показывается Ольга, она вытирает полотенцем мокрые еще волосы.
Ольга (поднимаясь на террасу). Миша! (Громко.) Михаил!
Молчание. Ольга, недоумевая, оглядывается по сторонам. В калитку входит Ведерников.
Он идет к террасе, на ступеньках останавливается, увидев Ольгу. Оба смотрят друг на друга.
Вы к Мише?
Ведерников. Да.
Ольга. Он, вероятно, сейчас придет.
Ведерников. Ну что ж, пусть приходит. (Пауза.) Где и когда я вас видел?
Ольга. Вы никогда меня не видели, я сегодня первый день в Москве.
Ведерников. Явились в Москву учиться? Хотите быть врачом?
Ольга. Откуда вы знаете это?
Ведерников. У вас глаза врача, они светятся в темноте. Мы наблюдаем этот феномен только у кошек и докторов.
Ольга. Почему же ваши глаза не светятся?
Ведерников. Я не доктор. Я летчик.
Ольга (с недоверием). Летчик?
Ведерников. Хорошая профессия – летать куда придется. Сегодня – Японское море, а завтра – небеса Испании.
Ольга. Вы были в Испании?
Ведерников (задумчиво). Кажется.
Ольга (сбитая с толку). Я вас не понимаю.
Ведерников. А я и сам не часто себя понимаю, девушка.
Ольга молча смотрит на него. Издали доносятся приближающиеся голоса. Слышно, как Павлик говорит: «А я утверждаю, что портреты Серова – высшая ступень русского национального искусства...»
В сад входят Лаврухин, Галина, Люся и Павлик.
Лаврухин (Ольге). Вот где ты? А мы искать тебя отправились. (Ведерникову.) Хорош, однако. Приехал на дачу и сразу же в буфет.
Ведерников. Я сегодня с утра в анатомичке, а, как известно, ничто так не возбуждает аппетита, как препарирование трупов, об этом даже у Диккенса где-то есть.
Люся. Как не совестно такие ужасы говорить.
Лаврухин (Ольге). Познакомься, это мои друзья. (Несколько смутившись.) А это Оля. Ольга Петровна Вышеславцева, мой земляк и друг. Будет учиться в нашем институте.
Павлик (кланяясь). Павлик Тучков, студент пятого курса. Я очень рад, что вы благополучно доехали. Чувствуйте тут себя как дома, готовьтесь к экзаменам. Мы все очень рады за Мишу. (Смутился.) Но если вы хотите поехать в Третьяковку или на концерт, я вам буду попутчиком.
Ведерников (Ольге). Александр Ведерников, студент медик. Нет, не летчик и в Испании не был. А это моя жена, ее зовут Люся, ей восемнадцать лет, и она работает на телеграфе. Замечательная личность.
Люся. Здравствуйте.
Ведерников (Ольге). Не смотрите на меня так укоризненно, девушка. Я не врун... Я, так сказать, мистификатор. Впрочем, во всем, что я говорю, всегда есть доля истины.
Галина. Доля истины! Это недурно звучит. (Протягивает руку Ольге.) Меня зовут Галина Сергеевна – вот, собственно, все, что можно обо мне сказать.
Лаврухин. А куда девался Доронин с Кузей?
Павлик. Целуются где-нибудь. (В сторону Лаврухину.) Ах, счастливые молодожены. Ах, ах.
Лаврухин (грозит ему кулаком). Во всяком случае, давайте готовиться к ужину. Зажжем свет. Павлик, тащи сюда стулья.
Ведерников подходит к Галине, Люся с террасы наблюдает за ними.
Остальные тащат в сад посуду, хлопочут у стола.
Ведерников. Здравствуй, Галка. (Жмет ей руку.) Ну, как живешь?
Галина. Спасибо. Хорошо.
Ведерников (помолчав). Все куришь? Все дымишь?
Галина. Вот именно, Шуренька. (Идет к столу.) А самовар у вас есть? На даче самое интересное – это самовар.
Люся (подходит к Ведерникову). Что она тебе сказала?
Ведерников (берет ее руки и нежно их целует). Люсенька, милый мой маленький человечек, не будь злюкой, ладно? Жить на свете очень хорошо, но очень трудно. Всякое бывает. Вот именно: всякое! Хочешь, убежим к реке и будем там сидеть вдвоем, пока скучно не станет?
Люся (ей понравилась эта идея). А как же Михаил Иванович? Он определенно обидится.
Ведерников. Ничего, мы ему купим петушка на палочке.
Люся. Давай, лучше уедем в Москву и зайдем к твоей маме. Я вчера была у нее, она так без тебя скучает.
Ведерников. Нет.
Люся. Почему, Шура?
Ведерников. Она обязательно даст мне денег взаймы. А я возьму и буду себя ругать целую неделю. Вот погоди – стану знаменитым, заберу маму к себе, и мы славно тогда заживем все вместе.
Люся (с восторгом смотрит на него). Какой ты красивый, Шура. Господи, почему ты такой красивый?
Ведерников. Много каши ем.
В сад входят Доронин и Кузя.
Лаврухин. Пришли, пропавшие люди?
На террасе показывается Ольга, она переоделась по-домашнему.
Знакомься, Ольга, это наши бывшие студенты, кончили этой весной и оставлены в аспирантуре, Олег Доронин и Кузя.
Доронин (жмет руку Ольге). Отстал от событий, Мишенька. На будущей неделе мы с Кузей уезжаем в Нарьян-Мар. Хочу видеть плоды своих трудов, черт возьми! У меня душа практика, а не исследователя!
Кузя (с азартом). Да, нам интересно иметь дело с людьми, а не с колбами, пробирками и прочим!
Ведерников. Все вздор! По мне в тысячу раз важнее узнать причины и следствия болезни, постичь то, чего никто не знал до меня. В конце концов, настоящая медицина еще не начиналась!
Кузя. Уж не с тебя ли она начнется, Ведерников?
Ведерников. Почему бы и нет? Перед собой надо ставить крупные задачи. А скромность неудачникам, она их здорово украшает. Нет, если говорить серьезно, я мечтаю вот о чем: стать микробиологом и поступить в Экспериментальный институт. Должен же хоть кто-нибудь из нашего выпуска туда попасть! (Весело.) Так вот – пусть это буду я!
Павлик. Ну, Экспериментальный институт это, конечно, не для меня, а вот из Москвы уезжать бы
