Вера (принимая от него записку). И точно, вы уезжаете?..
Беляев. Да, да… Отдайте ей эту записку и скажите… Нет, Не говорите ей ничего. К чему? (Прислушиваясь.) Сюда идут. Прощайте… (Бросается к двери, останавливается на минуту на пороге и бежит вон. Вера остается с запиской в руке. Из гостиной выходит Наталья Петровна.)
Наталья Петровна (подходя к Вере). Верочка… (Взглядывает на нее и останавливается.) Что с тобой? (Вера молча протягивает ей записку.) Запис-ка?.. от кого?
Вера (глухо). Прочтите.
Наталья Петровна. Ты меня пугаешь. (Читает про себя записку и вдруг прижимает обе руки к лицу и падает на кресло. Долгое молчание.)
Вера (приближаясь к ней). Наталья Петровна…
Наталья Петровна (не отнимая рук от лица). Он уезжает!.. Он даже не хотел проститься со мной… О! с вами он, по крайней мере, простился!
Вера (печально). Он меня не любил…
Наталья Петровна (отнимает руки и встает). Но он не имеет права так уехать… Я хочу… Он не может так… Кто ему позволил так глупо перервать… Это презрение, наконец… Я… почему он знает, что я бы никогда не решилась… (Опускается в кресло.) Боже мой, боже мой!..
Вера. Наталья Петровна, вы сами сейчас мне говорили, что он должен уехать… Вспомните.
Наталья Петровна. Вам хорошо теперь… Он уезжает… Теперь мы обе с вами равны… (Голос ее перерывается.)
Вера. Наталья Петровна, вы мне сейчас говорили… вот ваши собственные слова: вместо того чтобы терзать друг друга, не лучше ли нам вдвоем подумать о том, как бы выйти из этого положения, как бы спастись… Мы спасены теперь.
Наталья Петровна (почти с ненавистью отворачиваясь от нее). Ах…
Вера. Я понимаю вас, Наталья Петровна… Не беспокойтесь… Я не долго буду тяготить вас своим присутствием. Нам вместе жить нельзя.
Наталья Петровна (хочет протянуть ей руку и роняет ее на колена). Зачем ты это говоришь, Верочка… Неужели и ты хочешь меня оставить? Да, ты права, мы спасены теперь. Всё кончено… всё опять пришло в порядок…
Вера (холодно). Не беспокойтесь, Наталья Петровна. (Вера молча глядит на нее. Из кабинета выходит Ислаев.)
Ислаев (посмотрев некоторое время на Наталью Петровну, вполголоса Вере). Она разве знает, что он уезжает?
Вера (с недоуменьем). Да… знает.
Ислаев (про себя). Да зачем же это он так скоро… (Громко.)Наташа… (Берет ее за руку. Она поднимает голову.) Это я, Наташа. (Она силится улыбнуться.) Ты нездорова, душа моя? Я бы посоветовал тебе прилечь, право…
Наталья Петровна. Я здорова, Аркадий… Это ничего.
Ислаев. Однако ты бледна… Право, послушайся меня… Отдохни немножко.
Наталья Петровна. Ну, пожалуй. (Она хочет подняться и не может.)
Ислаев (помогая ей). Вот видишь… (Она опирается на его руку.) Хочешь, я тебя провожу?
Наталья Петровна. О! я еще не так слаба! Пойдем, Вера. (Направляется к кабинету. Из залы, входит Ракитин. Наталья Петровна, останавливается.)
Ракитин. Я пришел, Наталья Петровна…
Ислаев (перебивая его). A, Michel! поди-ка сюда! (Отводит его в сторону – и вполголоса, с досадой.) Зачем же ты ей всё сейчас так и сказал? Ведь я тебя, кажется, просил! К чему было торопиться… Я застал ее здесь в таком волнении…
Ракитин (с изумлением). Я тебя не понимаю.
Ислаев. Ты сказал Наташе, что ты уезжаешь…
Ракитин. Так ты полагаешь, что она от этого пришла в волнение?
Ислаев. Тссс! – Она глядит на нас. (Громко.) Ты не идешь к себе, Наташа?
Наталья Петровна. Да… я иду…
Ракитин. Прощайте, Наталья Петровна! (Наталья берется за ручку двери – и ничего не отвечает.)
Ислаев (кладя руку на плечо Ракитину). Наташа, знаешь ли, что это один из лучших людей…
Наталья Петровна (с внезапным порывом). Да – я знаю, он прекрасный человек – все вы прекрасные люди… все, все… и между тем… (Она вдруг закрывает лицо руками, толкает дверь коленом и быстро уходит. Вера уходит за ней. Ислаев садится молча у стола и опирается на локти.)
