Михаил Лермонтов - Испанцы

Но если он не умер, если
Тебя пустые обманули слухи?..
Но если станет он искать тебя,
Чтоб к алтарю вести невестою своей,
И вдруг увидит в черном покрывале
В ряду монахинь – что с ним будет?
Ужели ты об нем не пожалеешь?
Не пожалеешь ты о счастии,
Которого б могла дождаться?..
Какая слабость! – где твое терпенье?..

Мое терпенье?

Он был жив, – и я
Терпела!

Выкинь из ума
Твой глупый замысел. Поверь мне,
Пустые слухи обманули
Тебя… поверь мне… я уж знаю,
Что говорю.

Его не воскресить вам.
Вы не имеете подобного искусства!
Я вас просила об одном – вы не хотели
Исполнить просьбы самой униженной!..

Так слушай же: вчера бродила я
В саду; и под вечер зашла я в рощу;
Вдруг, вижу, человек ко мне подходит:
Он издали всё следовал за мною.
То был Фернандо… он упал к моим ногам;
Он плакал, обнимал мои колена
И сделал то, что обещалась я
Составить ваше счастье. Твой отец
Уехал на два дни – меж тем
Вы можете видаться – а потом
К ногам родителя вы упадете,
И я соединю свои моленья…

О, это слишком!.. я не верю…

Клянусь тебе, что жив он… и увидишь
Его ты скоро… что с тобой?..

… Мне дурно!
О боже!.. голова кружится. – Кто б подумал?

Какое детство! – что с тобой?.. скрепися!..

Я заманю голубку в сети;
Я поведу на тайное свиданье;
Там будет шайка дожидаться, верно;
И тут же схватят и умчат ее.
Благодари мой ум, Соррини! – Он искусен!

Нет! ничего. – Простительная слабость!
Так тяжело я мучилась, что счастье
Мне тяжело… он жив! о боже!
Прости мой ропот!.. как я легковерна;
Служанка мне сказала, и я тóтчас
Поверила обманчивым рассказам!
О! видно, что печаль родня нам, людям,
Когда мы ей скорей веселья верим.

Благодарю вас… мой укор напрасный
Вас огорчил… простите вы меня?
Я слишком мучилась! Скажите:
Где я с ним встречусь?

Сегодня мы пойдем в густую рощу;
Там на поляне есть высокий дуб,
С дерновою скамьей. – И там увидишь ты
Фернандо. – Не счастлива ль ты
Одной надеждой? для чего
Смущала так предчувствием себя?
Поверь: невинную любовь
Хранят святые ангелы, как стражи!
Дитя! дитя! – и вот вся горесть
Рассеялась – и в монастырь не хочешь!..
Но не стыдись ребячеством своим:
Оно есть добродетель, потому
Что, как всё доброе, не долговечно!..

И я его увижу?.. он не умер?!

Увидишь – и поверишь мне совсем.

Ступай! ступай!.. и жди спокойно
Свиданья, вместо гибели своей.
Ступай! – тебя старик излечит скоро
От бредней пламенной любви.
Поплачешь ты, потрусишь ты, пожмешься,
Поморщишься – но наслажденье
Прогонит ужас – после всё пройдет!
Создатель мой! ужели точно
Мое так дурно предприятье, что сама
Я это чувствую? – что ж тут худого?
Она счастливей будет у Соррини,
Чем здесь; когда она ему наскучит,
С приданым выдаст замуж он ее;
Быть может, так случится, что Фернандо
Получит руку бедной девы…
Но – что бы ни было, я всё избавлюсь
От любопытных глаз, и мой любимец
Бесстрашней будет навещать меня…
Так всё взаимно в этом свете:
Соррини благодарен мне, а я ему!..

Плачь, Израиль! о плачь! – твой Солим опустел!..
Начуже в раздольи печально житье;
Но сыны твои взяты не в пышный предел:
В пустынях рассеяно племя твое.

Об родине можно ль не помнить своей?
Но когда уж нельзя воротиться назад,
Не пойте! – досадные звуки цепей
Свободы веселую песнь заглушат!..

Изгнанное пеплом посыпьте чело
И молитесь вы ночью при хладной луне,
Чтоб стенанье израильтян тронуть могло
Того, кто явился к пророку в огне!..

Тому только можно Сион вам отдать,
Привесть вас на землю Ливанских холмов,
Кто может утешить скорбящую мать,
Когда сын ее пал под мечами врагов.

Что золото? какая это вещь,
Когда оно могло б составить, счастье
Мое?.. металл как и другой!
Или дал бог ему такое право,
Каким лишь редко люди обладают?..

Какой печальный голос! Эти люди
Поют об родине далеко от нее,
А я в моем отечестве не знаю,
Что значит это сладкое названье…
Я в мире не имею ничего почти,
А всё желал бы больше, но зачем?..
Чтоб новыми желаньями томить
Себя? чтобы опять ловить мечты?
Нет! пусть останусь я, каков теперь;
Пусть никогда не буду счастлив, чтоб
Не сделаться похожим на других…
В страданьях жизнь; я в них живу, я к ним привык,
Никто их не разделит… и тем лучше,
Для тех людей, которые б хотели
Их разделить.

Где твой отец?

Ушел
По делу он… на что тебе отец мой?

Хотел бы я благодарить его!..
Он спас мне жизнь… и я его стараньем
Теперь здоров как прежде…

Ты здоров?..

Да, я здоров как человек, который
Так часто болен был, что старую болезнь
Болезнью не считает!..

Ты должен долее у нас остаться!
Поверь, не вовсе залечились раны
Твои… и чем тебе здесь худо?..
Останься здесь еще. Ты сам ведь говорил,
Что у тебя пристанища нет в свете…
Ты верно здесь останешься, испанец?..

Нет…
Я не хочу обременять вас больше
Моим присутствием – мне надо…

Ужели благодарность тяготит
Тебя?.. я этому не верю.
Не говорил отец мой так,
Когда от гибели его ты сам избавил…

Я раз уж был неблагодарным! и боюсь
Вторично быть таким; но впрочем
Я не могу остаться здесь никак.
Я не могу… не должен… не хочу!..

Итак, нам разлучиться должно;
Итак, моя любовь… о, сжалься, небо!

Послушай: я твои лечила раны,
Моя рука была в крови твоей,
Я над тобой сидела ночи, я старалась
Всем, чем могла, смягчить ту злую боль;
Старалась, как раба, чтоб даже
Малейший стук тебя не потревожил…
Послушай, я за все мои старанья
Прошу одной, одной награды…
Она тебе не стоит ничего;
Исполни ж эту малую награду!
Останься здесь еще неделю…

Не искушай меня лукавой речью:
Я уж сказал, что не могу; мне должно прочь,

Ты хочешь знать, зачем?

О! – на, взгляни сюда!..

Вот женщина! она не может видеть
Лица, которое не уступает
Ей в красоте.

Так! так! я должен к ней.
С опасностию жизни я увижу
Эмилию!

Где твой отец?

О чем ты плачешь?..

Не думала я плакать!

Стало быть
Ты плакала не думавши. – Скажи,
О чем?.. скажи, не я ль виновен в том?
Остатком горьких слез, в груди моей
Хранящихся, я выкуплю твои.
В лета надежд не прячут слез!.. О чем ты плачешь?..