ТОЛЬ. А что Игорь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Долго бубнил себе под нос, какая Лёшка сука. Раньше кофе Тамерланычу подавал, а теперь и трубку взять не желает.
ТОЛЬ. Что, так и сказал – сука?
ГОЦЛИБЕРДАН. Нет, сказал – дуралей или шалопай, я точно не помню.
ТОЛЬ. А еще кому звонил?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты будешь смеяться – в Кремль, руководителю администрации. Семь раз набирал. И…
ТОЛЬ. Что и?!
ГОЦЛИБЕРДАН. На седьмой раз руководитель неожиданно соединился.
ТОЛЬ. Они говорили?
ГОЦЛИБЕРДАН. Говорили. Минуты три, а то и четыре.
ТОЛЬ. Зачем? О чём?
ГОЦЛИБЕРДАН. Поздравились со всеми прошедшими и наступающими. И договорились увидеться. В следующую среду. На экономическом форуме в Завидове.
ТОЛЬ. Мне-то как раз совсем не смешно, Гоц. Зачем Игорь снова лезет, куда его не просят? В Кремле должен общаться только я. Мы распределили роли в команде много лет назад, я и не понимаю…
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты не хочешь сказать, что Игорь тебе больше не доверяет? Нет, разумеется, не тебе, а нам. Нам больше не доверяет.
Пристально.
ТОЛЬ. А кому же еще он может доверять? Мёртвому попу? Кто еще столько лет стал бы копить его четыреста миллионов. Да!!!
Выстрел.
Ты мне до сих пор не доложил, что сказала Мария про его четыреста миллионов.
ГОЦЛИБЕРДАН. Я ей еще их не предлагал.
ТОЛЬ. Как не предлагал? Ты же сам говорил, что это самое важное. Материальные, но с разным коэффициентом.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это – наш последний козырь. Еще рано доставать его из рукава. Машка и так целиком с нами. История со склепом на Новодевичьем достала даже её.
ТОЛЬ. Да уж… Герой Советского Союза в одной могиле с недоучившимся семинаристом из Нерюнгрей!
ГОЦЛИБЕРДАН. Где был богат и славен Кочубей, сегодня спит мудак из Нерюнгрей.
ТОЛЬ. Еще немного, и я начал бы думать…
ГОЦЛИБЕРДАН. Не надо. Не стоит, поверь мне. Это лишнее. Лучше я расскажу тебе, кто будет у Тамерланыча учителем рисования.
ТОЛЬ. Кто?
ГОЦЛИБЕРДАН. Некто Антон Хлебородов. 25 лет. Член Национал-большевистской партии. Привлекался к уголовной ответственности за нападение на приемную президента на Старой площади. Получил два года условно.
ТОЛЬ. Нацбол? Где Игорь его подцепил?
ГОЦЛИБЕРДАН. Понятно где. На Курском вокзале, где же еще. Ты же знаешь, что в последнее время мозг русского либерализма полюбил вокзальные моционы. Под вечер, когда предвесенний воздух напоён томительным запахом ожидания…
ТОЛЬ. Ты серьезно?
ГОЦЛИБЕРДАН. Нет. Я не серьезно. И самое удивительное: мы не смогли пока выяснить, откуда он взял этого оборванца. По телефону – ничего.
ТОЛЬ. Охрана?
ГОЦЛИБЕРДАН. Клянется и божится, что ничего не зафиксировала.
ТОЛЬ. Может, усилить ему охрану? Может, там андрюшкины парни уже мышей не ловят?
ГОЦЛИБЕРДАН. Дело не в этом. Охрану можно усиливать до бесконечности. Надо поставить Тамерланычу мозги на место, вот в чём вопрос.
ТОЛЬ. Как это сделать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Пушка для генной бомбардировки еще не готова?
ТОЛЬ. Перестань паясничать! Мы теряем друга, за которым пошли в огонь и воду двадцать лет назад.
ГОЦЛИБЕРДАН. И оказались внутри большой медной трубы. Нужна шокотерапия. Он должен понять, что без нас ему никуда. Что, может, он и гений, но гений – только в нашей команде. Что он – часть соборного разума, как говорят у нас в Православной Церкви.
ТОЛЬ. Вот именно. Что ты предлагаешь?
ГОЦЛИБЕРДАН. Игорь сомневается, что Сирина убили исламисты. Вот и хорошо. Нужна большая статья – например, в «Комсомольской правде» – что попец слишком интересовался маленькими мальчиками. Там, в общежитии. Где все они жили вместе взятые. Сыновьями гастарбайтеров интересовался. Леденцы им дарил из последней зарплаты. В храмик приглашал, чайку попить. Так всё это воцерковление и началось. А когда грубые гастарбайтеры узнали, что он делает с их возлюбленными чадами, тут-то и возник пистолет с мусульманским акцентом…
ТОЛЬ. Нет. Это не годится.
ГОЦЛИБЕРДАН. Почему еще?
ТОЛЬ. Церковь признала, что Сирина убили исламские террористы. Мы не можем идти против Церкви. Против Святой Церкви, прошу заметить. К тому же версий не может быть больше одной. Иначе, не ровен час, могут возобновить следствие. Сейчас оно приостановлено из-за розыска обвиняемого. А если начнут копать педофилию, черт знает что может выплыть. Ты же знаешь, как эти погонники ненавидят нас, либералов.
ГОЦЛИБЕРДАН. Хорошо, тогда другое. После двух визитов художника Хлебодорова пропадут все машкины драгоценности.
ТОЛЬ. С ней согласовано?