Ракитин (глядит некоторое время на него и с горькой улыбкой пожимает плечами). Каково мое положение? Славно, нечего сказать! Право, даже освежительно. И прощание-то каково, после четырехлетней любви? Хорошо, очень хорошо, поделом болтуну. Да и, слава богу, всё к лучшему. Пора было прекратить эти болезненные, эти чахоточные отношения. (Громко Ислаеву.) Ну, Аркадий, прощай.
Ислаев (поднимает голову. У него слезы на глазах).Прощай, брат. – А оно того… не совсем легко. Не ожидал, брат. Словно буря в ясный день. Ну, перемелется… мука будет. А всё-таки спасибо, спасибо тебе! Ты – друг, точно!
Ракитин (про себя, сквозь зубы). Это слишком. (Отрывисто.) Прощай. (Хочет идти в залу… Ему навстречу вбегает Шпигелъский.)
Шпигельский. Что такое? Мне сказали, Наталье Петровне дурно…
Ислаев (вставая). Кто вам сказал?
Шпигельский. Девушка… горничная…
Ислаев. Нет, это ничего, доктор. Я думаю, лучше Наташу не беспокоить теперь…
Шпигельский. А! ну и прекрасно! (Ракитину.) Вы, говорят, в город уезжаете?
Ракитин. Да; по делам.
Шпигельский. А! по делам!.. (В это мгновение из залы врываются разом Анна Семеновна, Лизавета Богдановна, Коля и Шааф.)
Анна Семеновна. Что такое? что такое? что с Наташей?
Коля. Что с мамашей? Что с ней?
Ислаев. Ничего с ней… Я сейчас ее видел… Что с вами?
Анна Семеновна. Да помилуй, Аркаша, нам сказали, что Наташе дурно…
Ислаев. А вы напрасно поверили.
Анна Семеновна. Зачем же ты горячишься так, Аркаша? Наше участие понятно.
Ислаев. Конечно… конечно…
Ракитин. Однако мне пора ехать.
Анна Семеновна. Вы уезжаете?
Ракитин. Да… уезжаю.
Анна Семеновна (про себя). А! Ну, теперь я понимаю.
Коля (Ислаеву). Папаша…
Ислаев. Чего тебе?
Коля. Зачем Алексей Николаич ушел?
Ислаев. Куда ушел?
Коля. Я не знаю… Поцеловал меня, надел фуражку и ушел… А теперь час русского урока.
Ислаев. Вероятно, он сейчас вернется… Впрочем, можно за ним послать.
Ракитин (вполголоса Ислаеву). Не посылай за ним, Аркадий. Он не вернется. (Анна Семеновна старается прислушаться; Шпигелъский шепчется с Лизаветой Богдановной.)
Ислаев. Это что значит?
Ракитин. Он тоже уезжает.
Ислаев. Уезжает… куда?
Ракитин. В Москву.
Ислаев. Как в Москву! Да что, сегодня с ума все сходят, что ли?
Ракитин (еще понизив голос). Между нами… Верочка в него влюбилась… Ну, он, как честный человек, решился удалиться. (Ислаев, растопырив руки, опускается в кресла.) Ты понимаешь теперь, почему…
Ислаев (вскакивая). Я? я ничего не понимаю. У меня голова кругом идет. Что тут можно понять? Все улепетывают, кто куда, как куропатки, а всё потому, что честные люди… И всё это разом, в один и тот же день…
Анна Семеновна (заходя сбоку). Да что такое? Господин Беляев, ты говоришь…
Ислаев (нервически кричит). Ничего, матушка, ничего! Господин Шааф, извольте теперь заняться с Колей вместо господина Беляева. Извольте увести его.
Шааф. Злушаю-с… (Берет Колю за руку.)
Коля. Но, папаша…
Ислаев (кричит). Пошел, пошел! (Шааф уводит Колю.) А тебя, Ракитин, я провожу… Я лошадь велю оседлать, буду ждать тебя на плотине… А вы, маменька, пока, ради бога, не беспокойте Наташу – да и вы, доктор… Матвей! Матвей! (Уходит поспешно. Анна Семеновна с достоинством и грустью садится. Лизавета Богдановна становится сзади ее. Анна Семеновна поднимает взоры к небу, как бы желая отчудиться от всего, что происходит вокруг нее.)
Шпигельский (украдкой и лукаво Ракитину). А что, Михайло Александрыч, не прикажете ли довезти вас на новой троечке до большой дороги?
Ракитин. А!.. Разве вы уже получили лошадок?
Шпигельский (скромно). Я с Верой Александровной переговорил… Так прикажете-с?
