Михаил Лермонтов - Испанцы

Желал бы я узнать, зачем сюда
Эмилия здороваться нейдет;
Уж верно плачет о своем любезном
Иль с цитрою мечтает на балконе.
Вот дочери! – От них забот гора,
А нет ни утешенья, ни добра.

Как думаешь, любезный мой супруг,
Идет ли мне вот это ожерелье;
И можно ли так показаться в люди?
Оно не дурно!..

Всё к тебе идет.
И если б ты явилась мне теперь
В измаранном и самом гадком платье,
То, я клянусь мечом отцовским,
Любил бы я тебя как прежде,
И столько же прекрасна ты б казалась
Моим глазам.

Неужли? ах, мой милый!..

Он думает, что только для него
Я одеваюсь, как прилично мне.
Возможно ль быть самолюбиву так,
Возможно ль быть так глупу – как мужья?..
Да странно, что так много требуют от нас;
Ужель мы созданы блистать красой своею
Для одного лишь в свете?

Говорил я
Тебе уж о намереньи своем,
Иль нет?..

А что такое?

Слушай:
Хочу я замуж выдать дочь свою;
Боюсь, чтоб не ушла она с Фернандо;
Жених готов: богат он и умен…

Ах, милый друг, не рано ли?
Нет, погоди – она так молода.

Да слушай: ведь жених-то редкий;
Он храбр, в честях, любезен и богат…

Да хочет ли он сам жениться?

Я покажу тебе письмо его,
Оно вот в этом ящике лежало.

Да что ж? – он заперт у тебя – дай ключ…

Что хочешь ты?

Дай ключ!

Что?

Ключ мне!

Ключ?
Ах боже мой, я верно затеряла!
Да после мы найдем…

Как после! для чего
Не тóтчас?

Если он увидит, я пропала!

Да после я найду письмо твое!..
Зачем сердиться из пустого – как смешно!..

И ключ потерян? чорт возьми! – досадно!

Ждет лошадь у крыльца. – И всё готово…

А я совсем забыл, что надо ехать;
Прощай, моя Мария – до свиданья.

Ах! – наконец от сердца отлегло!..
Переложу в другое место я
Подарок патера Сорриния с письмом
Его.

Прекрасный жемчуг, нечего сказать!..
Алмазы в кольцах точно звезды блещут!
За это мне не должно помешать
Увесть Эмилию!.. о старый сластолюбец,
Богат ты… оттого твои подарки малы;
Но так и быть, согласна я
На предложение твое, Соррини!..
Эмилия самой мне надоела.
Но впрочем этим ей не много зла
Я сделаю… невинной девушке
Приятно быть любимой стариком,
Как старой молодым; затем
Что пылкость одного бесчувствие другого
Обыкновенно заменяет!..
Наскучила уж мне Эмилия давно.
Покуда здесь она, боюсь
Я пригласить к себе кого-нибудь.
И хорошо, что патер захотел
Избавить от нее; и жалко только,
Что мужа моего увесть никто не хочет!..

Какое множество природных недостатков
Покроют эти малые алмазы,
Как много теней в блеске их потонет!..
И за подобное благодеянье,
Мне не пожертвовать бессмысленной девчонкой,
Которая ребяческой любовью
Вскружила голову свою? – ха! ха! ха! ха!

Мой муж, я думаю, уехал нáдолго,
И нынче наш монах пришлет людей,
Которым и вручу подарок свой!
А для меня же лучше, чтоб Соррини
Ее имел, чем муж законный.
Алмазы, жемчуг градом на меня
Посыплются, и я поеду в город,
И удивленье поразит моих соперниц,
Когда явлюсь в арену; я сто глаз
У них украду силой красоты…
Никто не отгадает, что сей жемчуг
Ценою слез невинных куплен!..
Но! – я придумала. – В Мадрит отправлюсь,
Там получу прощение грехов,
И совесть успокоится моя…

Здорова ли, моя Эмилия?
Как ты спала?..

Благодарю вас;
Спросите лучше, как я не спала.
Уж сон давно бежит моих ресниц…
С тех пор…

О! знаю, знаю, милый друг;
Я чувствую вполне твое несчастье
И всё бы отдала, чтобы помочь тебе;
Клянусь душой!..

Итак, одно лишь слово
Всего дороже было вам.

Ты мне простишь.
Не знала я, что любишь ты так сильно,
И только остеречь тебя желала.
Но ныне я ошибку ту заглажу…

Один спаситель мертвых воскрешал.

Зачем ты так бледна и в черном платье
И в черном покрывале?

Я слыхала,
Что черный цвет печали цвет.

О не грусти, я всё поправлю.

Что отнял бог, того не отдадут
Нам люди. – А что люди взяли,
То может возвратить одна могила!..

Ты от Фернандо это слышала наверно!
О! памятлива ты!

Но успокойся!
Тот, кто достоин был воспоминанья,
Тот и тебя достоин. Испытанья
Пройдут. – И я тебе клянуся,
Что упрошу жестокого отца.
Позволит он соединиться вам;
И счастие опять украсит
Твои ланиты пламенным румянцем;
Не плачь, не плачь – не всё гроза бушует,
Проглянет солнце, и цветок, измятый
Порывом ветра, встанет обогреться…

Не смейтесь над несчастьем, чтобы вам
Не заплатило небо тем же.

Боже,
Храни меня смеяться над тобой;
Я говорю, что скоро твой любезный
Фернандо будет муж твой;
Поверь: мои старанья совершат
Блаженство то, к которому так сильно
Стремишься ты ребяческою мыслью.

Я не ищу блаженства – нет его,
Нет в свете ничего – Фернандо умер —
Он умер – умер – он погиб навеки.
О! плачьте обо мне все люди, все созданья,
Все плачьте – если ваши слезы
Сравняются когда-нибудь с моими;
Мой стон могилу потрясет, – о плачьте! —
Он – умер – умер – он погиб навеки.

О поднимись! ты бредишь, ангел мой,
Встань, встань.

Исполни просьбу сироты.

Исполню, всё исполню, только встань;
И отдохни – встревожилась ты слишком.

Так выслушай, о чем прошу тебя.

Когда прощались мы в последний раз,
В ту ночь – он мне сказал: «Иди
Скорее в монастырь, иди в обитель,
Сокрой от света добродетель сердца».
Молю тебя, молю тебя, как нищий, —
Не помешай уйти мне в монастырь
Сегодня… помоги мне – заклинаю —
Тебе заплотит тот, кто всем заплотит.

Фернандо умер – я хочу исполнить
Его желанье!.. он меня любил!..

Но если он не умер, если
Тебя пустые обманули слухи?..
Но если станет он искать тебя,
Чтоб к алтарю вести невестою своей,
И вдруг увидит в черном покрывале
В ряду монахинь – что с ним будет?
Ужели ты об нем не пожалеешь?
Не пожалеешь ты о счастии,
Которого б могла дождаться?..
Какая слабость! – где твое терпенье?..