Несчастливым

Вы стали, – сумрак наступил,

И вы поглощены обрывом.

Боюсь сейчас вас оскорбить,

Сказав вам точно объясненье,

В чем было это промедленье:

Пришлось с Дон Мануэлем быть,

Отъезда разделить мгновенья;

Как раз он отбыл.

О, мученье!

Чего, сестра, смутилась ты?

В восторге радостной мечты,

Как в неприятности, волненье.