ЭНТУЗИАЗМ
Перевод А. Ревича
Смелее, юноша! Вперед!
Андре Шенье
Прощайте! Час настал! Нас Греция зовет!
За боль твою и кровь, страдающий парод,
Платить придется басурманам!
Свобода! Кровь за кровь! Друзья мои, пора!
Тюрбан обвил чело! И сабля у бедра!
Уже оседлан конь! Пора нам!
Когда? Сегодня же! Наш срок определен.
По коням! Рысью марш! И на корабль — в Тулон!
Нам крылья бы — и мы у цели!
Хотя бы часть полка нам прежнего собрать,
И оттоманский тигр, завидев нашу рать,
Умчится прочь резвей газели!
Командуй же, Фавье![451] Исполни эту роль!
Ты строй умел водить, как ни один король!
Мастак в делах такого рода,
Ты тенью римлянина среди греков стань!
Испытанный солдат, в твою вложили длань
Судьбу несчастного народа!
Французские штыки и весь оркестр войны —
Орудья и картечь, стряхните ваши сны!
Пора! Вы слишком долго спали!
Воспряньте, скакуны, чей топот словно гром,
Ружье и пистолет с оттянутым курком
И сабли из упругой стали!
Скорей увидеть бой! Скорее в первый ряд!
Туда, где всадники турецкие летят
На всполошенный строй пехоты,
Где сталь дамасская над гривой скакуна
Сверкнет — и голова бойца отсечена!
Смелей!.. Поэт, поэт! Ну что ты?
Конечно, где уж нам сражаться на войне?
Меж старцев и детей сегодня место мне.
Дрожу от вздоха непогоды,
Как лист березовый в осенней желтизне,
Летящий на ветру, скользящий по волне.
Как сон, мои проходят годы.
Весь мир — моя мечта: луга, холмы, леса.
Весь день мне слышатся свирелей голоса
И мирный шум дубов старинных.
Когда в долины мгла вечерняя ползет,
Люблю глядеть в стекло озерных светлых вод,
Где тучи плавают в глубинах.
Люблю одетую в туман, как в пелену,
Луну багровую. И светлую луну
У облака на самой кромке.
На ферме полночью люблю скрипучий бег
Закутанных во тьму нагруженных телег,
Когда их лай встречает громкий.
1827
ПЛЕННИЦА
Перевод А. Ревича
Щебет птиц был благозвучен, как стихи.
Саади. «Гюлистан»
В краю моей неволи
Мила мне эта даль,
Маисовое поле,
Волны морской печаль
И ярких звезд мильоны.
Но стены непреклонны,
И замер страж бессонный,
Чьей сабли светит сталь.
На что мне евнух старый?
Я и сама б могла
Настроить лад гитары,
Глядеться в зеркала.
Без грусти бы ушла я
К полям родного края,
Где, юношам внимая,
Была я весела.
И все-таки на юге
Светло душе моей,
В окно не рвутся вьюги,
И летний дождь теплей.
Здесь все подобно чуду,
И светляки повсюду
На зависть изумруду
Горят среди стеблей.
У Смирны лик царицы,
Ее наряд богат,
И весен вереницы
На зов ее летят,
И, как соцветья в чаще,
Архипелаг манящий
На синеве блестящей
Притягивает взгляд.
Мне нравятся мечети
И флаги в вышине,
Игрушечные эти
Милы домишки мне,
И любо мне украдкой
Мечте предаться сладкой,
За занавеской шаткой
Качаясь на слоне.
Здесь, в сказочном серале
Душе моей слышны
Глухие звуки дали,
Неясные, как сны.
Быть может, это джинны,
Покинув дол пустынный,
Свели в напев единый
Все вздохи тишины?
Люблю я запах пряный,
Заполонивший дом,
И шепот неустанный
Деревьев за окном,
И всплеск струи студеной
Под пальмовою кроной,
И минарет — колонной,
И аиста на нем.
Как весело над лугом
Кружится пляска дев,
И сладостен подругам
Испанский мой напев,
Их круг струится зыбкий,
Их смех нежнее скрипки,
И светятся улыбки
В тени густых дерев.
Но мне всего дороже,
Вдыхая бриз ночной,
Сидеть в мечтах на ложе,
Глядеть в простор морской,
Где свет луны лучистый
Лежит на глади чистой,
Как веер серебристый,
Колеблемый волной.
7 июля 1828 г.
ЛУННЫЙ СВЕТ
Перевод А. Ревича
Благосклонно молчанье луны.
Вергилий
Играет лунный свет на гребнях бурных вод.
В раскрытое окно струится ветер свежий.
Султанша смотрит в ночь, где море вдоль прибрежий
И среди черных скал седой узор плетет.
Гитара под рукой затихла. И ни звука.
Но что там вдалеке?.. Какой-то всплеск иль зов?
Возможно, тишину уснувших островов
Тревожит веслами тяжелая фелука?
А может быть, баклан ныряет под волну,
Весь в брызгах, весь дождем осыпан серебристым?
А может, пролетел какой-то джинн со свистом
И глыбы старых стен обрушил в глубину?
Ну что у стен дворца так волны возмутило?
