Ролло (решительно). Да!
Карадин. Моему старому Рохле понадобилась монета?
Ролло. Что самое приятное в любви? Быть любимым! Что самое приятное в дружбе? Быть понятым!
Карадин. Я-то тебя понимаю с полуслова.
Ролло. С полуслова.
Карадин. Правда, понять тебя нетрудно, – ты всегда просишь одного и того же.
Ролло. Ну так как?
Карадин. Я думал, что своим мартингалом[1] ты сорвал в Виши миллионный куш?
Ролло. По-моему, я тебе объяснил, что в Виши я ездил исключительно для поправки здоровья, и только!
Карадин. О да!
Ролло. Наизусть знаю, что ты собираешься изречь: «Нет ничего дороже здоровья!» (Наигранно громко хохочет.)
Карадин. Сколько?
Ролло (стараясь выиграть время). Ты спрашиваешь, сколько мне нужно?
Карадин. Да, и, прошу тебя, сделай мне скидку по дружбе.
Ролло. Пятьсот.
Карадин. Пятьсот франков?
Ролло. Пятьсот тысяч франков.
Карадин (бесстрастно). Я предчувствовал, что ты мне сегодня дорого обойдешься.
Ролло. Ты не остроумен, но ты умен.
Карадин (давая волю ярости). Только вот я не предчувствовал, что ты при этом будешь еще измываться надо мной!
Ролло (с акцентом). Шютишь?
Карадин. Теперь-то я понимаю, зачем ты привел сюда свою жену!
Ролло. Не смей вмешивать в эту историю мою жену!
Эдит. Да ведь это не он меня сюда вмешал.
Карадин. Ты надеялся, что я постесняюсь при ней отказать тебе в деньгах? Ну, так ты просчитался, голубчик: отказать в пятистах тысячах никто и нигде не постесняется!
Ролло. Да уж, на тебя это похоже!
Карадин. Это естественно, это нормально – отказать в пятистах тысячах! Это, если хочешь, просто доказательство моего здравомыслия! Явись ты, как обычно, с невинным взором всегдашнего Рохли, выпросить у меня двадцать, пятьдесят… ну, на худой конец, сто тысяч, я бы тут же выписал тебе чек. Таких денег ты стоишь.
Ролло (к Эдит, в непритворной ярости). Толкай меня локтем.
Карадин (удивленно). Что?
Ролло (тем же взбешенным тоном). Я чувствую, что начинаю выходить из себя. И прошу ее толкнуть меня локтем, чтобы успокоить.
Карадин (разражается хохотом). Ну вечно ты меня рассмешишь!
Ролло (обиженно). Тебе смешно?
Карадин (обезоруженный). Да… Ты уж извини, но этот твой номер с локтями… как тут устоять!
Ролло (очень довольный). Ага, значит, никак не устоять?
Карадин (к Эдит). Прошу меня простить, мадам, за то, что я так раскричался.
Эдит. Он это заслужил. (Встает.) Ты идешь, Леон?
Ролло. Конечно, нет, я еще не кончил. Что это ты вдруг вскочила?
Эдит. Я полагаю, мсье Карадин высказался вполне ясно.
Ролло. Совсем даже не ясно! Садись! Он одолжит мне эти деньги.
Карадин (благодушно). Только часть этих денег. Сто тысяч. Идет?
Ролло (возмущенно). Да на кой черт мне сдались твои несчастные сто тысч?!
Карадин. Дело твое. Я одалживаю тебе сто тысяч. Ни франком больше. И я еще очень и очень щедр!
Ролло (трагически). Ты переменился, Ноэль, ах как ты переменился!
Карадин. Кто, я?
Ролло. А я-то питал к тебе такую привязанность и вдруг замечаю, что ты ко мне совсем охладел.
Карадин. Что-о?! Я одалживаю тебе сто тысяч, и ты еще жалуешься, что я к тебе холоден?!
Ролло. Нну, не холоден… тепловат.
Вероника (с порога). Я тоже так считаю.
Ролло. Спасибо, Вероника.
Эдит. Уйдем, Леон! Мне стыдно!
Ролло (декламирует под героев Корнеля). Какой в том стыд, чтоб долг исполнить свой?!
Карадин. И ты видишь свой долг в том, чтобы облегчить меня на пятьсот тысяч?
Вероника (к Эдит). Да вы и не можете уйти, моя дорогая. Вы же должны дождаться вашу дочь.
Карадин. Твоя дочь тоже придет сюда? Весьма странная затея!
Вероника. Он все продумал как следует.
Карадин. Ах, ей известно, зачем ты сюда явился?
Ролло (цинично). Я думаю, она догадывается.
Карадин. Впрочем, я буду рад познакомиться с этой малышкой. Ей должно быть теперь лет двенадцать-тринаддать?
Эдит (воодушевленная мыслью о дочери). Восемнадцать! Но она выглядит даже старше!
Карадин. Ай да скрытник! Показывает нам своих домочадцев, только когда его совсем припрет!
