Уильям Йейтс - На королевском пороге

Молите
Скорее – времени у вас немного!
Ну, начинай же, Старший ученик.

Умри, но возврати права поэтам.

Молчи! ты столь же глуп, как твой учитель.
Пусть молвит этот, самый молодой.
Встань на колени, мальчик, и моли
Учителя, чтоб он тебя избавил
От петли на твоей цыплячьей шее.

Умри, но возврати права поэтам.

Приблизьтесь, чтоб я мог увидеть лица
И тронуть каждое своей рукой.
Такие разные, но все родные.
Вы больше мне, чем дети. Ибо детям
Передаем мы только кровь свою
И бренность плоти. О птенцы мои,
Которых я под крыльями взлелеял
И собственной душой вскормил.

Я сам.
Я радостью крылатой взнесен,
Как чудным зверем Иезекииля.
Кто умирает – выбирает роль;
А я желаю вдоволь насмеяться
Над этим злым бродягой – там, вверху! –
Над месяцем, глазеющим на нас
Весь вечер, – я его переглазею!
Какое страшно бледное лицо!
То белизна проказы – лунной хвори,
Что заражает мир. Когда умрем,
Пусть нас положат на холме открытом
Вверх лицами, чтоб знали все – и тот
Бродяга прокаженный в бледном небе, –
Что мертвые смеются.

Знай, король,
Что мертвые смеются.

Король, он умер. Сердце, переполняясь
Внезапным торжеством и ликованьем,
Не выдержало – и разорвалось.
И, глядя на него, мы тоже жаждем
Скорей преодолеть желанный путь
В обещанную смерть.

Возьмите тело
И схороните, где хотите – лишь бы
Не видеть больше мне его лица
И ваших тоже.

Мертвые смеются.
Последнее у нас осталось право,
И это право – смерть.

Не надо медлить.
Осталось только петли затянуть.

Пусть их прогонят вон!

Вам тут не место.
Все кончено; бахвалился он зря.
Прочь от дворца, пока я не велел
Гнать вас пинками.

Поднимите тело
И возгласите, что, уйдя от толп,
У водопадов и у горных птиц
Займет он толику их одиночеств.

И возгласите: вместе с древним правом
Земля лишается и общих снов.
Так пусть он спит в горах, вдали от смертных.

Пусть он почиет там, не замечая,
Как мир все глубже увязает в грязь,
Пока кулик кричит в речном тумане.

Пускай звучит над ним победный гимн:
Зане грядущий век благословит,
Что он благословил, и проклянет
Все, что он проклял.

Нет! молчите, струны, –
Или играйте тихо: гимн победный
Его величья тайну умаляет.

Трубите же, серебряные горны!
Подайте весть грядущим племенам;
Пускай из ваших лебединых горл
Свободно, далеко прольются звуки
Над волнами времен, будя потомков!

Не то, что он оставил здесь, под солнцем,
А то, что он унес с собой во тьму,
Воистину возвышенно. Ни гимны,
Ни горнов звон не призовут народы
От мира, разъедаемого порчей,
К войне со злом, – и не смутят покой
Сошедшей ныне в гроб великой тени.