Одиссей (подвывая). Горе мне! О-о-о! Эллины хотели убить меня, а теперь троянцы угрожают мне смертью! О! О! О!
Воины толкают Одиссея. Он падает на колени перед Приамом. Приам (воинам). Развяжите его.
Одиссея освобождают от пут. А теперь развяжите ему язык.
Воин замахивается на Одиссея древком копья.
Одиссей. Не бейте меня! Я все равно скажу правду, даже если вы меня потом убьете. Да, я эллин. Меня зовут… Синон. Да, Синон, так меня зовут… Я бежал от эллинов, потому что мне грозила гибель. Долгая война измучила нас. Мы не хотели больше голодать и умирать под стенами Трои. Я, Синон, выступил на собрании и от имени всех воинов потребовал немедленного возвращения на родину. Военачальники вынуждены были уступить нам.
И тут Одиссей — о, этот Одиссей, лживый Одиссей, коварнейший из людей Одиссей, — он подкупил нашего прорицателя старика Калхаса, и тот… и тот… (делает вид, что рыдания мешают ему говорить) и тот — о, Калхас, златолюбивый прорицатель, — он объявил собранию, что все благополучно вернутся на родину, если принесут в жертву богам… меня! Меня, Синона! О, я несчастный!.. (Опять рыданья.)
Никто не заступился за меня. Вот и выступай после этого на собраньях! И тогда я бежал. Десять дней я прятался в тростниках на берегу. Они не нашли меня. Ночью они подняли паруса и бесславно отплыли на родину. Милая моя родина! Мне больше никогда не увидеть престарелого отца, любимую жену, моих малых детушек! И за что, за что? За то, что я боролся за мир!
Приам. Утешься, злополучный! Забудь отныне своих неблагодарных соотечественников. Мы дадим тебе приют.
Одиссей подползает к Приаму и целует край его одежды.
Парис. Скажи-ка, Синон, зачем это грекам понадобилось сооружать деревянного коня на берегу?
Одиссей. Они хотели меня убить, и я вправе нарушить клятву и открыть вам их тайну. Конь этот сооружен в дар Афине Воительнице, чтобы она не гневалась на малодушное бегство своих любимцев. Конь нарочно выстроен таким огромным, чтобы его нельзя было протащить в ворота неприступной Трои. (Понизив голос, доверительно.) Прорицатель Калхас открыл нам, что, если этот конь будет поставлен у вас в городе, богиня Афина перенесет на троянцев свою благосклонность.
Парис. А ты не врешь, Синон? Поклянись.
Одиссей. Клянусь! Клянусь самим Зевсом Громовержцем, что это такая же правда, как то, что я — Синон.
Парис. Тогда я побегу, скажу нашим, чтобы тащили коня в город. Отныне он будет называться Троянский конь. (Воинам.) За мной, ребята!
Парис вместе с воинами убегает.
Приам. Надо отпраздновать счастливое освобождение! (Одиссею — Синону.) Встань, миролюбивый! Можешь чувствовать себя как дома.
Одиссей (поднимаясь с колен). Благодарю тебя, добрый государь! Сразу трудно привыкнуть, но обещаю, что завтра я уже буду чувствовать себя здесь как дома.
Приам. Вот и хорошо. Пойду обрадую женщин. (Уходит.)
Одиссей (озираясь, один). Ну и хитрая гадина, этот Одиссей!
Троя. Улица в городе. Багровое зарево пожара. Издали доносятся крики, глухой грохот. Появляются два троянца в наспех накинутой одежде.
1-й троянец. Смотри, пожар! 2-й троянец. Перепились небось на радостях и подожгли. Не в первый раз. Пойдем посмотрим?
Идут. Навстречу им выбегает троянский воин.
Воин. Куда вы, безоружные?
1-й троянец. А что?
Воин. А то, что, пока мы праздновали всю ночь, греки приплыли назад. А когда все уснули, грекам открыли ворота.
2-й троянец. Кто открыл?
Воин. Греки же! Деревянный конь был начинен ими, как подсолнух семечками. Мы погибли!
1-й троянец. Бежим!
Все трое убегают. Появляются Парис и Елена Рыжая.
Парис, озираясь, увлекает ее за собой, держа за руку. В другой его руке — обнаженный меч. Костюм Париса порван, панцирь помят, голова замотана тряпкой. Рыжая останавливается.
Рыжая. Пусти меня. Я дальше не пойду.
Парис. Ты что, помешалась? Козочка, козочка моя, давай я понесу тебя на руках.
