Иванов. Умный человек, подумайте, по-вашему, нет ничего легче, как понять меня… Я женился на Анне, чтобы получить большое приданое; приданого мне не дали, я промахнулся и теперь сживаю ее со света, чтобы жениться на другой и взять приданое… Да? Как просто и несложно… Человек такая немудреная, простая машинка… Нет, доктор, в каждом из нас слишком много колес, винтов и клапанов, чтобы мы могли судить друг об друге по первому впечатлению или по двум-трем внешним признакам. Я не понимаю вас, вы меня не понимаете, и сами мы себя не понимаем. Можно быть прекрасным врачом и в то же время совсем не знать людей. Не будьте же самоуверенны и согласитесь с этим.
Львов. Да неужели же вы думаете, что вы так непрозрачны и у меня так мало мозга, что я не могу отличить подлости от честности?
Иванов. Очевидно, мы с вами никогда не споемся… В последний раз я спрашиваю, и отвечайте, пожалуйста, без предисловий: что, собственно, вам нужно от меня? Чего вы добиваетесь? (Раздраженно.) И с кем я имею честь говорить: с моим прокурором или с врачом моей жены?..
Львов. Я врач и как врач требую, чтобы вы изменили ваше поведение… Оно убивает Анну Петровну…
Иванов. Но что же мне делать? Что? Если вы меня понимаете лучше, чем я сам себя понимаю, то говорите определенно и точно: что мне делать?
Львов. По крайней мере, действовать не так откровенно.
Иванов. А, боже мой! Неужели вы себя понимаете? (Пьет воду.) Оставьте меня… Я тысячу раз виноват, отвечу перед богом, а вас никто не уполномочивал ежедневно пытать меня…
Львов. А кто вас уполномочил оскорблять во мне мою правду? Вы измучили и отравили мою душу… Пока я не попал в этот уезд, я допускал существование людей глупых, сумасшедших, увлекающихся, но никогда я не верил, что есть люди преступные осмысленно, сознательно направляющие свою волю в сторону зла… Я уважал и любил людей, но когда увидел вас…
Входит Саша в амазонке.
Явление 7
Те же и Саша.
Львов (увидев Сашу). Теперь уж, надеюсь, мы отлично понимаем друг друга… (Пожимает плечами и уходит.)
Иванов (испуганно). Шура, это ты…
Саша. Да, я… Не ожидал? Отчего ты так долго не приезжал?
Иванов (оглядываясь). Шура, ради бога, это неосторожно… Твой приезд может страшно подействовать на жену…
Саша. Сейчас уеду… Я беспокоюсь: ты здоров? Отчего не приезжал?
Иванов. Уезжай ради бога… мы не можем видеться, пока не… пока… ну, ты меня понимаешь… (Слегка толкает ее к двери.)
Саша. Только одно скажи: ты здоров?
Иванов. Нет, замучил я себя, люди меня мучают без конца… Просто сил моих нет и, если бы не мысли о тебе, то я давно бы пустил себе пулю в лоб. Видишь, я дрожу… Шурочка, ради бога, увози меня отсюда поскорее… (Прижимается лицом к ее плечу.) Дай мне отдохнуть и забыться хоть одну минуту…
Саша. Скоро, скоро, Николай… Не падай духом, стыдно…
Явление 8
Иванов, Саша и Петр.
Петр приносит пирожки на бумажке и кладет их на стол.
Иванов (вздрагивает). Кто? что? (Увидев Петра.) Что тебе?
Петр. Пирожки, граф приказывали…
Иванов. Уходи ты…
Петр уходит.
Саша. Уверяю тебя, мой дорогой… вот тебе моя рука: придут хорошие дни, и ты будешь счастлив. Будь бодр, погляди, какая я храбрая и счастливая… (Плачет.)
Иванов. Мы точно желаем ее смерти… Как это нездорово, как ненормально… Как я виноват…
Саша (с ужасом). Николай, кто хочет ее смерти? Пусть живет, хоть еще сто лет… И в чем ты виноват? Разве твоя вина, что ты разлюбил ее, что судьба посылает ей смерть? Твоя ли вина, что ты меня любишь? Подумай хорошенько… смотри (плачет)… смотри прямо в глаза обстоятельствам, бодро… Не ты виноват и не я, а обстоятельства…
Иванов. Будь бодр… настанет время… полюбил… разлюбил — все это общие места. Избитые фразы, которыми не поможешь.
