Пошутила жизнь похабно,
Не являйся хоть домой -
Поселился там внезапно
Странный альтер эго 1 мой.
Мне он то грубит, то вторит,
Нежно вкрадчив и жесток,
Он со мной в извечном споре,
А зовут его Леток.
Нагло вторгся в моё тело
И послал соседей рать,
И ему на самом деле
На приличия плевать.
Каждый день, что мною прожит,
Он кроит наоборот.
Он с зелёной молодёжью
Дружбу тесную ведёт.
Нацепил колпак юродца,
Обезбашен как Кобейн 2 ,
Над возвышенным стебётся
И у церкви пьёт портвейн.
А нажравшись, корки мочит,
Спать мне вовсе не даёт
И на крышу тянет ночью -
Дескать, двинемся в полёт.
Обозвал весь труд мой чтивом -
Критик прошлых всех побед,
Убедил меня почти он,
Что без нета жизни нет.
В подсознанье сжёг границу
И ждёт жительства на вид!
А в стихах он матерится
И от пафоса бежит.
Обокрав меня умело,
К замыслам моим примёрз,
Может по неделям целым
Беспробудно слушать "Doors" 3 .
В полномочьях божьей воли
Усомнился он – кошмар!
Как комар порой назойлив,
Но и лёгок как комар.
И, стащив сироп в аптеке,
Он внушал мне, в хлам готов,
Что мертва я и навеки
Скрыта в склеп былых годов.
Властен он и неприкаян,
Он виденье и заскок…
Я сама всерьёз считаю,
Что зовут меня Леток.
А в душе я, наверно, кочевница
И дикарка из грозных племён…
Декорации в жизни изменятся,
Но всегда в меня будет влюблён
Хвойный запах, тайгою настоянный
На тревоге и тяге вперёд,
И костёр утомлённого воина
Уж столетья меня где-то ждёт.
Этот дым, эта горечь скитания -
Неразрывные узы степи -
Так порой перехватят дыхание,
Что хоть вой у себя на цепи.
Ведь осёдлость – клеймо отвержения:
Проклят кем-то мой предок в веках -
Вместо удали мне и движения
Суждены безысходность и страх.
Но во сне воду пью родниковую -
Ломит зубы живая вода,
И блестит мне на счастье подковою
Золотая чужая орда.
Полыхает закат над стоянкою,
Крик гортанный тревожит бархан.
Вслед за русской идёт полонянкою
В свой расшитый шатёр Чингисхан.
И за мной неотступней всё гонится
Незаконное злое родство -
В пыльном шлейфе промчавшейся конницы
Затерялось моё естество.
Без права на ответный выстрел
Моя дуэль:
И взгляд, и жест, и росчерк быстрый -
Всё прямо в цель.
Непосвящённым даже ясен
Её исход -
Соперник больно уж опасен
Да и цейтнот 4 .
Я беззащитна и открыта
Для всех ветров -
Просыпется на землю жито,
Остынет кров.
А обещанья и посулы -
Сплошная ложь.
Свела мне так насмешка скулы,
Что не вдохнёшь.
И голос, говоривший "надо",
Давно умолк.
Моя беспечная бравада -
Лишь тяжкий долг.
Обрушен замок, след размыло,
Замкнулся круг.
Никто прервать его не в силах -
Ни враг, ни друг.
Сомненья и неверья искры
Отыщут щель.
Без права на ответный выстрел
Моя дуэль.
Забудь меня в последний раз,
Сожги ненужные признанья -
Пусть отголоски нежных фраз
Утонут в бездне мирозданья.
Забудь меня, забудь сейчас,
Когда снимаю я заклятья,
Пусть отголоски нежных фраз
Отступят побеждённой ратью.
Забудь обман зелёных глаз,
Беги из верной преисподней -
Пусть отголоски нежных глаз
Растают снегом прошлогодним.
Забудь – я бред, я твой экстаз,
Я несвершившееся чудо.
Пусть отголоски нежных фраз
Излечиваются как простуда.
Забудь!.. но призрачен твой шанс -
Я буду наблюдать со смехом,
Как отголоски нежных фраз
Вернутся небывалым эхом.
Кто сочтёт все мои прегрешенья,
Отступленья, ошибки, долги,
Бесконечные злые мгновенья,
Когда хоть на край света беги?
Кто прочтёт в недописанном слове
Тщетность веры, убогость надежд,
Кабалу непременных условий -
Для сомнений готовую брешь?
Кто узнает неволю участья
В сокровенных делах бытия,
И доступность обычного счастья
Не сумеет принять, как и я?
Кто, впервые не спутанный сетью,
Вдруг захочет в огне найти брод,
И почувствует привкус бессмертья,
Опалившего жаждущий рот?
Находя в отторженье защиту,
Ограждённый своею виной,
Оставляя дверь настежь открытой,
Кто уйдёт на край света за мной?
И снова снег, и снова тишина,
И снова то, что все зовут любовью.
И снова в целом свете я одна
Перехожу границу Пригрезовью.
Я не права в поступках и словах,
И виновата в помыслах нелепых,
Но я стремлюсь туда, забыв про страх,
Не мне судить – безудержно иль слепо.
А те, кто всё решает наперёд,
Давно смирились с собственным бессильем,
Они не верят в призрачный полёт,
Твердят, что перебиты напрочь крылья.
Им не понять, как точен мой маршрут,
Узнав, смеялись бы они над целью…
Но всё же их пророчества соврут –
Я справлюсь с разыгравшейся метелью.
Душа, инстинкту птичьему верна,
Найдёт дорогу к прежнему гнездовью:
Где белый снег, где правит тишина,
Где я лишь с тем, что все зовут любовью.
Город простуженный горло полощет
Горькою смесью из смога и снега.
В вязкой мокроте старая площадь,
Зданий хайтечных кубики лего.
Тряско сплавляюсь в гондоле-газели,
Вечный шансон баркаролит 5 о бренном.
Выйду на сквере рядом с апрелем –
Ноги промокнут всенепременно.
Смазаны баннеры, смыты витрины,
Сухо друзья отвечают и строго –
В банках, в театре, в трек-магазине,
В ласковых пыточных стоматологий –
Все ведь при деле, всем не до смеха.
Мне же бродить по весенним замесам
И намечать ввысь зовущие вехи 6 ,
И облагать город данью словесной.
Чтоб заплатить за его прозаичность
Полною мерой, истинным налом,
В князи из грязи чтоб вывести лично,
Переместить из анала в анналы 7 .
Я придумала вечную жизнь
Для себя, для тебя, для любви.
От вседневности нервной проснись
И печать отрешенья сорви.
В нашей жизни всё будет не так –
Чище, проще, светлее, нежней.
И не страшно
