Алексей Апухтин - Стихотворения

Страдание в художественном мире Апухтина — это знак живой жизни. Насыщенное страстями существование ("Кто так устроил, что страсти могучи?") обрекает человека на страдание. Но отсутствие страстей и, следовательно, страдания — признак омертвелой, механистичной жизни.

("Глянь, как тускло и бесплодно…")

В описании цепенеющей, исчерпавшей себя жизни появляется у Апухтина образ "живого мертвеца". Он встречался в русской поэзии и ранее. Но показательным оказывается не совпадение, а отличие в толковании образа. Так, если у Полежаева "живой мертвец" — герой, "проклятый небом раздраженным", который противостоит всему земному демоническою силой, то у Апухтина — это человек, утративший земные чувства: способность любить и страдать.

("На Новый год")

Что в поэтическом мире Апухтина противостоит, что может противостоять жестокости жизни, в которой человек обречен на "сомненья, измены, страданья"? Прежде всего — память. Пожалуй, можно говорить об особом типе апухтинских элегий — элегии-воспоминании ("О Боже, как хорош прохладный вечер лета…", "Над связкой писем", "Прости меня, прости!", "Когда в душе мятежной…") У апухтинского лирического героя главное в жизни — счастье, радость, взаимная любовь — обычно в прошлом. Наиболее дорого, близко то, что уже ушло, что отодвинуто временем. Событие или переживание, став прошлым, отделенное временной дистанцией, становится герою Апухтина понятнее и дороже. Так, лирический герой стихотворения "Гремела музыка…", только оказавшись вдали от "нее", оглянувшись, так сказать, на их встречу, которая уже в прошлом, понял (как господин NN, герой тургеневской "Аси") главное:

Герой Апухтина очень чувствителен к грузу времени: "Я не год пережил, а десятки годов" ("На Новый год"). Но память не подвластна времени, и искусство в этом — ее главный союзник. Об этом прямо сказано в стихотворении "К поэзии":

Одна из главных претензий Апухтина к современной жизни — он судит ее, как правило, не в социальном, а нравственном плане, — в ней недооценивается или даже опошляется высокое искусство. Пример тому — оперетта "Маленький Фауст", в которой гетевская героиня оказывалась кокоткой:

("К Гретхен")

Но и надежды на нравственное возрождение связаны с искусством. Наибольшей силой воздействия из всех видов искусства обладает театр. Об этом — стихотворение "Памяти Мартынова". Искусство великого артиста способно было разбудить души, как говорил Гоголь, "задавленные корой своей земности". {Письмо к Г. И. Высоцкому от 26 июня 1827 г. // Гоголь Н. В. Полн. собр. соч. [Л.], 1940. Т. 10. С. 98.}

Но современный человек так погружен в суетные интересы дня, что даже великое искусство может возродить его душу лишь на "миг один":

Мир театра был близок и дорог Апухтину. Об Апухтине — страстном театрале — рассказывали мемуаристы. {См. в частности: Быков П. В. Силуэты далекого прошлого. М.; Л., 1930.} В этих воспоминаниях он предстает не только как внимательный, квалифицированный зритель, но и как человек, реагирующий на представление очень эмоционально, способный буквально разрыдаться на потрясшем его спектакле. Дружба с актерами, участие в любительских спектаклях — все это не могло не отразиться в его творчестве.

Театр — постоянная тема Апухтина, ей посвящен целый ряд его стихотворений: "В театре" ("Часто, наскучив игрой бесталанною…"), "М-me Вольнис", "Мы на сцене играли с тобой…", "Мне было весело вчера на сцене шумной…", "Актеры", "В театре" ("Покинутый тобой, один в толпе бездушной…"), "Публика (Во время представления Росси)". В решении этой темы Апухтин использует традиционное сравнение: жизнь есть театр. Мотив лицедейства, маски, театральной игры объединяет поэзию и прозу Апухтина. Стихотворение "Актеры" построено на уподоблении жизни театру. Но не тому театру, где, как потом скажет Блок, от "истины ходячей" всем станет "больно и светло" ("Балаган"), а театру как лицедейству, когда за внешней праздничностью скрывают убогую и безнравственную суть жизни. Дело для Апухтина не только в том, что маска, игра какой-то роли — признак лицемерия, неискренности. Для писателя не менее важен другой смысл мотива: человек в маске проживает не свою, чужую жизнь.

("Актеры")

Лирический герой Апухтина больше всего мучается одним — загадкой любви. В лирическом мире Апухтина — это главный вопрос жизни. Недаром известный критик рубежа веков А. Л. Волынский назвал свою статью об Апухтине "Певец любви". {Волынский А. Певец любви // Борьба за идеализм. Спб., 1900. С. 329.}

Любовь у Апухтина таинственна, стихийна и дисгармонична.

("Любовь")

Очень часто любовь у Апухтина это — говоря тютчевским языком — "поединок роковой". Точнее, Апухтин очень подробно, психологически убедительно раскрывает отношения, которые можно назвать завершившимся поединком, потому что один из двоих (чаще "он", реже "она") оказался в роли побежденного, подчиненного, зависимого:

("Когда в объятиях продажных замирая…")

Апухтин охотно прослеживает развитие чувства, когда зависимость от другого человека оборачивается утратой воли, рабским подчинением. Но даже в этих мучительных и для постороннего глаза унизительных отношениях герой Апухтина может находить и находит радость. Вот удивительное по своей емкости и убедительности выражение этого чувства (на сей раз речь идет о женщине):

("Письмо")

Может быть, самое существенное в том, что и такая любовь в мире Апухтина не может унизить человека. Любовь у него всегда — знак живой души, души, поднятой над обыденностью. В поэзии Апухтина, как позже у Блока, "только влюбленный имеет право на звание человека" ("Когда вы стоите на моем пути…"). Герой Апухтина, словно чеховская Раневская, всегда "ниже любви", находится в ее власти, беззащитен перед чувством любви, и в этом необходимая мера его человечности. Ни победить, ни избыть такого чувства герой Апухтина не может: "Недуг неизлечим". Одно стихотворение его начинается словами: "Я ее победил, роковую любовь", а заканчивается так: