Флориндо (в сторону). Экое животное! (Громко.) Кто ты есть?
Арлекин. Нас не шесть — нас пять, ваше сиятельство!
Флориндо. Ты здешний?
Арлекин. Четверо здешних, а я из Бергамо — всего пять.
Флориндо. Ты из Бергамо и ты пришел сюда?
Арлекин. Ну да, ваше сиятельство. Бергамцев на свете везде понемножку.
Флориндо. Давно ты здесь?
Арлекин. Без малого четверть часа или около того.
Флориндо. Дурак! Я не спрашиваю тебя, давно ли ты в этой комнате. Я спрашиваю, давно ли ты в этом краю.
Арлекин. А с тех самых пор, как я сюда попал.
Флориндо. Ладно! Понял! Что же ты делаешь в Монтефоско?
Арлекин. Занимаюсь тем же делом, что и вы, ваше сиятельство,
Флориндо. То есть как это? Каким же, по-твоему, делом занимаюсь я?
Арлекин. Дело простое. Пить, есть и ничего не делать…
Флориндо. Значит, ты ешь, пьешь и ничего не делаешь?
Арлекин. Ну да, ваше сиятельство. Пасу овец для своего удовольствия и не делаю ничего.
Флориндо (в сторону). Ну и шут!
Арлекин. Скажите, ваше сиятельство: по-вашему, очень весело, что эти бедные люди стоят здесь, нагруженные, столько времени?
Флориндо. Черт тебя побери! Надо было прямо отправить вас всех к дворецкому. Очень мне нужно видеть эти ваши великолепные подношения! Иди-те к дворецкому. Получите от него чего-нибудь.
Люди с подношениями уходят.
Арлекин. Получим! Подарочки, значит… Погодите, я тоже иду.
Флориндо и Арлекин.
Флориндо. Ты куда?
Арлекин. К дворецкому.
Флориндо. Зачем тебе дворецкий?
Арлекин. Ведь от него мы получим подарки!
Флориндо. Если ты хочешь подарков, то получишь от меня.
Арлекин. Ладно. Мне лишь бы получить, а от кого — все равно.
Флориндо. Давай-ка поговорим немного. Скажи, есть тут красивые женщины?
Арлекин. Есть ничего себе, только не такие красивые, как в Бергамо. Куда им до тех!
Флориндо. Знаешь ты такую Оливетту?
Арлекин. Ну да, знаю.
Флориндо. А Джаннину?
Арлекин. Ну да, знаю"
Флориндо. А хорошенькую Гитту? Знаешь, кто она?
Арлекин. Ну да, знаю.
Флориндо. Знаешь, где они живут?
Арлекин. Еще бы не знать!
Флориндо. Сведи меня к ним.
Арлекин. С вашего позволения, за кого вы меня принимаете, ваше сиятельство?
Флориндо. Что ты хочешь сказать?
Арлекин. А то хочу сказать, с вашего позволения, что я сводничеством не занимаюсь.
Флориндо. Я здесь господин! И когда я приказываю, то хочу, чтобы мне повиновались. Я тебе оказываю честь, посвящая в свои дела. Веди меня к этим женщинам, не то велю переломать тебе кости.
Арлекин. По крайней мере…
Флориндо. Иди, иначе… (Уходит.)
Арлекин. Ну, завелся маркизишка Монтефоско! Еду назад, в Бергамо!
(Уходит.)
Маркиза Беатриче и Панталоне.
Беатриче. Значит, синьор Панталоне, вы тоже советуете мне устроить этот брак?
Панталоне. Конечно! Иначе если не сегодня, то завтра эта девушка может найти кого-нибудь, кто отвезет ее в Неаполь, представит ко двору и заставит вернуть ей-то, в чем по справедливости нельзя ей отказать.
Беатриче. Когда речь идет о справедливости, я тоже могу забыть свои собственные интересы. И если брак может обеспечить нам мир и спокойствие, я буду стараться его устроить. Не нравится мне только, что маркиз не очень склонен пойти на это.
Панталоне. А между тем, — если позволите мне высказать свое мнение, — когда он видит женщин, он становится совсем петухом.
Беатриче. Совершенно верно. Поэтому в Неаполе я никогда не оставляю его одного. Он или со мной, или с гувернером, или с надежным слугой, или с каким-нибудь близким родственником нашей семьи.
