КОРЧМА
Несется тройка удалая,
Бренчат колеса, пыль столбом,
Из-под телеги вылетая,
Бежит за пыльным седоком.
Очам отрадная картина:
Волнуясь жатвой золотой,
Необозримая равнина
Вдали шумит передо мной.
Добро природы благосклонной
Готово — но зачем оно?
Его сберет чухонец сонной —
И променяет на вино!
Налево зрелище иное:
Как оживленное стекло,
То млечное, то голубое —
Волнами озеро Чудское
Полгоризонта облегло.
Меня палит несносным жаром:
"Вези в корчму — я пить хочу".
Так я извозчику ворчу,
Неоскорбительным ударом
К его притронувшись плечу.
Он понял, — плеткою лихою
Коней задумчивых стегнул —
И я отраднее вздохнул
Перед булыжною корчмою.
Вхожу в нее — она полна.
Не милы лица, одеянья
Сего незнатного собранья:
Здесь виден и плохой чухна,
И некрасивая чухонка,
И бедный жид — с ним два жиденка,
И грязная его жена,
И православные солдаты,
И трое нищих, и один,
Знать арендатор, знать богатый,
В сафьяной шляпе господин.
Я пить спросил — рукой немытой
Хозяйка кружку мне дала, —
Вода нечистая была:
Душа питья не приняла,
И я с поспешностью сердитой
Корчму покинул и лечу.
Несносный жар! я пить хочу!
М. Н. ДИРИНОЙ
"Я обещал — и был готов — "
Я обещал — и был готов —
Вам объяснить — слуга покорной —
И тайный смысл моих стихов,
И горе музы непритворной;
Тогда — вы помните когда?
Надежде юной доверяя,
Я пел: мой рай, моя звезда, —
И не годилась никуда
Моя богиня молодая.
На это скажете вы: да!
Теперь прошли мои припадки,
Как бредни жаркой лихорадки,
Как пир студентов, где шумят,
Где все не видят, не внимают,
И своевольно рассуждают,
И поневоле говорят!
Однакож, смею вам признаться,
Еще не вовсе я здоров:
Не помню я хороших слов,
Не силен сильно выражаться:
И вам известно: мой предмет
Совсем не кроток — и конечно
Я постыжуся, как поэт,
Потолковать о нем беспечно.
Ум квартирует в голове,
А голова моя недавно
Страдала слишком не забавно;
И так пождите благонравно:
Через неделю, через две
(Не очень долгое терпенье!)
Я вам доставлю объясненье
Из Петербурга — все равно —
Я там исправлюсь понемногу
И не забуду вас, ей-богу!
Не так ли? Так и быть должно.
М. Н. ДИРИНОЙ
1 апреля 1825
An Treue und Gehorsam bin ich
der Alte; aber ich habe mir das
schwatzen angewohnt.
Goethe — Egmont [6]
Счастливый милостью судьбины,
Что я и русской, и поэт,
Несу на ваши именины
Мой поздравительный привет.
Пускай всегда владеют вами
Подруги чистой красоты:
Свобода, радость и мечты
С их непритворными дарами;
Пускай сияют ваши дни,
Как ваши мысли, ваши взоры,
Или пленительной Авроры
Живые, свежие огни.
Где б ни был я — клянусь богами, —
В стране родной и неродной,
Любим ли ветреной судьбой,
Иль сирота под небесами,
За фолиантом, за пером,
При громе бранного тимпана,
При звуке лиры и стакана,
Заморским полного вином —
Всегда услужливый мой гений
Напоминать мне будет вас
И Дерпт, и славу, и Парнас
И сада Радсгофского тени.
Вот вам пример: в России — там,
Где величавая природа,
Студент-певец, я жил с полгода.
Моим разборчивым очам
Являлись дивные картины:
Я зрел, как ранние снега
Сребром ложились на вершины
И на широкие луга,
Как Волги пенились пучины,
Как трепетали берега,
Как обнаженные дубравы
Осенний ветер волновал
И в пудре по полю гулял;
Я видел сельские забавы,
Я видел свадьбу, видел свет —
И что же чувствовал поэт?
Полна спасительного гнева,
Моя открытая душа,
Была скучна, не хороша,
Как непонятливая дева.
Она молила небеса
Исправить воздух и дорогу
И слава богу — слава богу,
Я здесь. — Мой рай, моя краса,
Царица вольных наслаждений,
Где ты, богиня песнопений?
Приди! Возвышенный твой дар
Меня наполнит, очарует,
И сердце юношеский жар
К труду прекрасному почует!
Пример не краток: нужды нет,
Я обвиняюсь перед вами,
Что замечтался;- но мечтами
Живет и действует поэт,
И дело: в мире с юных лет,
Богатый творческою силой,
Он пламенеет страстью милой,
Душой следит свой идеал —
И вот нашел… Не тут-то было!
Любимец музы прозевал,
(Прощай, пленительное счастье!)
Пред ним в обертке божества
Одни бездушные слова,
Одно холодное участье.
Кого ж ему любить? Мечты!
Он ими сердце оживляет
И сладко, гордо забывает
Свой плен и райские черты
Лица и мозга красоты.
Ах, я забылся! От предмета
Куда стихи мои летят?
Простите вашего поэта,
Я право прав, а виноват,
Что разболтался невпопад.
Так было б лучше во сто крат
В моем таинственном журнале
Об непонятном идеале
Писать, что здесь говорено.
Но будь как есть, мне все равно!
Я знаю вашу благосклонность!
Не удивит, не тронет вас
Мой неодуманный рассказ,
Моей мечты неугомонность!
Пора мне кончить мой привет
И скуку вашего терпенья;
Когда в душе чего-то нет,
Когда не сладки наслажденья,
Когда любимая звезда
Для вдохновенного труда
Неверно, пасмурно сияет,
Певец обманутый скучает
И без отрады Пиэрид,
Без пиитической отваги
Повеся голову сидит
И томно смотрит на бумаги.
Теперь сердечно признаюсь —
Я для Парнаса не гожусь!
И будь не ваши именины,
Я промолчал бы, как молчу,
Когда без цели и причины
Распространяться не хочу.
Довольно! Нет! еще мой гений
Вас просит, кланяяся вам:
Не скоро ждите объяснений
Его загадочным словам;
Настанет время — после мая
Подробно он расскажет сам,
Какая сила роковая,
На зло Парнасу и уму,
Апрель попортила ему;
Еще он просит: бога ради,
Без Гарпократа никому
Вы не кажите сей тетради.