Нет, это не баклан, обрызганный волной,
Не камни древние, не шумных весел строй,
Несущих парусник, когда висят ветрила.
Тяжелые мешки, откуда плач плывет.
Их море приняло в свои объятья смело.
Там что-то двигалось, похожее на тело…
Играет лунный свет на гребнях бурных вод.
2 сентября 1828 г.
Молилась ли ты на ночь, Дездемона?
Шекспир
Сестра
Что, братья, стало нынче с вами?
Легла забота на чело,
И, точно траурное пламя —
Глаза сверкают тяжело;
Вы пояса почти сорвали
И много раз, видала я,
Наполовину обнажали
Своих кинжалов лезвия.
Старший брат
Не подымалась ли вчера чадра твоя?
Сестра
О, я из бани возвращалась,
Из бани возвращалась я,
От глаз гяуров укрывалась,
Лицо в густой чадре тая;
Но душны наши паланкины,
Я от жары изнемогла
И лишь на миг, на миг единый,
Лишь край чадры приподняла.
Второй брат
А там мужчина был? глядел из-за угла?
Сестра
Да… кажется… но дерзким взглядом
Меня коснуться он не мог!..
Вы шепчетесь? Вы встали рядом!
Ужель меня постигнет рок?
Вам крови надо? О, за что же?
Клянусь, меня не видел он!
Ужель сестру убить без дрожи
Жестокий вам велит закон?
Третий брат
Гляди: он весь в крови — закатный небосклон!
Сестра
Нет, пощадите! Умоляю!
Ах! в грудь — четыре лезвия!
Я вам колени обнимаю!
Чадра моя, чадра моя!..
О, поддержите! Нету силы!
По пальцам — крови жаркий бег!
Темно в глазах… чадра могилы
Спустилась у бессильных век.
Четвертый брат
И этой не поднять тебе чадры вовек!
1 сентября 1828 г.
КУПАЛЬЩИЦА ЗАРА
Перевод Е. Полонской
Лучи на лик ее сквозь ветви темной чащи
Бросали тень листвы, от ветра шелестящей.
Альфред де Виньи
Зара в прелести ленивой
Шаловливо
Раскачалась в гамаке
Над бассейном с влагой чистой,
Серебристой,
Взятой в горном ручейке.
С гамака склонясь к холодной
Глади водной,
Как над зеркалом живым,
Дева с тайным изумленьем
Отраженьем
Восхищается своим.
Каждый раз, как челн послушный
Свой воздушный
Совершает легкий путь,
Возникают на мгновенье
В отраженье
Ножка белая и грудь.
Осторожно, но отважно
Холод влажный
Зара ножкою толкнет:
Отраженье покачнется —
Засмеется
Зара, чуя холод вод.
Спрячься под листвою темной,
Гость нескромный!
Омовенье совершив,
Выйдет Зара молодая,
Вся нагая,
Грудь ладонями прикрыв.
Как прекрасное виденье,
Остановится, — но вдруг
На мгновенье
Затрепещет влажным телом —
И несмело
Озирается вокруг.
Вот она стоит под ивой
И пугливо
Ловит слухом ветерок,
Пролетит ли шмель над нею —
Вспыхнет, рдея,
Как гранатовый цветок.
Видишь все, что закрывало
Покрывало,
В голубых ее глазах
Словно искры пробегают, —
Так играют
Звезды в синих небесах.
Отряхнулась, и, как слезы
С листьев розы,
Дождь по телу пробежал,
Словно жемчуг драгоценный
На колена
С белой шеи вдруг упал.
Но ленивица лукава
И забавы
Не желает прерывать,
Над водой прозрачной рея,
Все быстрее
Начинает напевать:
«Если б я была султаншей
Или ханшей,
Я не мылась бы в пруде,
А в купальне золоченой,
Возле трона,
В амброй пахнущей воде.
В сетке шелковой, атласной
Ежечасно
Я летала бы, как пух,
На тахтах спала богатых,
В ароматах,
Чтоб захватывало дух.
В ручейке с волною зыбкой
Юркой рыбкой
Я б резвилась поутру,
Не боясь, что кто-то может
Потревожить,
Подсмотреть мою игру.
Пусть рискует головою,
Кто со мною
Познакомиться готов, —
Встретит сабли стражей черных,
Мне покорных,
И свирепых гайдуков!
Я смогу без наставлений
В милой лени
Бросить где-нибудь в углу
Пару вышитых сандалий,
Чтоб лежали
Вместе с платьем на полу».
Так, по-царски наслаждаясь,
Колыхаясь
Над водою взад-вперед,
Попрыгунья позабыла
Быстрокрылый
Вечный времени полет.
Ливень брызг она небрежно
Ножкой нежной
Посылает на песок,
Где свернулся змейкой черной
Весь узорный
Позабытый поясок.
Между тем ее подружки
Друг за дружкой
Направляются в поля;
Вот их ветреная стая,
Пробегая,
Песню завела, шаля.
И летит через ограды
Винограда
Вместе с песенкой упрек:
«Стыдно девушке ленивой,
Нерадивой,
Что не встала к жатве в срок!»
Июль 1828 г.