Панталоне. Правильно делаете. Нужно отпускать молодых людей одних как можно меньше и как можно позднее. Когда они одни, у них появляются друзья, а друзья ни до чего хорошего не доводят.
Беатриче. Пока мы в Монтефоско, я могу, кажется, быть спокойна. Здесь ведь нет женщин, в которых он мог бы влюбиться.
Панталоне. Дорогая синьора маркиза, я вам скажу вот что: где вода, там и рыба есть. Я хочу сказать: где женщины, там и опасность. Наши здешние бабенки не часто видят приезжих. Но если такой попадется, уж они не спускают с него глаз. Бегают за ним, наперебой осыпают его любезностями. Отцы их запирают, мужья колотят, а они все-таки добиваются своего, так или иначе.
Беатриче. Значит, и крестьянки охотно занимаются любовными делами?
Панталоне. Да еще как!
Беатриче. И не стесняются затевать интрижки со знатными особами?
Панталоне. Напротив, даже хвастаются этим. Они считают, что приносят честь своему дому, если им случится завести шашни с дворянином.
Беатриче. Значит, маркизу и здесь угрожает опасность?
Панталоне. Я бы ни за что не поручился…
Беатриче. Сделайте мне удовольствие, синьор Панталоне, скажите моему сыну, чтобы пришел сюда. Уж постараюсь, так или иначе, добиться своего.
Панталоне. Сию минуту. Желаю вам удачи. Вы это отлично придумали. Этак будут и волки сыты, и овцы целы.
(Уходит.)
Маркиза Беатриче, потом Панталоне.
Беатриче. Никто из наших родственников не сможет нас укорить за такой брак. Ее род столь же знатен, как и наш. Отец ее — маркиз Монтефоско, мать — хотя из бедной, но очень старинной семьи. Что касается приданого, то ведь совсем не малое приданое — спокойное владение вотчиной, незаконно приобретенной. Мой покойный муж купил ее так дешево…
Панталоне (входит). Уж я искал, искал синьора маркиза, — нигде не могу найти.
Беатриче. Куда же он мог деться?
Панталоне. Мне сказали, что ушел из дому.
Беатриче. С кем?
Панталоне. С бергамским дуралеем, который пасет общинных овец.
Беатриче. Пожалуйста, пошлите за ним кого-нибудь.
Панталоне. Я уже разослал людей во всех направлениях. Деревня ведь небольшая. Его найдут, и скоро он будет здесь.
Беатриче. Он приводит меня в отчаяние.
Панталоне. Сюда идет синьора Розаура. Поговорите с ней, и посмотрим, как она отнесется к мысли об этом браке.
Беатриче. Надо сделать это осторожно, чтобы не вызвать у нее напрасных надежд.
Те же и Розаура.
Розаура. Синьора маркиза, мне невозможно дольше оставаться в Монтефоско.
Беатриче. Почему?
Розаура. Я слышала, как эти наглые бабы пели песенку, сложенную про меня. Она полна оскорблений!
Панталоне. Дорогая дочка, вы, должно быть, не так поняли. Мне никогда не приходилось слышать, чтобы эти женщины пели что-нибудь подобное.
Розаура. Но я слышала здесь, на этом самом месте! Это неаполитанская песенка, высмеивающая меня.
Беатриче. Клянусь небом, эти мерзавки поплатятся у меня за такие дела! Если бы маркиз, мой сын, узнал об этом, он был бы разгневан.
Розаура. О, синьор маркиз знает!
Беатриче. Знает? Откуда вам известно, что он знает?
Розаура. Да он сейчас сам у Джаннины распевает эту песенку вместе со всеми, и я даже думаю, что он-то ее и сочинил.
Беатриче. Не может быть! Вы, должно быть, ошиблись.
Розаура. О нет, синьора! Я не ошиблась. Окна домика Джаннины выходят в наш сад. Я услышала пение и подошла. Когда они меня увидели, то принялись петь еще громче, а синьор маркиз дирижировал.
Панталоне. И подыгрывал им на гитаре?
Беатриче. Синьор Панталоне, отправляйтесь сейчас же к этой твари и скажите моему сыну, чтобы он шел сюда.
Розаура. Идите, идите! Там споют куплетик и про вас.
Панталоне. Если они осмелятся петь про меня, — честное слово, я их отколочу! (Уходит.)
Маркиза Беатриче и Розаура.
