Де-ла Гарди. Могу себе представить… в иные минуты я готов удавиться!
Кристина, усмехаясь. Шутник, вечный шутник! Мягко, но решительно. Теперь иди!
Де-ла Гарди смотрит вопросительно.
Кристина. Иди же!
Де-ла Гарди смотрит вопросительно и мрачно.
Кристина. Иди, я тебя потом позову!
Де-ла Гарди. Ты мной играла?
Кристина. Да! Отчего бы мне тобою и не играть?
Де-ла Гарди. До сих пор еще никто из Де-ла-Гарди не позволял собою играть безнаказанно!
Кристина гневно. Ты кажется угрожаешь королеве?
Де-ла Гарди. Да… Отчего бы мне и не угрожать?
Кристина. Убирайся вон из города, сиди безвыездно в своем поместье, а если посмеешь показаться мне на глаза, то помни, что в Финляндии существуют крепости!
Де-ла Гарди поражен. Серьезно, или в шутку?
Кристина повертывается к нему спиной. Совершенно серьезно! Честное слово! Слово женщины! Де-ла-Гарди идет налево.
Курьер приближается к Де-ла Гарди, склоняется перед ним на колени и подает письмо. Графу Де-ла Гарди от принца Карла Густава!
Кристина останавливается и прислушивается.
Де-ла Гарди разрывает большой конверт, из него выпадает маленький; торопливо просматривает. Ваше Величество!
Кристина взволнованно. Граф?!
Де-ла Гарди подает ей маленький конверт. Королеве от принца Карла Густава.
Кристина быстро схватывает письмо. С презрением. Через Де-ла Гарди! Очень вежливо!
Де-ла Гарди, читая свое письмо. О, Боже!
Кристина читает и содрогается. Мне страшно!
Де-ла Гарди. Кто бы это мог написать?
Кристина. Это не люди, а какие-то дьяволы!
Де-ла Гарди. Кинжал и яд!
Кристина. Что написано в вашем письме?
Де-ла Гарди сдержанно. То же, что и в вашем, Ваше Величество!
Кристина, смотря на Де-ла Гарди с ненавистью и со страхом. Магнус! Будь моим другом!
Де-ла Гарди. Может ли быть другом отвергнутый любовник?
Кристина. Ты не смеешь так выражаться! Я не терплю грубых слов!
Де-ла Гарди Ты не терпишь грубых слов! А грубые поступки?
Кристина. Ты догадываешься, кто доносчик?
Де-ла Гарди. Мессениусы — или отец или сын, а может быть — и оба вместе.
Кристина. Это ужасно! Мне точно положили клеймо на душу!
Де-ла Гарди. Это обычно в крепостях Финляндии!
Кристина. Не будь злопамятен, Магнус! Помоги мне!
Де-ла Гарди. Помочь тебе втоптать себя в грязь!
Кристина взволнованно. Посоветуй, что мне делать… Или я пойду к Оксеншерне.
Де-ла Гарди. Иди к Оксеншерне, только не сегодня! Иди к Оксеншерне, но прежде чем не выслушаешь его, не давай ему читать этот пасквиль.
Кристина. Хороший совет! Но что это значит? Дай подумать… Да… вот что: не доверяйся никому!.. Магнус, ты не веришь в любовь народа ко мне?
Де-ла Гарди. Ты — дитя!
Кристина. Сейчас — пожалуй! — и потому я пойду к моей матери… Уходит за занавес.
Де-ла Гарди. Советую тебе сходить также к могиле твоего отца… Не мешает иногда подумать и о добрых!
Кристина возвращается снова.
Кристина. Что я им сделала? За что они все меня ненавидят?
Де-ла Гарди. Ты играла людьми, как куклами!
Кристина удивленно. Разве?
Де-ла Гарди. бессознательно! Ты сама не знаешь, что творишь!
Кристина. А ты — славный, Магнус!
Де-ла Гарди. С маленькой Кристиной я всегда такой, но с большой испорченной Кристиной я сам становлюсь гадким!
Кристина. Подумай только! Я должна обращаться к Оксеншерну!
Де-ла Гарди. Это следовало бы сделать раньше — он умнее всех и лучше всех!
Кристина. Бурдло — умнее, независимее! Он носится, как вихрь, через поля и леса, а Оксеншерна стоит, как аист перед мышиной норой.
Де-ла Гарди. Разве Бурдло так велик?
Кристина. Духом — да!.. Я не хочу о нём говорить с тобою, потому что ты его не понимаешь… но если хочешь быть моим другом, старайся быть похожим на Бурдло!
Де-ла Гарди. Попробую!
Кристина замечает Аллертса, хозяина гостиницы и крестьянина, с любопытством наблюдающих за нею. Магнус!.. Теперь мне кажется, что они все меня ненавидят…
Де-ла Гарди. Иди к своей матери!
Кристина по-детски. Совета у неё для меня, конечно, не найдется, но зато найдется то, чего мне больше всего недостает…
Де-ла Гарди. Что же это? Может быть сердце?
