ОЛИВИЯ. Если в будущем он будем рисовать округлые облака, Джордж, ты позволишь ему жениться на Дине?
ДЖОРДЖ. Что… что? Да, конечно, ты на его стороне… вся эта футуристическая ерунда. Эти облака я привел лишь в качестве примера. Полагаю, зрение у меня не хуже, чем у любого жителя нашего графства, и я говорю, что облака — не треугольные.
БРАЙАН. В конце концов, сэр, в моем возрасте экспериментировать — это естественно. Я только выбираю свой путь, методом проб и ошибок выясняю, чему хочу посвятить себя. Но я уверен, что всегда смогу заработать на жизнь. Во всяком случае, последние три года мне это удавалось.
ДЖОРДЖ. Я вижу, и теперь ты хочешь поставить эксперимент с женой, и предлагаешь начать экспериментировать с моей племянницей?
БРАЙН (пожимает плечами). Конечно, если вы…
ОЛИВИЯ. Ты можешь помочь эксперименту, дорогой, назначив Дине ежемесячное приличное пособие до того момента, как ей исполнится двадцать один год.
ДЖОРДЖ. Помочь эксперименту! Я не хочу помогать эксперименту!
ОЛИВИЯ (огорченно). А я думала, что хочешь.
ДЖОРДЖ. Ты говоришь так, словно денег у меня куры не клюют. Налоги постоянно растут, арендная плата все время падает, мы едва сводим концы с концами и без того, чтобы назначать пособия всем, кто думает, что хочет замуж. (Обращаясь к БРАЙАНУ). И все благодаря тебе, друг мой.
БРАЙАН (удивленно). Мне?
ОЛИВИЯ. Ты никогда мне не говорил, дорогой. И что натворил Брайан?
ДИНА (негодующе). Ничего он не натворил.
ДЖОРДЖ. Он — один из социалистов, которые ставят страну с ног на голову.
ОЛИВИЯ. Но даже социалисты должны иногда жениться.
ДЖОРДЖ. Не вижу в этом необходимости.
ОЛИВИЯ. Но, если они все вымрут, тебе будет некого ругать после обеда, дорогой.
БРАЙАН. Действительно, сэр, я не понимаю, причем тут мои политические взгляды и пристрастия в искусстве. Я готов не говорить об этом, находясь в вашем доме, а поскольку Дина, похоже, ничего не имеет против…
ДИНА. Она не имеет.
ДЖОРДЖ. Я вижу, умеешь ты обхаживать женщин.
БРАЙАН. Я хочу жениться на Дине и жить с ней. И уместно говорить лишь о том, что я, по вашему мнению, не смогу содержать жену.
ДЖОРДЖ. Если ты собираешься зарабатывать на жизнь, продавая картины, думаю, что не сможешь.
БРАЙН. Хорошо, скажите мне, сколько, вы полагаете, я должен зарабатывать в год, и я эти деньги заработаю.
ДЖОРДЖ (уходя от прямого ответа). Деньги — это еще не все. Я упомянул их, потому это важный аспект… один из важных. Кроме того, я думаю, вы слишком молоды, чтобы жениться. Не уверен, что вы оба знаете, чего действительно хотите. И сомневаюсь, учитывая твои экстравагантные вкусы, что ты и моя племянница будете счастливы вместе. Дина думает, что любит тебя, возможно, на данный момент убедила в этом себя, вот и соглашается со всем, что ты говорить и делаешь, но она должным образом воспитывалась в приличном и добропорядочном английском сельском доме, и… э… она… короче, я не могу одобрить вашу помолвку. (Встает). Оливия, если этот мистер… э… Пим появится, я буду на ферме. Ты можешь направить его туда.
Он идет к французским окнам.
БРАЙАН (негодующе). Ну разве есть причина, по которой я не могу жениться на должным образом воспитанной девушке?
ДЖОРДЖ. Я думаю, ты знаешь мое мнение, Стрендж.
ОЛИВИЯ. Джордж, дорогой, задержись еще на минутку. Мы не можем вот так все оставить.
ДЖОРДЖ. На сей предмет я сказал все, что хотел.
ОЛИВИЯ. Да, дорогой, но я еще не начала говорить ничего из того, что хотела бы сказать на сей предмет.
ДЖОРДЖ. Конечно же, Оливия, если тебе есть, что сказать, я тебя выслушаю. Но я не знаю, стоит ли это делать сейчас, или ты выбрала занятие (мрачно смотрит на занавески) с тем, чтобы… э… прислушался к твоему мнению.
ДИНА (воинственно). Хотелось бы обратить твое внимание, дядя Джордж, что мне тоже есть много чего сказать.
ОЛИВИЯ. Я могу догадаться, что ты собираешься сказать, Дина, и, думаю, на данный момент тебе бы лучше промолчать.
ДИНА (покорно). Хорошо, тетя Оливия.
ОЛИВИЯ. Брайан, погуляй с ней по саду. Полагаю, вам есть, о чем поговорить.
ДЖОРДЖ. И никаких ухаживаний, Стрендж. Я полагаюсь на твою честь.
БРАЙН. Приложу все силы, чтобы этого избежать, сэр.
ДИНА (задиристо). Могу я опереться о его руку, если мы будем подниматься на холм?
БРАЙАН. Пошли, Дина.
ДИНА. Как скажешь.
ДЖОРДЖ (когда они уходят). И если ты увидишь облака, Стрендж, присмотрись к ним (смеется сам с собой). Треугольные облака… никогда не слышал такой глупости (возвращается к своему стула за письменным столом). Футуристическая чушь… Ну, Оливия?