Рыжая. Беги один. Оставь меня здесь.
Парис. Ах ты дрянь! (Дает ей пощечину) Ты думаешь, твои эллины пощадят тебя? Держи карман шире.
Рыжая. Сам дрянь, сам держи. Менелаю теперь нужна Елена, живая или мертвая. По мне, так лучше живая.
Парис. Очень ты ему нужна!
Рыжая. Очень, очень нужна. Он должен, обязан показать воинам, за что они проливали кровь целых десять лет.
Парис. Вот теперь-то все и увидят, кто ты на самом деле, дура рыжая.
Рыжая. Теперь, красавчик, у тебя самого тут не хватает. (Показывает на лоб.) Нет больше рыжей дуры, нет. Нет меня, твоей козочки, была и вся вышла. И Елены Спартанской, той, настоящей, тоже нет и никогда не было. Я теперь Елена Спартанская! Я! Я! Я! Понял, дурак, бараньи твои мозги! (Бросаясь к Парису.) Парис, миленький, что ж мы ругаемся на прощанье? Троя твоя погибла… Беги, беги, не попадайся им, они тебя убьют, а со мной ничего не сделают. (Целует его и отталкивает от себя.)
Парис. Козочка моя, лучше я умру…
Рыжая. Если любишь меня, беги…
Громкие яростные крики за сценой, звон оружия.
Парис. Я тебя все равно найду! (Убегает.)
Появляется Эней. Он, отступая, обороняется от наседающего на него Менелая. Оба орудуют мечами. Эней ранит Менелая.
Менелай (отбиваясь от Энея). Я ранен, на помощь! На помощь!
Вбегает Одиссей и устремляется за Энеем. Менелай падает. Рыжая, наблюдавшая схватку, подходит к Менелаю.
Менелай (узнав ее). Наконец-то мы одни, как сказал покойный Гектор покойному Ахиллу.
Рыжая. Куда ты ранен? Дай перевяжу.
Менелай. Пустяки, царапина. Я просто устал. Послушай, а ты неплохой трофей, если мне не изменяет память.
Вбегают Эней и Одиссей. Схватываются.
Одиссей. Менелай, бей его сзади!
Эней оборачивается. Одиссей, воспользовавшись секундой растерянности, выбивает у Энея оружие и приставляет меч ему к груди. Менелай сидит на земле рядом с Рыжей.
Эней. Сдаюсь.
Одиссей. Слава богам! Загонял меня совсем.
Эней. Ты перехитрил меня, а не осилил.
Одиссей. На то я и хитроумный Одиссей.
Эней. Ты Одиссей? Мы с тобой какие-то дальние родственники.
Одиссей. Это ты решил, потому что мы с тобой десять лет враги?
Эней. Может, я ошибся.
Одиссей. Нет, не ошибся. Мне расхотелось тебя убивать.
Агамемнон (появляясь). Тогда я сам добью этого брюнетика.
Одиссей. И лишишься единственного свидетеля с троянской стороны.
Агамемнон. А зачем он мне?
Одиссей. А кто подтвердит войскам, что эта Рыжая и есть жена Менелая, Елена Спартанская?
Агамемнон (Одиссею). Ты умен, как этот… этот…
Одиссей. Как Одиссей. (Энею.) Ведь подтвердишь по-родственному? (Эней согласно кивает.) Как тебя зовут, троюродный мой пленник?
За сценой рев боевых труб и крики: «Победа, победа!»
Эней. Меня зовут Эней — последний из троянцев.
Египет. Трапезная в доме Протея. Горят светильники.
За столом Елена, Протей и Эней.
Эней. Да, Парис погиб. Его настигла отравленная стрела, когда он выбегал из горящего города через Северные ворота. Предполагают, что он хотел укрыться в горах у пастухов. Не удалось.
Протей и Елена многозначительно переглядываются.
Вы знали его?
Протей. Увы — нет. Но мы кое-что слышали о нем.
Эней. Он был грубиян и красавец. Такое сочетание как раз нравится женщинам. Ничего удивительного, что эта рыжая спартанка соблазнилась им. Не знаю, как вы, но я, последний троянец, даже обрадовался, когда ее решили предать смерти.
Елена. Рыжую?
Эней. Именно.
Елена. Кто это решил?
Эней. Женщины Спарты. Разрешите, я положу себе еще из этого блюда. Спасибо. Представьте, первый раз пробую мясо антилопы. Хочу войти во вкус. Ни за что не подумал бы, что это такой деликатес.