КОЧУБЕЙ. Спрашиваешь!
ТОЛЬ. Нет. Слабовато. Исчезнет Хлебородов, появится кто-то другой. Ты лучше узнай, откуда он взялся, и не затягивай.
ГОЦЛИБЕРДАН. Не затянем.
ТОЛЬ. Ещё идеи?
ГОЦЛИБЕРДАН. Не пугайся, мой фюрер…
ТОЛЬ. Я четыреста раз просил тебя не называть меня так!
ГОЦЛИБЕРДАН. Не пугайся, мой человек, которого нельзя называть фюрером. Но имя нашего Тамерланыча уже всплыло на сайте русских экстремистов. Подпольной боевой организации «Русский допрос».
ТОЛЬ. Что за допрос?
ГОЦЛИБЕРДАН. Боевики. Киллеры. Убийцы. Приговорили к смерти 27 главных врагов русского народа. Тамерланыч – в тройке лидеров.
ТОЛЬ. А я там есть?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ну сам посуди. Зачем тебе там быть? Пока не надо.
ТОЛЬ. Я тоже так думаю. Или я думаю наоборот. Может, мне там побыть. Я похож на врага русского народа?
ГОЦЛИБЕРДАН. Совершенно не похож.
ТОЛЬ. Вот-вот. Это мне и мешает. Благообразная русская внешность. Ну и что со всем этим делать?
ГОЦЛИБЕРДАН. Есть данные, что в ближайшие две недели «Русский допрос» перейдет от слов к делу. Они попытаются сжечь Игоря Кочубея прямо в его доме. В деревне Большие Сумерки.
ТОЛЬ. У них получится?
ГОЦЛИБЕРДАН. Не совсем. Сгорит только любимая тамерланычева веранда, где он обожает попивать сладкие ликеры. Охрана не даст пожару разгуляться.
ТОЛЬ. Это уже лучше. Только смотри, без эксцессов.
Пауза.
И чего мы ждём от этого пожара?
ГОЦЛИБЕРДАН. Мы ждём, что Тамерланыч оставит, наконец, свои дурацкие бредни. И поймёт, что кроме нас, он на свете никому не нужен. Ни за каким хуем, даже самым малюсеньким, как у Давида Микеланджело. Во флорентийской Академии. Помнишь – Давид очень большой, а хуй очень маленький. Парадокс. Никогда не мог понять, как с таким хуем можно убить целого Голиафа.
ТОЛЬ. Слишком много лишних слов. Дальше, по смыслу, пожалуйста.
ГОЦЛИБЕРДАН. По смыслу. Бог-отец русского либерализма решил восстать против двух других ипостасей – Бога-сына в твоем лице, дорогой Борис Алексеевич, и Святого Духа, то есть меня, грешного.
ТОЛЬ. Высоко ты себя ценишь, Гоц.
ГОЦЛИБЕРДАН. Надеюсь, не больше чем стою, мой повелитель. Но сын и святой дух, объединившись, имеют контрольный пакет акций и должны нейтрализовать отца.
ТОЛЬ. Но у отца остался блокирующий пакет. Вот в чем проблема.
ГОЦЛИБЕРДАН. Она уже решена. Мы взяли в нашу команду святую Софию – Премудрость Божию. Отец никуда не денется.
ТОЛЬ. Дай Бог!
Пауза.
То есть, я хотел сказать, очень правильно было бы, если б у нас всё получилось. Ты не слажаешь, Гоц?
ГОЦЛИБЕРДАН. Ты же знаешь, мой повелитель. Слажаю – уйду в отставку.
ТОЛЬ. Мне не нужна твоя отставка. Мне нужен результат. Положительный результат.
ГОЦЛИБЕРДАН. Самый положительный из возможных. Мой властелин.
Пауза.
ТОЛЬ. Ты там всё-таки прокурируй Тамерланыча. Чтоб он из Нерюнгрей вернулся живым. Нам он здесь нужен.
ГОЦЛИБЕРДАН. Всё уже организовано. Местные товарищи прокурируют. Он вернётся живым.
Те же и Дедушкин.
ДЕДУШКИН. Ребята! Молодые люди! У меня для вас огромная радость. Он согласился!
ТОЛЬ. Кто и с чем согласился, позвольте узнать, профессор.
ДЕДУШКИН. Игорь Тамерланч! Он прочтёт у нас актовую лекцию. 25 марта, в День русского либерализма.
ГОЦЛИБЕРДАН. Это невъебенная радость, профэссор. Простите, я обещал при вас не ругаться.
ДЕДУШКИН. Всё вытанцовывается как нельзя лучше. Сначала – приветствие президента, зачитает руководитель администрации. Потом – речь премьер-министра. Господин премьер-министр лично подтвердили. Лично! На 12 минут выступление. А дальше – Игорь Тамерланч с актовой лекцией. 30 минут. Ну и мы вас, Борис Алексеевич, конечно, очень просим, сразу после…
ТОЛЬ. Я ничего не понимаю. Почему вы так поздно меня предупреждаете?
ДЕДУШКИН. Но как же, как же! Я же говорил вам всё на конгрессе в Костроме. И на форуме в Нижнеудинске. И программу мы вам прислали подробнейшую, третьего дня.
ТОЛЬ. Надо было мне не программу присылать. Надо было всё детально со мной обсудить. И месяц назад еще. А не сейчас. Меня в любой момент президент спросит, а я не знаю, что говорить.
ДЕДУШКИН. Президент – за. Я вас уверяю, что президент – за. Текст приветствия уже заготовлен.
