Явление XI
Те же, Фиш, разодетый, во фраке. Заметно, что платье на нем чужое.
ФИШ (войдя в среднюю дверь). Это-с я-с…
МОРДАШОВ (не смотря на него). Кто ты?
МАРФА СЕМЕНОВНА (тихо ему). Это опять давишний немец.
ФИШ. Фиш.
МОРДАШОВ (в сторону). Фиш…. Ах, я совсем о нем забыл. (Вслух Фишу.) А, да ты разоделся на чужой счет.
Марфа Семеновна, Любушка и Фадеев разговаривают особо.
ФИШ. Ах, Иван Андреич-с!
МОРДАШОВ. Ну, ты можешь теперь разоблачиться. Господи, как ты глуп. Стоит только взглянуть на тебя, так сейчас увидишь, что ты самым положительным образом глуп.
ФИШ. Ах, Иван Адреич-с… помилуйте-с… при вашей дочери-с…
МОРДАШОВ. Ну что при дочери! Ей все равно… Взгляни, как она тобой занимается.
ФИШ. Но вы забыли-с, что сами-с, давеча-с…
МОРДАШОВ. Ну что давеча?
ФИШ. Вы изволили мне приказать-с, одно что-нибудь-с… или понравиться-с вашей дочери-с… или идти в тюрьму-с.
МОРДАШОВ. Ну, ты и пойдешь в тюрьму… То есть положительным образом пойдешь в тюрьму.
ФИШ. Нет-с… уж если выбирать-с… так я лучше желаю-с быть вашим зятем-с!
МАРФА СЕМЕНОВНА, ЛЮБУШКА, ФАДЕЕВ. Зятем?
МОРДАШОВ. Что? Ты хочешь быть моим зятем? Хочешь быть моим зятем? Ты, нищий, банкрут!.. Человек, которого я в глаза не знаю… то есть положительным образом не знаю.
МАРФА СЕМЕНОВНА. Иван Андреич! Помилуй! Ну можно ли так обращаться с сыном старинного своего друга… С известным фабрикантом.
МОРДАШОВ. Какой он сын моего друга! Какой сын фабриканта! Я его не знаю. Я знаю только, что он Андрей Фиш.
ФИШ. Август.
МОРДАШОВ. Ну, Андрей, Август… все одно… Пошел вон!.. Слышите, захотел быть моим зятем?.. Да тебе ли, чучеле? Тебе ли, заморской чучеле? (Показывая на Фадеева.) Вот мой зять!.. Гляди, вот мой настоящий зять. Не тебе чета. Он не занимает денег, как ты, а если и занимает, так отдает… то есть наивернейшим образом отдает!
ФИШ. Помилуйте-с… да и я отдам-с!.. Только-с потерпите-с…
МОРДАШОВ. Не хочу ни минуты терпеть… Вон! Сию минуту вон! Или постой, я тебя упрячу в тюрьму!..
ЛЮБУШКА (матери). Маменька, уйдемте от этой истории!
МАРФА СЕМЕНОВНА. Уйдем! Уйдем!
ЛЮБУШКА (Фадееву). Антон Николаич, уговорите папеньку… (Уходит с Марфой Семеновной налево.)
МОРДАШОВ (Фишу). Ты еще стоишь?.. Ты не боишься тюрьмы?.. Ну, так ладно же! Эй, люди! Акулька, беги за полицией! Беги сию минуту за полицией.
ФИШ. Нет-с, уж извините, я не дамся-с. (Поспешно уходит в среднюю дверь.)
Мордашов, Фадеев.
МОРДАШОВ. Ага! Испугался! Улизнул! Дрянь этакая! Голыш! Да я еще с ним разделаюсь… Да ну его! Поговорим лучше, любезнейший Антон Николаич, о нашем деле, поговорим о нашем семейном деле… Ну так ты согласен жениться на Любе? То есть, не шутя, согласен жениться на Любе?
ФАДЕЕВ. Ах, я был бы счастливейший человек в мире… Но позвольте, Иван Андреич, я боюсь, чтоб вы не раздумали, когда узнаете вполне мое положение.
МОРДАШОВ. Э, братец, вздор, все наичистейший вздор!
ФАДЕЕВ. Нет, лучше же теперь объясниться откровенно… Я должен вам сказать, что я человек небогатый, но труда не боюсь и надеюсь, что Любовь Ивановна не будет жить со мною в нужде.
МОРДАШОВ. Ну и бесподобно! Наиположительным образом бесподобно!
ФАДЕЕВ. Я, Иван Андреич, не более как скромный художник.
МОРДАШОВ. Это что такое — «художник»?.. Ведь мало ли есть художеств на свете…
Есть художники в картишках
Просто, что твоя чума;
Есть художники в делишках
Для кармана и ума.
ФАДЕЕВ.
Но к искусствам святость чувства
Отворяет только дверь…
МОРДАШОВ.
Чувства нет, брат, у искусства;
Чувства в деньгах все теперь.
Ну, а какое же твое-то художество?
ФАДЕЕВ. Я живописец… Учу рисовать и пишу портреты.
МОРДАШОВ. А! Ты пишешь портреты?.. Ну так ты и нас срисуй… и с меня, и с Марфы Семеновны, и с Любы срисуй… то есть наисходнейшим образом срисуй.
ФАДЕЕВ. Я уж и то нарисовал один на память… с Любовь Ивановны… И принес вам показать…
МОРДАШОВ. Покажи!.. Покажи!..
Фадеев подает ему миниатюрный портрет.
