Константин Бальмонт - Будем как солнце. Книга символов

Открылись чуду.

О, чудо мая

Неотвратимо!

Но время, тая,

Проходит мимо,

Но май устанет,

И онемеет,

И ветер встанет,

Цветы развеет.

Их рок — быть рядом

И жаждать слиться,

Их рок — лишь взглядом

Соединиться.

О, сон усталый,

О, вздох несмелый!

Шиповник алый,

Шиповник белый!

Ты мне понравилась так сразу оттого,

Что ты так девственно-стыдлива и прекрасна,

Но за стыдливостью, и сдержанно, и страстно,

    Коснулось что-то сердца твоего.

В твои глаза взглянув, я вижу в зыбком взоре,

Что страсть была тебе знакома и близка.

Ты легкая волна, играющая в море,

    Ты тонкий стебель нежного цветка.

Дыханьем ветерка, в заветное мгновенье,

Нарушена была твоя немая тишь,

Но было так легко его прикосновенье,

    Что ты его едва-едва таишь.

Мне все же чудится, что ласки поцелуя

Ты ясно слышала, и знаешь сладость их,

И я, увидя зыбь глубоких глаз твоих,

    Тебя люблю, желая и ревнуя.

В твои глаза взглянувши, я понял в тот же миг,

Что ты цветок воздушный и сладостный родник.

В твоей душе так много прозрачных светлых вод,

И над водой зеркальной цветок-мечта живет.

Весь белый, белый, он лишь в себя влюблен.

Его восторг воздушный ни с кем не разделен.

Но я люблю воздушность и белые цветы.

Прекрасная! Запомни, что мне желанна ты!

Ты здесь, со мною, так близко-близко.

Я полон счастья. В душе гроза.

Ты цепенеешь — как одалиска,

Полузакрывши свои глаза.

Кого ты любишь? Чего ты хочешь?

Теперь томишься? Иль с давних пор?

О чем поешь ты, о чем пророчишь,

О, затененный, но яркий взор?

Мое блаженство, побудь со мною,

Я весь желанье, я весь гроза

Я весь исполнен тобой одною

Открой мне счастье! Закрой глаза!

Черемухой душистой с тобой опьянены,

Мы вдруг забыли утро, и вдруг вступили в сны.

И утро превратилось в моря без берегов,

Моря плавучих тучек, ветвей, кустов, цветов

Цветы, деревья, травы, и травы, и цветы,

Моря цветов и красок, любовь, и я, и ты.

Лицо к лицу склонивши и руку в руку взяв,

Мы вдруг прониклись счастьем легко дрожащих

                                           трав.

Безмерным светом Солнце светило с высоты,

И было изумленье, восторг, и я, и ты.

В нас царствовала Вечность, в нас был короткий

                                             час,

И утро вырастало для нас, для нас, для нас.

Мы были два сиянья, два призрака весны,

Черемухой душистой подсказанные сны.

Воздух стал прозрачней и печальней,

Умер день, а ночь не родилась.

Из окна, в своей опочивальне,

Лишь одна звезда, блеснув, зажглась.

Облачком окутанная белым,

Ласково глядела с высоты,

Призраком воздушно-онемелым,

Образом нетленной чистоты.

И с тобой, по берегу морскому,

Я вперед безгласно уходил,

К новому, к нежданному, к другому,

К воздуху без туч и без светил.

Ты вся мне кажешься какой-то тайной сладкой,

Когда вот здесь, вот тут, молчишь, едва дыша,

И для меня навек останется загадкой

    Твоя безмолвная душа.

Всем видом сказочным, немножко старосветским,

Напоминающим прадедовские дни,

И этим голосом, задержанным и детским,

    Ты точно говоришь: «Усни».

Когда же ты поешь так сладостно и ровно,

Ты вся мне кажешься нетронутым цветком,

Едва лелеемым, стыдливо и любовно,

    Полувлюбленным ветерком.

Счастливая девушка

Шестнадцати лет!