Саша. Я говорю как все и иначе говорить не умею…
Иванов. И весь этот наш роман — общее, избитое место… «Он пал духом и утерял почву… Явилась она, бодрая духом, сильная и подала ему руку помощи»… Это хорошо и уместно в романах, но в жизни… не то, не то… Ты вот любишь меня, моя, подала руку помощи, а я все еще жалок и беспомощен, каким был прежде…
Явление 9
Те же и Боркин.
Боркин (выглядывает в дверь). Николай Алексеевич, можно? (Увидев Сашу.) Виноват, я и не вижу… (Входит.) Бонжур… (Раскланивается.)
Саша (смущенно). Здравствуйте…
Боркин. Вы пополнели, похорошели…
Саша (Иванову). Так я ухожу, Николай Алексеевич… Я ухожу… (Уходит.)
Боркин. Чудное видение… Шел за прозой, а наткнулся на поэзию… (Поет.) Явилась ты, как пташка к свету…*
Иванов взволнованно ходит по сцене. (Садится).
А в ней, Nicolas, есть что-то такое… этакое, чего нет в других… Не правда ли? Что-то особенное… фантасмагорическое… (Вздыхает.) В сущности, самая богатая невеста во всем уезде, но маменька такая редька, что никто не захочет связываться. После ее смерти все останется Шурочке, а до смерти даст тысяч десять, плойку и утюг, да еще велит в ножки поклониться… (Роется в карманах.) Покурить де-лос-махорос… (Закуривает сигару.) Не хотите ли? (Протягивает портсигар.) Хорошие… Курить можно…
Иванов (подходит к Боркину, задыхаясь от гнева). Сию же минуту, чтоб ноги вашей не было у меня в доме!.. Сию же минуту!..
Боркин приподнимается и роняет сигару.
Вон сию же минуту…
Боркин. Nicolas, что это значит? за что вы сердитесь?
Иванов. За что? А откуда у вас эти сигары? И вы думаете, что я не знаю, куда и зачем вы каждый день возите старика…
Боркин (пожимает плечами). Да вам-то что за надобность?
Иванов. Негодяй вы этакий… Ваши подлые проекты, которыми вы сыплете по всему уезду, сделали меня в глазах людей бесчестным человеком… У нас нет ничего общего, и я прошу вас сию же минуту оставить мой дом… (Быстро ходит.)
Боркин. Я знаю, что все это вы говорите в раздражении, а потому не сержусь на вас. Оскорбляйте сколько хотите… (Поднимает сигару.) А меланхолию пора бросить… Вы не гимназист…
Иванов. Я вам что сказал? (Дрожа.) Вы играете мной?..
Входит Анна Петровна.
Явление 10
Те же и Анна Петровна.
Боркин. Ну вот, Анна Петровна пришла… Я уйду… (Уходит.)
Иванов останавливается около стола и стоит понурив голову.
Анна Петровна (после паузы). Зачем она сюда сейчас приезжала?
Пауза.
Я тебя спрашиваю: зачем она сюда приезжала?
Иванов. Не спрашивай, Анюта…
Пауза.
Я глубоко виноват… Придумывай какое хочешь наказание, я всё снесу, но не спрашивай. Говорить я не в силах…
Анна Петровна (сердито стучит пальцем по столу). Зачем она здесь была?
Пауза.
А, так вот ты какой? Теперь я тебя понимаю. Наконец-то я вижу, что ты за человек. Бесчестный, низкий… Помнишь, ты пришел и солгал мне, что ты меня любишь… Я поверила и оставила отца, мать, веру и пошла за тобой… Ты лгал мне о правде, о добре, о своих честных планах, я верила каждому слову.
Иванов. Анюта, я никогда не лгал тебе…
Анна Петровна. Жила я с тобой пять лет, томилась и болела от мысли, что изменила своей вере, но любила тебя и не оставляла ни на одну минуту… Ты был моим кумиром… И что же? Все это время ты лгал и обманывал самым наглым образом…
Иванов. Анюта, не говори неправды… Я ошибался, да… но не солгал ни разу в жизни… В этом ты не смеешь попрекнуть меня…
Анна Петровна. Теперь все понятно… Женился ты на мне и думал, что отец и мать простят меня, дадут мне денег… Ты это думал…
Иванов. О, боже мой! Анюта, испытывать так терпение… (Плачет.)
Анна Петровна. Молчи… Когда увидел, что денег нет, ты повел новую игру… Теперь я все помню и понимаю… (Плачет.) Ты никогда не любил меня и не был мне верен. Никогда…
Иванов. Сарра, это ложь!.. Говори, что хочешь, но не оскорбляй меня ложью…
