На заднем плане юноши влезают на деревья, отряхивают плоды, обрывают грозды, ЭОС и СЕЛЕНА стоят возле, помогают им, собирают упавшее с кликами испуга и веселья. На переднем появляются эроты.
Оба эрота сходятся вместе.
2-й ЭРОТ (иронически)Хитрили, прятались, следили
И вот дождались двух идиллий!
Ох, если дальше так пойдет,
Зевота скулы все сведет!
А ты хотел бы, чтоб, как мимы,
Кривлялись любящий с любимой
Среди пощечин и острот?
Мне жаль тебя, слепой эрот!
Пожалуйста, без сожалений!
Когда мне нужно развлечений,
Я всё поставлю кувырком.
Эге, вот – мысль!
(Задумывается с усмешкой.)
1-й ЭРОТ (с беспокойством)2-й ЭРОТУж затревожился, тихоня?
Та мысль о Эос и Тифоне —
Смешных любовниках твоих!
Я не охотник до буколик —
Наивных игр, еды до колик,
И, чтоб не оскорбить свой вкус,
Пока исчез. Потом – явлюсь.
1-й следует его примеру. ЭОС, СЕЛЕНА, ТИФОН и ЭНДИМИОН располагаются на земле, едят плоды и смеются.
ТИФОНДрузья, не полон пир без пляск… И я надеюсь,
Что милая моя…
(Селене.)
Тебя ж, любимая, прошу я подпевать.
Начинается легкая трельная музыка. ЭОС воздушно и трепетно кружится, иногда сопровождаемая ТИФОНОМ. ЭНДИМИОН грациозно раскинулся у ног СЕЛЕНЫ, которая тихо и трогательно поет.
ПЕСНЯ СЕЛЕНЫО, любовь! что сделала ты со мною? —
Отняла свободу и сна лишила.
Задыхаюсь я, словно стал мне узок
Пояс мой девий!
Я теперь как горленка в пестрой клетке,
Как форель игривая в верше темной,
Ибо уловил меня нежным словом
Юноша стройный…
Но люблю я хитрого птицелова,
Рыбака лукавого не пугаюсь, —
Лишь его завижу, стремлюсь навстречу
С бьющимся сердцем!
Корм мне поцелуйный он рассыпает,
И даюсь покорно ему я в руки,
И шепчу в томлении несказанном:
Милый! возьми же…
ЭОС, танцуя, подражает движеньям то птицы, то рыбы и при последних тактах склоняется в объятья ТИФОНА.
ТИФОНВы, ножки нежные, божественно плясали.
Я расцелую вас сквозь ремешки сандалий.
(Целует ноги Эос.)
ЭНДИМИОНТы, горло стройное, так сладко пело нам!
Позволь к тебе прильнуть восторженным губам…
(Целует шею Селены)
СЕЛЕНАЭОС2-й ЭРОТ (приблизившись к ней, тихо и вкрадчиво)А ты бы у богов об этом попросила!
Конечно, юн еще избранник твой Тифон,
Но, вспомни, светлая, всё ж не бессмертен он!
И вдруг увидишь ты взамен него останки
Холодные…
ЭОС вздрагивает и задумывается.
Эге! Она идет к приманке…
О, дней податель Зевс! Услышь меня, молю,
И дай жизнь вечную тому, кого люблю!
Легкий удар грома.
2-й ЭРОТ (в стороне)Ха-ха! Припомнится ей этот вот ударец,
Когда с ней будет жить бессмертный лысый старец.
(С хохотом исчезает.)
ЭОСЛикуй же, мой Тифон. Услышана мольба.
(Селене.)
Сестра, что медлишь ты? Проси. Не будь глупа!
Зевс нынче добр.
Проси лишь об одном: чтоб вечно ты любила!
Красив, не спорю я, твой друг Эндимион,
Но может быть, поверь, тебе противен он…
И вдруг узнаешь ты всю горечь отвращений
От этих льнущих уст и алчущих коленей!
О, чувств хранитель Зевс! Услышь меня, молю,
Дай вечную любовь к тому, кого люблю!