О, возраст влюбленности

И быстрых побед!

О, миг пробуждения,

Румяный расцвет!

Весь мир вам — как житница,

Он нам только пуст.

Он вам улыбается,

Как розовый куст,

Как нежность подвижная

Смеющихся уст.

К вам жизнь приближается,

Ласкает, зовет

Под солнцем на озере

Вскрывается лед

На пчельнике топится

И копится мед.

Во всем обещания

И ласковый свет

Вы спросите, взглянете,

Вам будет ответ.

О, милая девушка

Шестнадцати лет!

Бедная ты замарашка,

Серенький робкий зверок,

Ты полевая ромашка,

Никем не любимый цветок.

Ты и не знаешь, как манит

Прелесть незнатных полей,

Вид твой души не обманет,

Ты всех мне красавиц милей.

Как медленно, как тягостно, как скучно

Проходит жизнь, являя тот же лик.

Широкая река течет беззвучно,

А в сердце дышит бьющийся родник

И нового он хочет каждый миг,

И старое он видит неотлучно

Субботний день, как все, прошел, поник,

И полночь бьет, и полночь однозвучна.

Так что же, завтра — снова как вчера?

Нет, есть восторг минуты исступленной

Меня зовут. Я слышу. Так. Пора.

Пусть завтра встречу смерть в чаду костра,—

За сладость счастья сладко быть сожженной

Меж демонов я буду до утра!

У нее глаза морского цвета,

И живет она как бы во сне.

От весны до окончанья лета

Дух ее в нездешней стороне.

Ждет она чего-то молчаливо,

Где сильней всего шумит прибой,

И в глазах глубоких в миг отлива

Холодеет сумрак голубой.

А когда высоко встанет буря,

Вся она застынет, внемля плеск,

И глядит как зверь, глаза прищуря,

И в глазах ее зеленый блеск.

А когда настанет новолунье,

Вся изнемогая от тоски,

Бледная влюбленная колдунья

Расширяет черные зрачки.

И слова какого-то обета

Все твердит, взволнованно дыша,

У нее глаза морского цвета,

У нее неверная душа.

Лесной ручей поет, не зная почему,

Но он светло журчит и нарушает тьму.

А в трепете лучей поет еще звончей,

Как будто говоря, что он ничей, ничей.

Так ты всегда светла, не зная почему,

И быть такой должна, наперекор всему.

Твоя душа—напев звенящего ручья,

Который говорит, что ты ничья, ничья.

Смотри, как звезды в вышине

Светло горят тебе и мне.

Они не думают о нас,

Но светят нам в полночный час.

Прекрасен ими небосклон,

В них вечен свет, и вечен сон.

И кто их видит—жизни рад,

Чужою жизнию богат.

Моя любовь, моя звезда,

Такой как звезды будь всегда.

Горя не думай обо мне.

Но дай побыть мне в звездном сне.

Нет, ты не поняла, что в бездне пустоты

Я не обрыв, не тьма, а вольный сон мечты,

Такой же радостный и вкрадчивый, как ты.

Я пропасти люблю, но так же, как леса,

Молчанье, и за ним — земные голоса,

И все подземное, и свет, и небеса

Я, бесконечное в конечном ощутив,

Люблю и высоту, влюбляюсь и в обрыв,

И я в чудовищном свободен и красив

Свободен, потому, что только миг я в нем,

И сладко сплю в тени, сказавши тьме. «Уснем».

Но вот уж я восстал, я весь огонь с огнем.

Мы всюду встретимся, где чары красоты,

Где в самом хаосе завершены черты,

Где свет гармонии, где счастие, где ты.

Люси, моя весна! Люси, моя любовь!

Как сладко снова жить, и видеть солнце вновь.

Я был в глубокой тьме, моя душа спала,

Но задрожала мгла, когда весна пришла.

Восторгом стала боль, ответом стал вопрос,

От смеха губ твоих, и золота волос.

И тонкий стан ко мне прильнул в воздушном сне,