Входят часовой и поселянин с корзиной.
Часовой
Клеопатра
Часовой уходит.
Хорошенькая змейка при тебе,
Которая без боли убивает?
Поселянин. При мне, при мне. Только, мой совет, лучше ее не трогать. Кусается она, — не шутит. Которые умирали, редко или никогда не поправлялись.
Клеопатра. Помнишь ли ты кого-нибудь, кто умер бы от нее?
Поселянин. А как же, и мужчин и женщин. Да вот не дальше как вчера. Безусловно честная, завирающая женщина и тоже укушенная, рассказывает без утайки, как она померла и что чувствовала. Одним словом, полная и добросовестная точка зрения о змее. А там кто ее знает. Всему верить, — вполовину всегда будешь в дураках. Одно, можно сказать, не подлежит совершенно: змея она называется, змея и есть.
Клеопатра. Можешь идти. Прощай.
Поселянин. Пожелаю тебе от змеи всякой радости. (Ставит корзину на пол.)
Клеопатра. Прощай.
Поселянин. Берегись смотри. Змея тиха до поры, а нет-нет да и покажет себя.
Клеопатра. Да, да. Прощай.
Поселянин. Одно дело, понимаешь ты, змея в толковых руках, а то что хорошего в ней, в змее?
Клеопатра. Не беспокойся. Мы присмотрим.
Поселянин. Ничего ей не давай. Не стоит она корма.
Клеопатра. А меня она не съест?
Поселянин. Что ж ты думаешь, я такой дурак? Небось бабой сам черт подавился, а ты говоришь, она тебя съест. По-настоящему женщина есть пища богов, если только не подгадит дьявол. Наказанье богам с этими сукиными детьми, с чертями. Обязательно из каждого женского десятка пять перепортят.
Клеопатра. Хорошо. Теперь ступай. Прощай.
Поселянин. И правда, пора. Пожелаю тебе от змеи всякой радости. (Уходит.)
Возвращается Ира с мантией, короной и прочим.
Клеопатра
Подай мне мантию, надень венец.
Я вся объята жаждою бессмертья.
Ах, больше этих губ не освежит
Букет египетского винограда.
Скорей, скорее, Ира! Мне пора.
Я чувствую, меня зовет Антоний.
Он просыпается, чтоб похвалить
Меня за доблесть. Он смеется. Боги. —
Он говорит, — шлют Цезарю успех,
Чтобы отнять его потом в возмездье.
Иду к тебе, супруг мой. Зваться так
Дает мне право беззаветность шага.
Я воздух и огонь. Другое все
Я оставляю праху. Вы готовы?
Вот губ моих последнее тепло.
Пора прощаться, Ира, Хармиана.
(Целует их. Ира падает и умирает.)
Тебя свалил мой поцелуй? Ужель
В нем яд змеи? Твое прощанье с жизнью,
Как страстное свидание с концом,
Где мука перемешана с блаженством.
Но ты молчишь. Не стоит этот свет
Прощальных слез и проводов.
Хармиана
Излейся,
Седая туча, проливным дождем,
Чтоб можно было думать, — боги плачут.
Клеопатра
Я оказалась во втором ряду.
Ее увидит первою Антоний,
Успеет расспросить про все и даст
Тот поцелуй, которого я жажду,
Как неба.
(Обращаясь к змее, которую она прикладывает к груди.)
Ну, разбойница моя,
Разрежь своими острыми зубами
Тугой житейский узел. Разозлись
И действуй. Что же ты не свирепеешь?
Ах, дурочка, будь речь тебе дана,
Ты Цезаря ослом бы обозвала.
Хармиана
Клеопатра
Тише. Не буди
Младенца на моей груди, который
Сосаньем мамку насмерть усыпит.
Хармиана
Разбейся, сердце, о, разбейся, сердце!
Клеопатра
Бальзам! Блаженство! Совершенный воздух!
Антоний!.. Я другую приложу.
(Прикладывает к руке другую змею.)
(Умирает.)
Хармиана
…В постылом этом мире?
Да, да, прощай. Гордиться можешь, смерть,
Ты овладела лучшею из женщин.
Спуститесь, веки, занавески глаз,
В наш сумрак солнце больше не заглянет.
Корона сбилась набок. Укреплю
И соберусь в дорогу.
Вламывается охрана.
Первый часовой
Хармиана
Первый часовой
Хармиана
(Прикладывает к себе змею.)
Ну, проворней.
Я, змейка, еле чувствую тебя.
Первый часовой
Сюда! Измена! Здесь нечисто что-то.
Второй часовой
Пошли за Долабеллой. Он внизу.
Первый часовой
Скажи чистосердечно, Хармиана,
Годится ли с людьми так поступать?
Хармиана
Годится. И особенно царице
С такими венценосцами в роду.
Ах, ах, солдат!
(Умирает.)
Возвращается Долабелла.
Долабелла
Второй часовой
Долабелла
Как в опасеньях, Цезарь, ты был прав!
Сейчас, войдя, ты встретишься с тем самым,
Что всею силой думал отвратить.
Голоса за сценой
С дороги! Цезарь! Цезарю дорогу!
Возвращается Цезарь со свитой.
Долабелла
Какой ты предсказатель, государь!
Чего ты опасался, совершилось.
Цезарь
Порыв решимости. Она прочла
Все наши мысли и пошла по-царски
Своим путем. Как умерли они?
На них нет крови.
Долабелла
Первый часовой
К ним приходил крестьянин. Он принес
Им винных ягод. Вот его корзина.
Цезарь
Первый часовой
Только что
Была живою эта Хармиана.
Стояла, говорила. Я вошел, —
Она венец на мертвой поправляла.
Как вдруг упала.
Цезарь
Так могуча скорбь.
Когда бы яд был ими внутрь проглочен,
У них тела бы вспухли, а у ней
Вид безмятежно спящей, — искушенье
Для нового Антония, с такой
Небрежной красотой она забылась.
Долабелла
Вот на груди у ней кровоподтек
И опухоль. И на руке вторая.
Первый часовой
Следы змеи. А вот на листьях слизь,
Какую оставляют эти змеи
В пещерах Нила.
Цезарь
От змеи она
И умерла. Мне врач ее придворный
Рассказывал. Царица без конца
Справлялась о легчайшем роде смерти.
Поставьте на виду ее постель
И вынесите девушек из склепа.
Мы похороним рядом их, ее
С Антонием, и на земле не будет
Могилы со славнейшею четой.
Событья вроде этих поражают
И тех, кто в них виновен. Судьбы жертв
В потомстве будят то же уваженье,
Как победители. Войскам моим
Идти за гробом и отсюда — в Рим.
Надзор за скорбным шествием к могиле
Мы Долабелле поручить решили.
Уходят.