ОЛИВИЯ. Ну, Джордж?
ДЖОРДЖ. И что ты делаешь?
ОЛИВИЯ. Пришиваю кольца к занавескам, Джордж. Они миленькие, не правда ли? Ох, я забыла… тебе они не нравятся.
ДЖОРДЖ. Они мне не нравятся и, более того, я не потерплю их в моем доме. Как я и сказал тебе вчера, это дом простого сельского джентльмена, и мне здесь не нужны никакие новомодные идеи.
ОЛИВИЯ. Жениться по любви — это новомодная идея?
ДЖОРДЖ. Мы еще к этому подойдем. Ну почему женщины все время уходят от темы. Я говорю, что это жом моих отцов и дедов, и меня он полностью устраивает.
ОЛИВИЯ. Знаешь, Джордж, я буквально слышу, как один из твоих предков говорит своей жене в их вонючей старой пещере после того, как та впервые упомянула новомодную идею постройки дома: «Это пещера моих отцов и…»
ДЖОРДЖ. Не утрируй. Конечно же, мы не должны отставать от прогресса. Но я говорю вот о чем (он указывает на занавески). Такое я прогрессом назвать не могу. Это… э… регресс.
ОЛИВИЯ. И все равно они миленькие.
ДЖОРДЖ. Вот я не могу с тобой согласиться. И должен сказать еще раз, что в моем доме они висеть не будут.
ОЛИВИЯ. Очень хорошо, Джордж (но продолжает пришивать кольца).
ДЖОРДЖ. А раз так я не вижу смысла что-то с ними делать.
ОЛИВИЯ. Я должна с ними что-то сделать, потому что все равно купила материал. Подумала вот, что смогу продать их уже с кольцами, по более высокой цене… раз уж мы такие бедные.
ДЖОРДЖ. Что значит… такие бедные?
ОЛИВИЯ. Ты же сам только что сказал, что не можешь дать Дине ежемесячного пособия, потому что арендная плата падает.
ДЖОРДЖ (раздраженно). Не вали все в кучу, Оливия. Не уводи разговор в сторону! Мы сейчас говорим не о Дине! Мы обсуждаем наши дела.
ОЛИВИЯ. А что тут обсуждать?
ДЖОРДЖ. Вот эти нелепые занавески!
ОЛИВИЯ. Но мы уже все обсудили. Ты сказал, что они не будут висеть в твоем доме, а я ответила: «Очень хорошо, Джордж!» Так что теперь мы можем перейти к Дине и Брайану.
ДЖОРДЖ (кричит). Только убери эти чертовы занавески!
ОЛИВИЯ (поднимается, начинает складывать занавески). Очень хорошо, Джордж (складывает их медленно, грациозно. Наступает неловкая пауза. Вероятно, кто-то должен извиниться).
ДЖОРДЖ (понимает, что извиняться ему). Э… послушай, Оливия, дорогая, ты всегда была мне отличной женой, и мы нечасто ссорились… если я нагрубил тебе из-за этих… немного сорвался… я прошу прощения. Можно тебя поцеловать?
ОЛИВИЯ (подставляет губы для поцелуя). Джордж, дорогой! (Он ее целует). Ты меня любишь?
ДЖОРДЖ. Ты знаешь, что люблю, дорогая.
ОЛИВИЯ. Так же, как Брайан любит Дину?
ДЖОРДЖ (сухо). Об этом я сказал все, что хотел (отходит от нее).
ОЛИВИЯ. А я чувствую, что ты еще много чего хочешь сказать… но сдерживаешься. Скажи мне, дорогой.
ДЖОРДЖ. Раз уж ты настаиваешь… Я считаю, что Дина слишком молода, чтобы самой выбирать мужа, а этот Стрендж — не тот муж, которого я бы для нее выбрал.
ОЛИВИЯ. Вчера ты называл его Брайан.
ДЖОРДЖ. Вчера я воспринимал его, как мальчишку, а теперь он хочет, чтобы я смотрел на него, как на мужчину.
ОЛИВИЯ. Ему двадцать четыре года.
ДЖОРДЖ А Дине девятнадцать. Нелепо!
ОЛИВИЯ. Если бы он был консерватором и думал, что облака круглые, полагаю, он казался бы тебе старше.
ДЖОРДЖ. Тут совсем другое. И его возраст совершенно не причем.
ОЛИВИЯ (наивно). А я уж подумала, что все дело в возрасте.
ДЖОРДЖ. Я возражаю против этих нелепых ранних браков, когда жених и невеста сами еще не знают, чего хотят. Такие союзы неизбежно ведут к несчастью.
ОЛИВИЯ. Разумеется, мой первый брак к счастливым не относился.
ДЖОРДЖ. Как ты знаешь, Оливия, я не люблю говорить о твоем первом браке, и у меня не было желания вспоминать о нем, но раз уж ты затронула эту тему… что ж, это характерный пример, подтверждающий высказанное мною мнение.
ОЛИВИЯ (оглядываясь на свое прошлое). Когда мне было восемнадцать, я влюбилась. Или, возможно, только думала, что влюбилась, и не знала, обрела бы я счастье или нет, если бы вышла замуж за моего возлюбленного. Но отец заставил меня выйти замуж за мужчину, которого звали Джейкоб Телуорти, и когда в Англии для него запахло жареным, я думаю, в те дни мы пользовались этим выражением, «запахло жареным», мы уехали в Австралию, где я от него ушла. И единственным счастливым моментом всей моей семейной жизни стало утро, когда я прочитала в газете, что он мертв.
