Стихи молодого инока - Александр Сергеевич Каунников

В ветхой избушке старуха молилась:

«Боже Великий, меня ты прости.

Вот, я впервые к Тебе обратилась,

Ты все грехи мне мои отпусти.

Мне не нужны ни здоровье, ни счастье,

Скоро отправлюсь в последний я путь.

Ты огради там меня от напастей,

Вспомни меня, я молю, не забудь.

Вся моя жизнь во грехе пробежала,

Не обращалась к Тебе никогда,

Пела, гуляла да в пост танцевала,

Но… что поделать, промчались года.

Ты мне прости всё, будь милостив Боже!»…

Так со слезами молилась она,

Чуть опираясь на ветхое ложе,

Перед иконой стоя́ у окна.

Ангел же Божий, стоя за спиною,

Слёзы старухи в блестящий фиал,

Весь в умиленьи, с улыбкой святою,

Будто бы некий нектар собирал.

Вот и иссякли раскаянья слёзы.

Кончена жизнь, и старухи душа

Видит себя среди страшных и злобных

Демонов. Чёрною злобой дыша,

Жаждут они, чтоб душа разделила

С ними мученья навеки в аду.

Вдруг неизвестная некая сила

Душу представила Божью суду.

Вот на весах правосудия Божьих

Свитки с грехами старухи лежат:

Дел и поступков преступных и ложных —

Кто ей обманут, обижен, прокля́т.

Добрых же дел у души предстоящей,

Ангел-Хранитель, как он ни искал,

Нет – не нашёл. И тогда он блестящий

Богу с слезами представил фиал:

«В этом фиале раскаянья слёзы,

Боже, возлей на весы их свои.

Верю, они перевесят обозы

Всех тех грехов. Умоляю, возьми».

И вдруг – о чудо! – ещё не успела

Божья десница те слёзы возлить,

Как прегрешений все свитки сгорели —

Всё, чем сумела душа нагрешить,

Всё прощено ей Создателем-Богом,

Ныне и ввек будет Бога хвалить,

Как и святые, в небесном чертоге

Будет «осанна» Ему говорить.

Снова ночь по небу гонит

Тучи, небо закрывая.

Люд пугая, тени бродят —

Вон одна, а вон другая.

Не пугайся, ведь с тобою

Ангел Божий, твой заступник.

И тебя порой ночною

Он хранит, уставший путник.

От беды, что бродит ночью,

От разбойников от злобных.

Подними на небо очи —

Свет далёких звёзд холодных

Доведёт тебя до цели.

И, пока заря не встала,

Бодр и духом будь и телом,

Как ни в чём и не бывало.

Прошепчи: "О мой хранитель,

Будь со мною в час ненастный".

И твой верный покровитель

Защитит твой путь опасный.

Старый храм, ты сегодня заброшен,

И иконы лежат на полу…

И недавно ведь был ты ухожен,

А теперь погружён ты во мглу —

Мглу забвенья, что людям присуща,

Ведь о Боге лишь помнят тогда,

Что отец Он и что всемогущий,

Когда в дом постучится беда.

Только изредка старый священник

Помолиться приходит в ночи.

На засаленный ржавый подсвечник

Он становит четыре свечи:

За родных – и живых, и покойных;

За духовных за чад за своих;

И за тех, что в соблазн ввёл невольно —

Бога молит полночи о них.

И ещё просит Бога полночи:

«Боже, милостив буди ко мне

И свои обрати ко мне очи».

И, завидев зарницу в окне,

Поспешит удалиться.

В псалме одном, довольно древнем,

Воспел Царицу царь Давид:

«Вокруг Неё стоят все девы,

Одежда золотом горит».

И со избранными своими

Идёт Она к Царю Небес,

Что низложил врага гордыню,

К Тому, кто умер и воскрес.

В сумраке храма мерцают лампады,

Тихо горят огоньки трёх свечей.

В Царстве Святых ожидает награда

Тех, кто в ночи не смыкает очей,

Тех, кто в ночи преклоняет колени,

Кто на молитве в ночной час стоит,

С плачем о нас совершая моленье,

К Богу чьё сердце любовью горит.

За нас, грешных, в Иордане

Ныне крестится Христос,

Чтоб спасти своё созданье.

Вот Он – наг, лишь прядь волос

Обвивает Его плечи –

И смирен Он, и велик.

Краткой слышим звуки речи,

И сияет Его лик.

И являются с Ним ныне

Божий Дух и Бог-Отец –

Дух, витающий на Сыне,

И великий Бог-Творец.

Боже сильный, Боже правый,

Дай Тебя нам не забыть,

Отжени весь род лукавый,

Научи Тебя любить.

Сдуваю пыль со старой книги,

Листаю пожелтевшие листы,

И, сквозь веков прозрачные мосты,

Я узнаю коварные интриги,

И цели их знакомы и просты.

Коварство и богатство неразлучны,

Как неразлучны меж собою власть и блуд.

И книг герои нас к себе зовут,

Хоть книги внешне кажутся беззвучны,

Но всё же с нами сквозь века живут.

Трагедия пред нами – вот девица:

Умна, стройна, красива, молода,

Но суждено ей жертвой стать блуда

И ни за что попасть в вонючую темницу,

Не испытав пред совестью позора иль стыда.

Евлалия, Евлалия, тебе всего тринадцать,

И твой жених – Небесный Царь Христос,

Он в эту ночь венок тебе принёс, —

Отныне уж не будешь преклоняться,

Пред теми, кто не стоит твоих слёз.

А завтра поутру, расставшись с эти миром,

Душа твоя голубкой чистой улетит

Туда, в чертог небесный, где царит

Христос наш Бог со всем небесным клиром,

Кому «осанна» всё на свете говорит:

И звёзды, и вода, и малые пылинки.

А мы почтим страдания твои –

И крест, и огненные свечи, что любви

Небесной ради претерпела, и кровинки,

Что пролила безвинно.

Однажды летом спозаранку

Я в лес отправился блуждать,

Чтоб там найти себе полянку,

Где можно было б отдыхать

Душой и телом; в размышленья

Я погрузиться где бы смог

И где искал бы вдохновенья…

Я долго шёл. Уставших ног

Уже не чуя под собою,

На пень широкий отдохнуть

Присел я. Тихо предо мною

Журчал ручей. Свой долгий путь

Прерву, – я думал – ненадолго.

Течёт ручей. Журчит водица

Между деревьев