Она!.. положительным образом она. Мастер! И та же улыбка, то есть самая наиязвительная улыбка.
ФАДЕЕВ. Вы хотите сказать — очаровательная!
МОРДАШОВ. Ну да не все ли равно… очаровательная, язвительная… Положительно все равно!.. Постой, а это что ж тут внизу за вензеля? Аз и фита?
ФАДЕЕВ. Это начальные буквы моего имени и фамилии.
МОРДАШОВ. Как имени и фамилии?.. Ведь ты Антон Фадеев? Аз и Ферт… то есть, наивернейшим образом Аз и Ферт?
ФАДЕЕВ. Нет… моя фамилия пишется с фиты.
МОРДАШОВ. Как с фиты?
ФАДЕЕВ. Да… и папенька мой и дедушка писали всегда нашу фамилию с фиты… так у меня и в документах и везде.
МОРДАШОВ. И в документах… в официальных документах?
ФАДЕЕВ. Если угодно, я покажу…
МОРДАШОВ. Не нужно. Ты обманщик… Ты наихитрейший обманщик… Вон из моего дома!
ФАДЕЕВ. Что это значит?
МОРДАШОВ. Отчего ты мне прежде не сказал, что ты фита, а не ферт? Отчего мне прежде не сказал, что ты наиглупейшая фита, а не мой умный ферт?
ФАДЕЕВ. Иван Андренч… я вас не понимаю… выслушайте…
МОРДАШОВ. Не хочу ничего слышать! Не видать тебе моей дочери, как своих ушей… Обманщик! Маляр! (Бросая на пол портрет.) Вот твой портрет! Он похож так же на мою дочь, как ты на честного человека.
ФАДЕЕВ (подымая портрет). Послушайте, вы забываетесь…
Те же, Фиш входит с робостью в среднюю дверь.
МОРДАШОВ (увидя Фиша). Браво! Брависсимо! Вот, кстати, вернулся!.. Войди, не бойся… ничего не бойся. (Фадееву.) А ты… вот дверь… И чтоб нога твоя не была здесь… То есть положительным образом, чтоб нога твоя не была здесь.
ФАДЕЕВ. Хорошо-с, но я этого так не оставлю!.. И уж во что б ни стало, а Любовь Ивановне не быть за этим уродом! (Уходит в среднюю дверь.)
Мордашов, Фиш.
МОРДАШОВ. Как же, так и поглядят на тебя!.. Он тебя назвал уродом. Не обижайся… Ты хоть и действительно урод, то есть положительным образом урод, но все-таки мне нравишься…. Только постой… ведь ты Андрей?
ФИШ. Нет-с, Август.
МОРДАШОВ. Ну, да… ведь ты Август Фиш?..
ФИШ. Точно-с так-с…
МОРДАШОВ. То есть, ты положительным образом Аз и Ферт?
ФИШ. Нет-с… я Август Фиш.
МОРДАШОВ. Знаю… Да ведь ты подписываешься: Аз и Ферт?
ФИШ. Нет-с… я подписываюсь Август Фиш.
МОРДАШОВ. Фу, как ты глуп!.. Ну, с какой буквы начинается твое имя? Ведь с Аза?
ФИШ. Да-с.
МОРДАШОВ. А фамилия — ведь с Ферта?
ФИШ. Да-с.
МОРДАШОВ. Ну так и дело с концом.
ФИШ. Но если вам угодно, я могу и переменить буквы…
МОРДАШОВ. Вздор! Не нужно. Ничего не нужно… Слушай, я передумал… Теперь ты можешь опять нравиться моей дочери… Можешь приобресть ее руку.
ФИШ (в сторону). Какой странный характер!.. (Вслух.) Так, стало-с, я могу опять надеяться-с…
МОРДАШОВ. Очень можешь, положительным образом можешь… Теперь только мне надо посмотреть твой табачный магазин, и дело с концом… Поди же возьми скорей извозчика.
ФИШ. Так, стало-с… я теперь могу быть уверен-с, что уж не попаду в тюрьму?..
МОРДАШОВ. В какую тюрьму?.. К черту тюрьму!.. И чтоб тебя успокоить… то есть положительным образом успокоить, вот твой вексель. (Отдает ему вексель.)
Фиш (схватывает бумагу). Ах, мой благодетель-с! Мой второй-с отец!.. (В сторону.) Вот уж странный-то характер…
МОРДАШОВ. Ну поди же за извозчиком… А я сейчас оденусь… мигом оденусь…
Фиш поспешно уходит в среднюю дверь.
Мордашов, Марфа Семеновна и Любаша.
МОРДАШОВ. Ну, слава богу! Почти покончил… Ох, дети, дети, сколько с вами хлопот, наиужаснейших хлопот! (Увидя входящих с левой стороны жену и дочь.) Радуйтесь, радуйтесь, все кончено!.. Люба, ты почти невеста! То есть положительным образом почти невеста.
ЛЮБУШКА. Ах, папенька, какие вы добрые.
МАРФА СЕМЕНОВНА. Вот уж истинно добрый отец.
МОРДАШОВ. Теперь небось и добрый, а давеча что говорили? Что вы про меня говорили? Я ведь сказал, что уж выберу жениха, и выбрал… То есть наинастоящего жениха выбрал.
ЛЮБУШКА. Ах, я воображаю, как счастлив теперь Антон Николаич!
МОРДАШОВ. Какой Антон?.. Андрей… то есть Август!
ЛЮБУШКА и МАРФА СЕМЕНОВНА. Как Август?