Краткий блеск молнии. ЭНДИМИОН, лежащий у ног СЕЛЕНЫ, совсем засыпает, склонив голову ей на колени.
1-й ЭРОТТеперь я удалюсь, свой долг святой исполня.
Да, ей не позабыть небесных этих молний.
(Исчезает.)
СЕЛЕНАЗнай, мой Эндимион! Ты будешь век любим,
Но ты недвижим, нем… О, что с тобой?
Что с ним?
Он умер, огорчен твоей нелепой просьбой!
Взяла б пример с меня – и плакать не пришлось бы.
Нет, он не умер, нет! Он крепко лишь уснул.
Он улыбается… Он дышит… Он вздохнул…
Уста теплы, в лице – не мертвенная свежесть…
Да, Эос, он уснул, у ног Селены нежась.
Бежим же, друг, в леса! Уж небеса зажглись!
(Убегает с Тифоном)
СЕЛЕНА (с нежным упреком)О, мой возлюбленный! Проснись! проснись! проснись!
Та же полянка средь леса. Светлая весенняя зелень в пышнейшем белом цвету. С одной стороны – ивовая хижина, с другой – нечто вроде мраморного портика. Час заката.
ТИФОН – лысый, беззубый старик – сидит у порога хижины и плетет два венка из мака. ЭНДИМИОН – юный и прекрасный по-прежнему – лежит под портиком в том же глубоком сне.
ТИФОН (бормочет ворчливо)Ох-ох-ох-ох… Всю спину разломило.
Днем ловишь резвых птиц, а после с юной милой
Проводишь в ласках ночь без отдыха, без сна!
Что делать? Очень уж она-то влюблена!
И я крепись… Кряхти – а страсть являй, притворствуй,
А то услышишь вмиг: «Ты злой, холодный, черствый!
Ты разлюбил меня»… И всё. А до любви ль,
Когда уж надобны овчина и костыль?
Ах, как мне хорошо! Должно быть, целый день я
Лежу в таинственном моем оцепененье…
Но близится уж ночь, – и, может быть, опять
Придет любимая моя с тоской обнять…
И буду я дремать у девственных коленей,
Дрожа от сладостно-мучительных томлений…
Явись же, чистая! О, я не охладел…
Я так тебя хочу, как утром не хотел!..
(Снова засыпает)
ТИФОНСчастливчик! Продремал шестьсот уж полнолуний, —
А юн по-прежнему. Еще бы! Для шалуний
Он не растрачивал, как я, любовных сил…
Появляется 2-й ЭРОТ.
2-й ЭРОТТИФОНКак видишь, дряхл и хил.
Вся радость – похлебать вареной чечевицы
Да помечтать тайком о мраморной гробнице!
Увы! на горе мне
Мной очарована она еще вполне.
Всё манит к ложу нег, а я тянусь к могиле…
Что яблок квитовый тому, чьи зубы сгнили?
Жалка моя судьба! Ведь по ее мольбе
Бессмертье мне дано.
(Про себя.)
Вот вечная любовь, что стала вечной мукой!
Еще усилие – и у меня два лука.
Из хижины выходит ЭОС и грациозно ласкается к ТИФОНУ ЭРОТ наблюдает сцену в отдаленье.
ЭОСО, друг, что вижу я? Венки не сплетены!
Ты разве позабыл, что мы идти должны
На праздник? Ах, Тифон! С тобой мы не плясали
Уж так давно, давно… С осенних вакханалий!
Да, и достались же мне пляски эти… Ух!
Казалось, после них, что испущу я дух!
То не грозит тебе. Ты средь людей счастливец!
Но встань же, выпрямься, прелестный мой ленивец,
Красавец стройный мой. Попробуем, давай,
Наш танец повторить. Ну, что же? Начинай!
(Про себя.)
ЭОСНе заставляй просить! Ведь ты – танцовщик пылкий.
Когда всех прочих ты усердьем превзошел!
(Тихо.)
Скакал я, как хромой козел,
Вдобавок бешеный.
Смеялись все вакханты, —
Так ловко прыгал ты, склонял так гибко стан ты
И вдруг небрежно пал, как светлый бог в венке.
(Про себя.)
