— А не оскорбит ли Лолиту это неосуществимое предложение?
— Но почему же оно неосуществимо? Уж если все вокруг заговорили о вашем браке, значит, по общему мнению, он вполне возможен. Уверяю тебя, что твои колебания и нерешительность совершенно излишни.
— А как же Гора, ма? Ведь нужно и о нем подумать.
— Нет, сын мой, — твердо сказала Анондомойи, — в этом деле оглядываться на Гору не следует. Я знаю, что он рассердится, и мне вовсе не хочется, чтобы он сердился на тебя. Но что поделаешь? Если Лолита для тебя что-нибудь значит, ты не допустишь, чтобы злые языки «Брахмо Самаджа» без конца сплетничали о ней.
Но все это было далеко не так просто! С тех пор как Гора был заключен в тюрьму, любовь к нему Биноя неизмеримо возросла, и он просто не представлял себе, что сможет нанести другу такой тяжелый удар. Еще больше тревожил Биноя вопрос принадлежности его и Лолиты к разным общинам. В мыслях очень просто бывает пренебречь законами своего общества, но сколько больших и малых препятствий встает на пути, когда доходит до дела! Страх перед неизвестным, боязнь непривычного невольно заставляют мешкать и оглядываться назад.
— Чем больше я узнаю тебя, ма, тем больше удивляюсь! — воскликнул Биной. — Какая у тебя светлая голова! Для тебя, кажется, не существует преград, ты будто не ходишь, а летаешь. Разве бог дал тебе крылья?
— Да, бог не ставит преград на моем пути, — улыбнулась Анондомойи. — Он сделал все в жизни понятным для меня.
— А у меня вот, — вздохнул Биной, — язык хорошо подвешен, а мысли не всегда за ним поспевают. Ведь сколько я учился, читал, рассуждал, спорил — и теперь вдруг обнаруживаю, что как был, так и остался совершенным глупцом!
В это время вошел Мохим и стал так грубо и оскорбительно расспрашивать Биноя о его отношениях с Лолитой, что тот окончательно растерялся. Большим усилием воли ему удалось взять себя в руки. Едва владея собой, он сидел молча, опустив глаза, пока наконец, обругав всех и вся, Мохим не ушел, заявив на прощание:
— Семейство Пореша-бабу бесстыдно завлекло Биноя в западню и приготовило ему погибель. И Биной по своей глупости попался. Хотел бы я посмотреть, как бы они окрутили Гору! Этот так легко в руки не дастся!
Подавленный упреками, сыпавшимися со всех сторон, Биной сидел в молчаливом отчаянии. Анондомойи внимательно смотрела на него.
— Ты знаешь, что тебе надо делать, Бину? — сказала она вдруг.
Он поднял голову, посмотрел ей в глаза.
— Сходи к Порешу-бабу. Поговори с ним, и тебе станет ясно, как следует поступить.
— А я как раз собиралась к вам! — удивленно воскликнула Шучорита, увидев входящую Анондомойи.
— Как жаль, что я этого не знала, — улыбнулась Анондомойи. — Но почему ты хотела навестить меня, я догадываюсь. Меня привело к тебе то же дело. Лишь только я обо всем узнала, как сразу же поспешила сюда. