Филиберт. Выходи, пожалуйста. Желаю тебе всякого благополучия.
Марианна. Но это не все, сударь. Я бедная девушка. Десять лет служу я в вашем доме верой и правдой и прошу вас в знак милости, не одолжения, оказать мне хотя бы небольшую помощь.
Филиберт. Ладно. Сделаем кое-что в награду за хорошую службу. Что же, ты нашла уже себе жениха?
Марианна. Нашла, сударь.
Филиберт. Молодчина! Я в восторге. Ты приходишь ко мне, когда все сделано?
Марианна. Простите, сударь. Я бы об этом и думать не стала. Только вот случай заставил меня прожить несколько месяцев под одной крышей с молодым человеком…
Филиберт. Уж не влюбилась ли ты в слугу нашего офицера?
Марианна. Вот именно, сударь.
Филиберт. И ты решаешься пуститься по свету вместе с ним?
Марианна. Я надеюсь, что он останется здесь. Если его господин женится тоже, как тут говорят…
Филиберт. Да, возможно, что он женится.
Марианна. Никто не может знать это лучше вас.
Филиберт. Я очень стараюсь устроить его свадьбу.
Марианна. Раз этого хотите вы, значит, дело сделано.
Филиберт. Могут возникнуть затруднения, конечно, но я надеюсь их преодолеть.
Марианна. Со стороны девушки затруднений не будет.
Филиберт. Еще бы! Влюблена по уши.
Марианна. И я тоже так думаю.
Филиберт. Ну, а ты когда собираешься справить свою свадьбу?
Марианна. Если вы не имеете ничего против, я бы справила ее тогда же, когда хозяйка свою.
Филиберт. Какая хозяйка?
Марианна. Моя хозяйка. Ваша дочь.
Филиберт. Ну, тогда тебе придется подождать порядочно.
Марианна. Вы думаете, что придется надолго отложить ее свадьбу?
Филиберт. Черт возьми! Прежде чем говорить о свадьбе, надо найти жениха.
Марианна. Как — найти? Да разве жениха нет?
Филиберт. А разве есть? Я тоже хотел бы его повидать.
Марианна. А вы его не видали?
Филиберт. Увы, не видал. Может быть, ты видела? Тогда скажи мне, не скрывай правды.
Марианна. Вы смеетесь надо мной, сударь. Разве мадемуазель Жаннина не выходит замуж за господина де Лакотри? Разве вы не сказали мне, что вы это знаете и что вы рады этому?
Филиберт. Дура! И ты вообразила, что я отдам свою дочь за военного, за младшего сына бедной семьи, за человека, неспособного обеспечить моей дочери жизнь, к которой она привыкла с рождения?
Марианна. А что же вы мне говорили, будто господин де Лакотри женится? Что вы изо всех сил стараетесь устроить его свадьбу?
Филиберт. Ну, сказал. Так что же?
Марианна. На ком же тогда он женится, если не на мадемуазель Жаннине?
Филиберт. Дура! Что же, по-твоему, в Гааге нет других девушек?
Марианна. Но он ведь ни в одном доме не бывает.
Филиберт. А в нашем доме тоже никто не бывает?
Марианна. Я не видела, чтобы он оказывал внимание кому-нибудь, кроме моей хозяйки.
Филиберт. Дура! Ты ничего не знаешь про мадемуазель Констанцию?
Марианна. Где уж дуре знать что-нибудь!
Филиберт. Что тебе говорила об этом моя дочь?
Марианна. Она всегда отзывалась с большим уважением о господине лейтенанте и очень сожалела о его тяжелом положении.
Филиберт. И ты решила, что сожаление происходит у нее от любви?
Марианна. Ну да.
Филиберт. Дура!
Марианна. И еще я знаю, что господин лейтенант хотел уехать с отчаяния.
Филиберт. Правильно.
Марианна. Так как он боялся, что отец не согласится на брак.
Филиберт. Вполне правильно.
Марианна. Что же, значит, этот отец не вы?
Филиберт. Что же, значит, на свете нет никаких других отцов?
Марианна. Вы опять смеетесь надо мной.
Филиберт. А меня удивляет твое упрямство.
Марианна. Я бы голову прозакладывала, что сказанное мной — истинная правда.
Филиберт. Тебе следовало бы лучше знать и уважать свою хозяйку.
