Он прислушается ко мне, вот увидишь. Быть может мое положение в театре не так прочно, как я бы того хотел, но на то, чтобы уговорить этого старика отдать роль тебе его вполне хватит. С труппой, разумеется, все сложнее. Здесь тебе придется работать самой. Быть может Мелиса согласится помочь…
– Мадемуазель Дюбуа? – послышался страх в голосе девушки. – Я никогда не осмелюсь просить ее помощи. Я думаю, нет, почти уверена, что она меня недолюбливает…
– Ерунда, – отмахнулся Филипп, – с ней тоже поговорю, в таком случае. Но даже с ее помощью тебе придется поработать самой, Фрида.
Сил стоять у немки не осталось. Она плюхнулась рядом с Филиппом и прильнула к его костлявому плечу. Лавуан, непривыкший к подобного рода вольностям от простых знакомых, опешил, но дергать Фриду, исходя лишь из своей прихоти, не стал. Даже наоборот, его рука сама потянулась к ее мягким волосам и сама, без очевидных команд писательского сознания, начала их поглаживать. Девушка немного успокоилась.
– Не уверена, что у меня получится, мсье Лавуан, – дрожал голос девушки. – Я слишком слаба для этого.
– Если слаба ты, то насколько же бессильна в этом мире я? – на пороге появилась хрупкая фигура Мелани. Ее легкая улыбка принесла спокойствие не только писателю, но и отчаявшейся Фриде. – Сказать по правде, – француженка села с другой стороны от немки, – я не встречала людей сильнее тебя.
– Хельмут сильнее, – смеясь ответила Фрида, – вы бы видели какие тяжести он поднимает…
Все трое рассмеялись. Магия мадемуазель Марсо чудесным образом повлияла на, казалось бы, зашедшую в тупик беседу. Едва ли уговоры могли бы увенчаться успехом, не приди эта милая девушка. Филипп, разумеется, еще долгое время после этого восхищался этой ее способностью приносить легкость и непринужденность в самые тяжелые ситуации.
– Уверена, – продолжила Мелани, – мсье Лавуан все уже обдумал и принял решение не просто так. Пусть я не так давно имею честь быть знакомой с Вами, дорогой Филипп, но отчего-то уверена, что Вы из тех людей, что трижды подумают, прежде чем сделать что бы то ни было. Или я не права?
Может ты и не права, дорогая Мелани, но твое мнение обо мне невероятно лестно. Пусть таковым и остается, не будем разрушать иллюзию этакого серого кардинала.
– Не всегда получается, конечно, – признал Лавуан, – но я всегда стараюсь поступать именно так. К тому же, в этом вопросе я абсолютно уверен.
– Мне не хватит слов благодарности, – Фрида встала и отошла к противоположной стене коридора.
– Это согласие? – решил убедиться Филипп.
– Оно самое, – кивнула девушка.
– Уверена, ты не пожалеешь, дорогая Фрида, – Мелани встала и пошла к выходу, заманивая писателя за собой тоненьким пальчиком.
Сопротивляться Филипп не хотел, да и не стал бы ни за какие деньги. Не идти за Мелани он просто не мог. Особенно сейчас, когда Фриде было нужно дать больше свободного времени для принятия сложного факта.
– Вы меня поразили сегодня, мсье Лавуан, – сказала Мелани, когда пара отошла чуть поодаль от квартиры немки.
– Вы про ночь или про день? – решил пококетничать Филипп.
– Ночь была чудной, – рассмеялась Мелани, отчего наконец улыбнулся и писатель. – Но то, что Вы сделали сейчас, значит для меня гораздо больше. Понимаете, ухажеров у меня было предостаточно. Этим я не горжусь, разумеется, как многие, но тем не менее, не признавать этот факт, как минимум глупо. Со многими из них я провела чудесные ночи. Но вот на большее их не хватало. Они не могли выйти за рамки чего-то абсолютно доступного им: денег, влияния, физических возможностей. Вы же сразу взялись за мою просьбу, пусть она была и непростой.
– Вы преувеличиваете, – поспешил оправдаться Лавуан. – Это не такая большая просьба и я рад, что сумел ее исполнить.
– Я слышала слова Пьера, – вздохнула девушка. – К сожалению, многие мужчины привыкли смотреть на обслуживающий персонал, особенно девушек, как на людей второго сорта. Ему будет сложно принять ее. Как, я уверена, и вашему директору.
Значит она имела представление о сложности задания и просто проверяла меня. Я бы чертовски разозлился на такое поведение, будь это кто-то другой. И все же, я почти выполнил задание, и теперь смысла злиться совершенно нет.
Раздумья Филиппа были прерваны нежным поцелуем Мелани. Ее губы, какую бы горечь порой не произносили, были невероятно сладки. Лавуан, до этого момента прибывавший в недоумении как же ему относиться к выходкам этой девушки, тотчас же растаял.
– Я жду Вас сегодня у себя.
Весь следующий месяц пролетел как один день. Богат ли он был на события? Весьма. Однако, как Филипп терял их в суматохе дней, так и я не вижу никакого смысла расписывать все подробно. Несмотря на это, стоит отметить как общую канву действий писателя, так и отдельные интересные и важные для героя моменты.
Отношения с Мелани складывались как нельзя лучше. Страсть, бушевавшая первые дни немного отпустила влюбленных, уступив место чувству куда более, как казалось Лавуану, глубокому. Мадемуазель Марсо баловала писателя своими частыми визитами. Мадам Бош, поначалу относившаяся к гостье с великим подозрением, постепенно прониклась девушкой и даже стала встречать ее улыбкой, что сильно удивляло Филиппа. Сперва ему подумалось, что дело только в природном обаянии Мелани, но, встретив ее пару раз заранее, а не на пороге квартиры, как обычно, француз понял, что доброта мадам Бош идет исключительно из меркантильных соображений, ведь гостья всегда приносила ей какой-нибудь недорогой презент, который, пусть и не был особо полезен, но являлся прекрасным жестом доброй воли по отношению к домоправительнице. Та в свою очередь, была рада вниманию, и отвечала взаимностью.
Время влюбленные проводили по-разному. Лавуан находил беседы с Мелани на удивление увлекательными. Не то чтобы Филипп был поборником общественных настроений, которые настойчиво вдалбливали ему мысль о том, что девушки едва ли способны думать. Вовсе нет. Но крупица сомнения относительно женских способностей все же, к сожалению, просочилась в сознание писателя. Поэтому разговоры с мадемуазель Марсо были своего рода терапией, которая как хороший фермер выкорчёвывала недостойные мысли с корнем. Диалоги затрагивали едва ли не все аспекты человеческого бытия: отношения, политика, религия, искусство – это лишь малый перечень глобальных тем, которые подверглись добродушной дискуссии влюбленных. Неясно как именно эти разговоры интерпретировала Мелани. Порой Филиппу казалось, что для нее это не более чем игра. Своего рода прелюдия к соитию, к которой, впрочем, девушка подходила весьма и весьма серьезно. Беседа была насыщенной и продуктивной, Лавуана поразила способность собеседницы слушать
