Речь идет о собственной шкуре.
Если хочешь победу ковать,
То не оружие критикуя,
Надо оружием критиковать!
Ю л и я (у окна). Где же он так долго задержался? Где же ты, мой дорогой?
Явление двадцатое
Т е ж е и Б а л и н т.
Б а л и н т появляется в окне, садится на подоконник. На лбу у него небольшое красное пятнышко.
Б а л и н т (негромко декламирует).
Бросьте чистые слова!
Красоте какой ни следуй,
Остается напоследок:
Бей, коли и режь — раз-два!
Ю л и я. Мой дорогой, что это у тебя на лбу? Кровь?
Б а л и н т (рассеянно щупает лоб). Ударился, очевидно, обо что-то! (Закрывает окно.)
Ш а н д о р. Мы так хорошо спелись. Не продолжить ли нам дискуссию о гуманизме?
Б а л и н т. Оставь! Мы уже сдали по нему экзамен.
Явление двадцать первое
Т е ж е и В и к т о р.
Входит В и к т о р. Он в пальто, в руках сверток.
В и к т о р. Я уже собрал свои вещи. Только темного костюма не могу найти. Может, я отнес его в ломбард? Но тогда была бы квитанция.
Б а л и н т (Карою). А тебе, старина, нанесли еще больший ущерб. На наших глазах украли твое зимнее пальто. Возьми мое, оно висит в передней. Мне оно теперь вряд ли понадобится. (Пожимает Карою руку.)
К а р о й. Спасибо тебе.
Б а л и н т. Не стоит благодарности. (Шандору.) Да, не забыть бы. Днем я заглянул в типографию Зрини {32}. Он не прочь издать твои стихи. Отнеси им рукопись.
Ш а н д о р. Старый Зрини с поэтами и разговаривать не станет, пока они не выложат ему деньги на бочку — по меньшей мере четыре сотенных.
Б а л и н т. А ты смело иди к нему и увидишь, он будет с тобой разговаривать. Он ждет тебя.
Ш а н д о р. Первый экземпляр своей книги я посвящу тебе, Балинт.
В и к т о р (Юлии). Если я вам когда-нибудь понадоблюсь, дайте знать… Обещайте мне.
Ю л и я. Обещаю.
В с е, кроме Юлии и Балинта, уходят.
В и к т о р (возвращаясь). Да, чуть не забыл. (Достает небольшой пакетик.) Сливочное масло!.. Немного растаяло. (Уходит.)
Явление двадцать второе
Б а л и н т и Ю л и я.
Слышен резкий и частый стук метронома.
Б а л и н т. Увы! От двух тысяч пятисот минут осталось так мало.
Ю л и я. За эти полтора года мы наконец впервые остались наедине. О чем ты думаешь?
Б а л и н т. О чудесном стихотворении размером всего в пять строчек. Я уже давно мечтаю перевести его. Ритм стиха так и звенит у меня в ушах.
Ю л и я (немного обиженно отходит от него). Ладно, не стану тебе мешать.
Б а л и н т (улыбается). А я как раз ищу ответ в твоих глазах.
Ю л и я. Ты всегда его найдешь, стоит только тебе захотеть.
Б а л и н т. Знаю. Я всегда храню в сердце свет твоих очей. Так в зрачках умершего застывает мгновение, за которым уже ничего не последует.
Ю л и я (неторопливо подходит к нему). Где эти стихи?
Б а л и н т (осторожно привлекает ее к себе, напевая, расстегивает на ней халатик).
J’ai cueilli ce brin de bruyère
L’automne est morte souviens t’en
Nous ne nous verrons plus sur terre
Odeur du temps brin de bruyère
Et souviens toi que je t’attends.
Темнеет. Слышится стук метронома.
Б а л и н т. Светает. (Напевает перевод стихов.)
Я сорвал эту веточку вереска,
Помни, осень мертва давно…
Слушай же, Юли!
Ю л и я (выходя из ванной в одной юбке). Уже солнце взошло! (Улыбается, глядя на Балинта, натягивает чулки.)
Б а л и н т. Представь себе, Юли, вот сейчас где-то в Сербии или в Советской России собирается в поход против фашистских захватчиков молодой поэт. Голова его полна поэтическими замыслами. Ему, должно быть, тоже хочется перевести стихи Аполлинера {33}.
Ю л и я (застыв в ожидании, серьезно на него смотрит). Ну и?..
Б а л и н т (с горечью). И этот поэт сознает, что поступит правильно, если пристрелит меня, как бешеную собаку! (Отворачивается.) Если хочешь проводить меня на вокзал, бери пальто.
Ю л и я. Конечно, хочу… (Быстро одевается.)
Б а л и н т. Ты была права. Вторая строка у меня поначалу как-то не получалась… Послушай теперь:
Я сорвал эту веточку вереска,
Помни, осень мертва давно.
На земле мы с тобой не встретимся.
Запах времени, запах вереска!
Но я жду тебя все равно.
Ю л и я (оцепенев). Что это?
Б а л и н т. Стихотворение «Прощание», автор Аполлинер… Ну, как, тебе нравится?
Юлия стоит молча, по ее щекам катятся слезы.
Спой и ты, моя хорошая, и сердце перестанет ныть.
Я сорвал эту веточку вереска,
Помни, осень мертва давно…
Ю л и я.
Я сорвал эту веточку вереска,
Помни, осень мертва давно…
Б а л и н т.
На земле мы с тобою не встретимся…
Ю л и я. Нет, нет! Я не могу! Только не это!
Б а л и н т (нежно).
Ю л и я.
Б а л и н т (берет ее за руку).
…мы с тобою не встретимся…
Ю л и я.
Б а л и н т.
Запах времени, запах вереска!
Но я жду тебя все равно.
(Поднимает с пола сундучок.)
Ю л и я (не поет, а говорит тихо). Но я жду тебя все равно.
З а н а в е с.
Пролог
Б а л и н т и Ю л и я стоят перед темным занавесом в правом и левом углах авансцены, прожектор освещает только их лица.
ПЕСНЯ О ВЕРНОСТИ И О ДЕСЯТИ ТЫСЯЧАХ СЛУЧАЙНОСТЕЙ
Б а л и н т.
Огромная ночь нас накрыла с тобой
И поглотила нашу любовь.
Где мне найти тебя?
Всюду опасность, на каждом шагу,
Приободрить я тебя не могу.
Зачем развела нас судьба?
Что она делает в эту минуту?
Ю л и я.
Грустно ли милому в эту минуту?
Голодно? Холодно? Тяжко ли? Худо?
Думает о любимой своей?
Б а л и н т.
Я должен быть рядом с ней.
Любимая ждет меня день и ночь.
Должен идти к ней, должен помочь.
Ничто удержать меня не должно…
Ни оружье, ни топи, ни шквал огня,
Ничто уже не удержит меня.
Ю л и я.
Прожектор, освещавший Юлию, гаснет.
Б а л и н т.