Марианна. Что же, в конце концов, это был бы вполне достойный брак.
Филиберт. Убирайся вон!
Марианна. И я не вижу в нем ничего худого.
Филиберт. Кто-то пришел. Это господин Рикард! Пошла вон!
Марианна. Не сердитесь, сударь.
Филиберт. Дура!
Марианна. Мы увидим, кто глупее, я или…
Филиберт. Ты или кто?
Марианна. Я или вон тот человек, который сейчас идет по улице.
(Уходит.)
Филиберт, потом Рикард.
Филиберт. Нахалка! Выйдешь замуж или не выйдешь, а не быть тебе больше в моем доме. Думать так о моей дочери! Жаннина не способна на что-нибудь нехорошее. Не способна!
Рикард (входит). Мое почтение, господин Филиберт.
Филиберт. А, здравствуйте, господин Рикард. Простите, что я вас побеспокоил.
Рикард. Что вам будет угодно мне приказать?
Филиберт. Мне нужно с вами поговорить. Садитесь, пожалуйста.
Рикард. Только у меня очень мало времени.
Филиберт. Много дел?
Рикард. Порядочно. Между прочим, меня одолевает куча народу из-за одной арестованной контрабанды.
Филиберт. Слышал, слышал. И что же, эти несчастные все еще в тюрьме?
Рикард. Конечно. И останутся там, пока их семьи окончательно не пойдут по миру.
Филиберт. И у вас хватает духу видеть слезы их детей?
Рикард. Хватило же у них духу покушаться на права откупа! Я бы хотел, чтобы эти людишки попадались почаще. Вы ведь знаете, что арестованная контрабанда возмещает нам наши убытки.
Филиберт (в сторону). Экое гнусное занятие!
Рикард. Скажите, о чем вы хотели со мной говорить?
Филиберт. У вас есть дочь-невеста?
Рикард. Хоть бы и совсем ее не было!
Филиберт. Вам неудобно, что она живет с вами?
Рикард. Нет. Мне неудобно, что я должен думать о ее приданом.
Филиберт (в сторону). Дрянной человечишко! (Громко.) Однако, если она захочет, вам придется так или иначе устроить ее.
Рикард. Придется, конечно, когда я буду окончательно к этому вынужден. Но я ставлю два условия. Если она выйдет замуж по-своему — никакого приданого. Если по-моему — хорошее приданое.
Филиберт. У меня есть одно предложение.
Рикард. Готов выслушать, только по возможности короче.
Филиберт. Знаете вы французского офицера, который живет у меня?
Рикард. Вы предлагаете его для моей дочери?
Филиберт. А если бы я предложил, встретились бы затруднения с вашей стороны?
Рикард. Офицер и француз? Ни с приданым, ни без приданого!
Филиберт. Вам неприятны и офицеры, и французы?
Рикард. Те и другие одинаково. А если офицер и француз соединяются в одном лице — это самое отвратительное. Я терпеть не могу французов за то, что они не любят торговли и труда, как мы. Они только и думают об ужинах о зрелищах, о прогулках. А военные! Я ведь знаю, какой убыток причинили мне войска. Они требуют, чтобы мы, финансисты, содержали и пехоту, и конницу. А когда они где-нибудь на постое — будь там хоть целые бочки червонцев, они живо доберутся до дна.
Филиберт. Французский офицер, о котором я говорю, вполне порядочный человек. У него нет никаких недостатков, и к тому же он благородного происхождения.
Рикард. Богат?
Филиберт. Младший сын в семье.
Рикард. Если он небогат, наплевать мне на его происхождение и на его профессию тем более.
Филиберт. Друг мой, поговорим по душам. Нас никто не слышит. Неужели человеку с таким огромным состоянием, как у вас, не стоит вынуть из кармана пятьдесят или шестьдесят тысяч флоринов, чтобы приобрести знатное родство?
Рикард. Я бы не дал на это и десяти лир.
Филиберт. За кого же вы думаете отдать свою дочь?
Рикард. Если уж мне так необходимо раскошелиться на такую сумму, я бы хотел, чтобы деньги попали в одну из лучших семей Голландии.
Филиберт. Ну, это вам не удастся.
Рикард. Не удастся?
Филиберт. Не удастся.
Рикард. А почему же мне не удастся?
Филиберт. Потому, что лучшим семьям Голландии нет необходимости обогащаться таким путем.