Кристина. Да! Она направляется к занавесу.
Уайтлук появляется из-за занавеса с застывшей усмешкой на губах, под впечатлением веселых разговоров наверху. Кристина вздрагивает, потом поднимается.
Аллертс. Цареубийца!
Занавес.
Счетная палата. По стенам полки: на них фолианты в голубых переплетах с желтым обрезом; рядом актовые бумаги в серых свертках, скрепленных бечевками. На заднем плане маленькая дверь во внутренние комнаты. Двери направо и налево. Аксель Оксеншерна сидит за большим письменным столом; напротив Магнус де-ла Гарди.
Оксеншерна пишет. Сейчас, я кончу!
Гарди. Не спешите!
Оксеншерна про себя. Шестьдесят пять… семьдесят… Позвольте!.. Да! Вот вам ввод во владение Экользундом — подарок королевы — он несколько запоздал, так как вас постигла опала. Ведь вы всё еще в опале, де-ла Гарди?
Гарди. Да, и такой безжалостной, какая возможна только под властью Кристины.
Оксеншерна. Выражайтесь с почтением о королеве!
Гарди. Простите меня, Оксеншерна. Но ведь государство близится к гибели…
Оксеншерна. Перестаньте!
Гарди. Позвольте: я член риксдага и не менее вас предан отечеству.
Оксеншерна смотрит на него с удивлением.
Гарди. Знаете ли вы, что именно содержит в себе пасквиль Мессениуса?
Оксеншерна. Нет! А вы?
Гарди. Нет!
Оксеншерна. Вы догадываетесь?
Гарди. Если бы и догадывался, то не сказал бы.
Оксеншерна грустно. Де-ла Гарди!.. Ведь вы государственный казначей, а знаете ли вы, в каком положении государство?
Гарди. Этого, я думаю, никто не в состоянии выяснить.
Оксеншерна. Мне это теперь ясно. Целый год я подводил счета… вот посмотрите…
Гарди. Ну и что же?
Оксеншерна подымается подавленный и ходит взад и вперед. Положение печальное!
Гарди. «Claudite libros!» Но прекратим этот разговор!
Оксеншерна ломает руки в борьбе с самим собой. Де-ла Гарди, вы знаете, я всегда питал благоговение к памяти моего великого короля и его наследницы. Но родина для меня — выше всего!..
Гарди. Перестаньте, Оксеншерна, иначе вы раскаетесь!
Оксеншерна. Что делаться должен говорить!
Гарди. Молчите. Стены имеют уши, и испанские башмаки ступают неслышно.
Оксеншерна останавливается и всматривается в Гарди. Вы говорите — испанские? Поспешно. Вы знаете Пиментелли?
Гарди. Да!
Оксеншерна. Что это за человек?
Гарди. Обыкновенный испанский иезуит, и кроме того фаворит королевы.
Оксеншерна. Иезуит! Боже, пощади нас! Пауза. Не знаете ли вы, Гарди… нет, не могу… как трудно шпионить и злословить… Устарела моя политика… Пауза. Правда ли, что придворный портной Хольм будет произведен в дворянство и станет камергером?
Гарди. Правда.
Оксеншерна. Боже мой! Пауза.
Гарди. А молодой Тотт будет членом государственного совета.
Оксеншерна. Подпоручик Тотт? Ведь ему двадцать три года!
Гарди. Что же, он фаворит!
Оксеншерна, медля. Что такое фаворит, что подразумевается под этим словом? Оно вечно всюду преследует вас…
Гарди. Фаворит: это любимец, ему жертвуют всем!
Оксеншерна, Мне лучше было бы лежать в гробу, чем… Пауза. Правда ли?.. Господи, прости мне — правда ли, что королева бывает на католической мессе у французского посланника?..
Гарди. И творит крестное знамение? Да! Это знает весь город.
Оксеншерна вне себя. Боже, зачем я живу? Магнус, ради Бога дайте мне высказаться… Пауза. Мое благоговение, мое уважение, моя верность по отношению к королевскому дому, всё, что когда-то я высоко ценил я должен теперь выкинуть за борт. Я притворялся слепым из чувства благоговения; из чувства уважения — делался глухим; наконец, желая быть верноподданным лгал. Я трусом стал, я стал низкопоклонником, я окружил почетом ничтожество, я начал презирать сам себя. Пауза. Государством управляет глупая женщина. Счетные книги в таком виде, как будто они велись неразумным ребенком. Собственность короля роздана чужеземцам; даются балеты, стоящие 30.000 в вечер; армия существует только на бумаге, а флот — гниет в бездействии; собрание государственных чинов третируют, как палату общин, государственный совет пополняется подпоручиками; церковь при дворе — коллегия иезуитов; королевский замок превращен в дом терпимости! Пауза.
Гарди. Итак, перемены неизбежны.
Оксеншерна. Да. Пауза.
Гарди. Сословия хотели выдать королеву замуж?
Оксеншерна. За Пфальцграфа Карла Густава, но нам это не желательно.
