Хёрка и обратился к писарю.
— Писарь, можешь следующее не записывать? Я кое-что расскажу немного личное…
— Как скажете, милорд.
— Хёрк, ну как тебя до этого донесло? Ты же мне помогал класть ту сраную черепицу на крыше этой башни, когда я успешно сверг тирана и начал восстанавливать город. Ты вложил усилия в это место не меньше меня. Из остальных у тебя были большие амбиции и стремления к справедливости в этом королевстве. Почему же ты решил это перечеркнуть на стороне вседозволенности? На участке дикого леса?
У Хёрк перекосило лицо настолько, что он сейчас выплюнет смолу изо рта.
— Потому что это Я ДОЛЖЕН БЫЛ отдавать приказ о восстановлении города и расплате разбойников за свои преступления!!! У тебя нет яиц, Владимир, чтобы поступить более решительно и прямолинейно! Их всех нужно вырезать до единого, чтобы остальные боялись нарушить неприкосновенное золотое правило правителя!!! Можем начать даже с себя! — он своими связанными руками придержал плечо близ стоящего рыцаря и сделал ему подножку, отчего тот ударился головой о стол.
— Аааау!
— Уведите этого психа! Он совсем потерял разум! — прикрикнул страже король.
Несколько ребят схватили его и увели. Из коридора послышались крики по типу: "Отпустите меня, ничтожества!". Судья вздохнул.
— Этого я и боялся. Всё же нужно найти способ изучить это явление…
— Я так понимаю — это не записывать? — уточнил писарь.
— Запиши, что "посреди суда была попытка избиения одного из членов отряда особого назначения. Подсудимого Хёрка в вынужденном порядке увели в камеру до распоряжения короля".
— Есть.
Перо всё скрябало и скрябало по листу, поспевая за словами короля, судьи, революционера и укладчика черепицы по совместительству. Владимир, после минуты тишины оправился и продолжил своё дело.
— Значит… Продолжим справа налево, раз так пошло. Теньши. У меня к вам неоднозначное суждение. Вопросы соответствующие. О чём вы ещё думали, когда ринулись на банду разбойников? Мне Рупэр сообщил, что вы собирали так называемые доказательства. И они должны указать, что вы действительно убили четверых членов банды. Господин Рупэр, вы осмотрели здание изнутри? Вы заметили ещё какие-то тела?
— Так точно. Никак нет, кроме Хёрка и нашего подсудимого в здании больше никто не заходил, во время штурма особняка. После окончания мордобоя мы мельком прошлись по коридорам и больше никого не нашли.
— На самом деле меня смущает почему вы вели счёт убийствам, потому что мои ребята из отряда этого не делают, когда самообороняются во время отпуска. Вам это было важно, вам на это было не всё равно и вы утверждаете, что эти смерти лежат на вашей душе. Вы захотели таким образом похвастаться, Теньши?
— Нет, ваша честь. — ответил парень, — Я их считал и доказывал, что они мои, потому что… Можно я не буду отвечать на этот неважный для дела вопрос?
— Я настаиваю на ответ, потому как вы сами же и признали, что совершили преступление. И какие же у вас "улики", можете их предоставить?
— Разве вам недостаточно показаний наблюдения вашего советчика Рупэра?
— Во-первых: он мне не советчик, а докладной-офицер. Во-вторых: я должен понимать, зачем вам нужны вещи, которые доказывают четыре убийства.
— Хорошо… Ну… В общем… Мне нужен был предлог, чтобы поглазеть на те необычные предметы, что были у колдунов…
— То есть в вас проснулась жадность…
— Любопытство! Я в этих землях знаю почти ничего и мне было интересно посмотреть что это были за необычные штуки.
— Любопытство? Серьёзно? — король максимально сдержанно сдавил смешок.
— Абсолютно. — без капли иронии и смеха ответил Теньши.
Увидя, что подсудимый никак не прогибается и не обманывает судью, то убрал с лица улыбку и спросил:
— Можете показать эти ваши "доказательства"?
— Вот.
Теньши достал из рюкзака робу и завёрнутые в неё кусок уха и пару деревянных статуэток с изумрудными глазами. Судья попросил рукой показать ему предметы и парень передал вышеописанные предметы.
— Ухо с охранника в коридоре, которому я вонзил топор в висок. Роба арбалетчика. Статуэтки с магов.
— Их называют призыватели.
— А?
— Призыватели. Другие маги и чародеи не пользуются популярностью у бандитов, лишь призыватели. К тому же только у них в рядах бояться умереть от кары Божией. Они используют все способы, чтобы убить или сбежать от смерти. Ну… Что же… Ты говоришь правду. Хоть и нехотя… — осмотрев предметы говорит судья Владимир. — однако без наказания я тебя отпустить не могу. Лёгкая помеха королевскому полку с тебя всё же не спадает. Незнание законов не освобождает от ответственности. Хотя, скажем по правде, ты вообще ничего не знаешь. Таких спокойных и уверенных в себе людей я встречал либо глупых и недалёких, либо очень стойкими и мужественными. На глупого ты не похож и отдаёшь себе отчёт в своих действиях… В большинстве случаев… Считай, что за все облегчающие обстоятельства, что перевешивают отягчающее, я приставлю тебя к недели исправительных работ. О выходе из города на протяжении этого времени можешь пока забыть. Посему я вам предоставлю какую-нибудь комнатку, чтобы вы могли… так сказать, расслабиться и отдохнуть. Но помните, что око закона всегда смотрит на вас, Теньши. — король скоропостижно подмигнул парню и поднял руку, чтобы попридержать его для ещё одного вопроса, — Вы когда-нибудь знали Кларка до этого?
— Нет, ваша честь. Если бы знал, не сломал бы ему ногу в порыве отчаяния.
— Ну на том и порешили. Писарь, запиши детали приговора, и вы, присматривайте за ними и попросите в ближайшей каморке найти в книге учёта свободную комнатку и передайте, что она оплачивается за счёт государства! Можете быть свободны. А! И ещё, можете забрать эти "улики". Они всё равно бесполезные. Разве что я заберу на память об этой встрече вот эту фигурку из дерева. Вы же не против?
— Ну заберите, их же две.
— Приятно вести с вами интеллектуальную беседу. — пока Теньши вставал и собирал со стола кусок уха и вторую статуэтку, поблагодарил король, протянув руку, — Надеюсь вы восстановите в себе разумность до предела. Доброй ночи и упорной работы.
— И вам того же. — пожал руку парень.
— Роза, можете тоже идти. Насчёт бутылки не волнуйтесь, просто отоспитесь и можете на следующий день отправиться обратно домой.
— Благодарю вас. Спокойной ночи. — встав со стула попрощалась девушка.
Оба подошли к большим дверям за стражниками. Они распахнули дверь и пропустили подсудимых.