Ролло. Я вовсе не считаю, что меня приперло.
Карадин (вкрадчиво). Послушай, Рохля, помоги нам, сделай милость! Никто не станет просить полмиллиона просто так, за здорово живешь. Ты должен был припасти хоть какой-нибудь предлог, верно?
Ролло. Верно. У меня есть предлог. Самый что ни на есть убедительный.
Карадин. Ну-ка, давай!
Ролло. Для тебя полмиллиона – капля в море…
Карадин. Капля в море?!
Ролло. И я убедительно прошу тебя финансировать мое изобретение.
Карадин (удивлен, насмешливо). Неужто ты ухитрился что-то изобрести?!
Вероника. Он изобрел новейший способ изготовлять капли в море.
Ролло (кисло). Смотри-ка, ты у нас, оказывается, тоже остроумная!
Карадин. Ну, и что же это за изобретение? Вообще, мне известно, что твое основное жизненное занятие – изобретательство. Но как это ты действительно додумался до какого-то изобретения?
Ролло (крайне смущен). Собственно, это не совсем изобретение…
Карадин. Ну-ну, выкладывай!
Ролло. Но над ним пришлось здорово поработать, хотя, повторяю, в собственном смысле слова это не изобретение.
Вероника. Да объясни же нам!
Ролло. Это, скорее, что-то вроде новой идеи.
Карадин. Ох, боюсь я твоих идей!
Ролло. А когда я говорю «идея», я подразумеваю идею новой игры.
Эдит (робко). Мне кажется, его идея действительно интересна.
Вероника. Ну, раз твоя жена так считает!…
Эдит. Я только не уверена, найдет ли она сбыт.
Карадин (убежденно). О, в наше время любая вещь может найти сбыт!
Вероника. Так мы тебя слушаем.
Ролло (с жаром разъясняет). Все построено по принципу игры в гусёк[2] в сочетании с астрологией.
Карадин (внезапно заинтересовавшись). Интересно!
Ролло. Такая игра с успехом заменит гадание на кофейной гуще, гадание на картах, по руке – словом, все, вплоть до гадания по звездам.
Карадин (крайне увлечен идеей). Так-так…
Ролло (заметив интерес Карабина, смелеет). Моя игра – это астролог и гадалка в одном лице. «Судьба на дому» – так можно ее назвать. А цифры, выпавшие при бросании кости, позволяют сделать поправку на конкретного человека.
Вероника. Но…
Карадин. Не мешай!
Вероника. Что-что?
Карадин. Помолчи минутку, дорогая!
Вероника (к Ролло). Ну, продолжай.
Ролло. Игра начинается с клеточки соответствующего знака Зодиака. (Карабину.) Вот ты, например, родился двадцать седьмого апреля. Значит, твой знак – Телец. «Увлекающийся, блестящий, бережливый…».
Карадин. Ха! Бережливый!
Ролло. Ну ясное дело. Тельцы – они все бережливые. Это азбучная истина астрологии.
Карадин. Ладно, давай дальше!
Ролло. Но при тех же данных другому человеку, родившемуся двадцать седьмого апреля…
Эдит и Ролло (вместе). …выпадет совершенно другая судьба…
Эдит (одна). …из-за того, куда попадет фишка.
Ролло. Это по-настоящему современная игра. Сейчас ведь все верят в это идиотство.
Вероника. И даже если не верят, все равно, игра очень увлекательная.
Эдит. Очень!
Ролло. Конечно, предел мечтаний, если бы эту игру запретила церковь!
Пауза. Карабин размышляет. Остальные смотрят на него.
Карадин (качая головой). Нет, этого недостаточно.
Ролло (прерывает его, встревоженно). Подумай еще! Не отказывай мне вот так, с бухты-барахты!
Карадин. Дай же мне кончить: здесь недостаточно пятисот тысяч.
Ролло. Ну так не стесняйся, гони больше!
Карадин. Нужно не меньше двух-трех миллионов, чтобы запустить эту штуку в дело. Ты и сам не понимаешь: она оригинальна, поэтична – твоя затея. Американцы будут от нее в восторге. Я стану продавать им игру по пяти долларов, и из моих двух миллионов сделаю все пятьдесят.
Ролло (с отвращением, к Эдит). Вот! У него всегда так!
Эдит (искренне). Ну и тем лучше!
Карадин. Ты получишь свои пятьсот тысяч. В обмен на патент. Но, разумеется, в компаньоны я тебя не возьму.
Вероника. Может быть, дашь ему хотя бы процент с прибылей?
Ролло (с энтузиазмом). Просто обязан дать!
Карадин. Да никогда в жизни! Он же собирался меня надуть. Сам-то он ни на йоту не верил в свою затею. За что и будет справедливо наказан.
Ролло (почти искренен в своем возмущении). Это я не верил в мою затею?! Я?!
Эдит (с мягким упреком). Леон!
Ролло (игнорируя Эдит). Ну нет, я не дам так легко себя ощипать!
