искупить, но, умоляю, дай хоть немного попытаться всё исправить. Я потерял тебя, но умоляю не лишай меня нашего малыша. Прошу тебя, не делай нас врагами.
Выпалив это, смотрел на шокированную жену. Время, словно замерло перед неизбежностью.
— Ты — не враг нам, — проронила супруга еле слышно. — Но видеть тебя я больше не хочу. Уходи. Оставь нас в покое, пожалуйста.
Я ожидал подобного ответа и переубеждать её или что-то доказывать сейчас не имеет смысла. Мы на нулевой точке и, чтобы сдвинуться хоть на миллиметр в плюс, мне нужно здорово попотеть.
— Хорошо, — понуро кивнул. — Ты права. Понимаю. Поправляйся.
Склонив голову, вышел из палаты. В груди ныло от собственного бессилия. Что мне сделать? Как всё исправить? Как вернуть жену и ребёнка? Как вернуть её сердце?
Мысль пришла внезапно, хоть и дерзкая, но вполне действенная. По крайней, мере для начала.
Ты любишь меня. Такие чувства быстро не проходят, даже после моего свинства. Я верну тебя! Я обязан вас вернуть!
ВИКА
Больше не верила. Не могла и не желала. Разум ненавидел его всей душой, а сердце тихо и беспомощно стонало. Нет, я заставлю чувства замолчать. Ради будущего малыша, ради его здоровья. У него теперь только я, а у меня он. И больше никто не нужен.
Выписали меня спустя три дня. Ребёнку пока ничего не угрожало, но при малейшем дискомфорте, боли или выделениях строго наказали вызывать скорую.
— Какой работать? С ума сошла?! — возмущался Миша, пока вёз меня из больницы домой. — Тебе минимум ещё пару дней нужно отлежаться. Там Таня с Саввой неплохо рулят. Они же твои люди, и знают дело как свои пять пальцев.
— А документы? Я же потом зароюсь в них с головой, — упрямилась я. — Мне необходимо сдавать кассу, сводить накладные, оплатить поставки. У ребят нет таких полномочий.
— А ты как в декрет собралась идти, если некому тебя заменить? — нахмурился мужчина.
— Я не успела ещё это обдумать. Раньше с документами возился Герман, а теперь это только моя прерогатива.
— Тогда стоит начинать думать на кого переложить всю бумажную волокиту.
— Сказала же — подумаю. Завтра мне точно нужно съездить на работу. Я только разберу бумаги и всё, обещаю, — подняла вверх правую руку и улыбнулась.
Миша рассмеялся в ответ.
— Ладно. Накажу Тане следить за тобой…
— Поверь, она в твоих наказах не нуждается. Мне достаточно просто чихнуть в её присутствии, и она тут же реанимацию вызовет.
— Ну тогда убедила.
А то… Правда у подруги завтра выходной, но тебе знать об этом необязательно.
Мама встретила с распростёртыми объятиями. В кухне пахло чем-то вкусненьким и в желудке тут же засосало. В больнице питание соответствующие, поэтому, находясь там, только и мечтала о курице и картофельном пюре.
Михаил спешил обратно в больницу и, тепло распрощавшись, убежал.
— Хороший парень, — проронила мама, мягко и немного с тоской глядя на меня. — Жаль, не он встретился тебе на пути первым.
— Жаль, — повторила эхом без должной эмоции.
— Ты ему небезразлична. Почему бы вам не попробовать, а? — посмотрела теперь с надеждой.
— Мам, о каких свиданиях может быть речь, когда мне почти всё запрещено? Ни прогулок, ни мыслей, ни эмоций. Я даже в туалет боюсь иной раз сходить, — шутливо улыбнулась.
— Дурочка, скажешь тоже, — захохотала в ответ мама и вновь стала серьёзной. — Свекровь твоя звонила. Узнавала, как ты.
Я нахмурилась:
— Ларисе Игоревне ещё нужно нагоняй сделать за то, что проболталась сыну. Хотя она не из тех, кто умеет держать язык за зубами. Я это знаю.
Весь день провела в постели, не гнушаясь общества матери, и от моего чуткого глаза не скрылся её слегка обеспокоенный вид. Женщина о чём-то думала, периодически выпадая из наших бесед.
— Мам? — позвала её в очередной раз. — Что с тобой? Ты где-то витаешь. Тебя что-то беспокоит?
— Меня только ты беспокоишь да сестра твоя. За кого мне ещё переживать? — внимательно разглядывала её — обманывает, как пить дать.
— Мам, беспокойство — это беспокойство, но сейчас ты конкретно напряжена, и по лицу вижу, что это больше страх. Рассказывай!
— Тебе нельзя волноваться.
— И не отстану. Говори, — и пробуравила твёрдостью своих чёрных глаз.
Смотрит нерешительно, но сдалась.
— Мне вчера на улице показалось, что я видела Виктора, — проронила женщина на одном выдохе. По спине прошёл знакомый холодок страха, но сейчас в разы сильнее. Тогда во мне не рос человечек.
— Показалось? — переспросила и мягко коснулась руки. Может это просто паранойя? От вечного страха встретиться с главным мучителем всей её жизни.
— Мужчина стоял за остановочным комплексом. Я почувствовала его лютый взгляд. Я его всегда чувствую! Когда я обернулась, он исчез.
— Мам, тебе могло показаться, — хотелось всеми силами верить в то, что она обозналась.
— Могло, — кивнула неуверенно мать. — Но чёрную ауру я чую за милю. Его взгляд давно въелся в мои кости.
Я выдохнула, постаравшись свалить всё на её пресловутое предчувствие.
— Хорошо, мам. Я расскажу всё Антону, — заверила я. — Он просигналит своим друзьям. Не переживай, ладно. Возможно, тебе могло показаться, — протянула к ней руки и женщина благодарно позволила себя обнять.
На следующий день выспавшись, но промучившись токсикозом до полудня, поехала на работу. Однако, ступив за порог, поняла, что в цехе назревает потасовка. Участники разборки повергли в шок — Савва и Герман. Первый грозился разбить второму рожу о тестомес, а без пяти минут бывший муж, облачённый в рабочий китель, орал, что вышвырнет тогда "козла" со своего предприятия сразу же без расчёта.
— Ты что тут себе позволяешь?! — от шока голос чудовищно сел, отчего ушёл в противный фальцет.
Увидев меня, петухи тут же угомонились. Смотрю на Германа, а его тушка словно уменьшается под моим взором.
— Я пришёл на своё рабочее место, а наш сотрудник имеет наглость дерзить своему работодателю.
— Кому?! — вконец я совсем обалдела и таращилась на этого бессовестного наглеца.
Герман стянул с полки раздачи папку с бумагами и протянул мне. Вскрыла пакет и распознала в них документы на развод и на раздел имущества.
— Без моей подписи развод не действителен, как и все его исходящие, — победно с нотками каприза изрёк Гера.
Сука! Зверем глянула на него.
— Ты издеваешься?!
— Нисколько. Я по-прежнему твой муж и совладелец данного заведения, — он вдруг ехидно улыбнулся. — Поэтому могу здесь хоть день и ночь находиться.
Расслабился в своём злорадстве? Сейчас я тебе покажу "кузькину мать", совладелец ты наш! Швырнула чётко в его моську папку со злосчастными документами.
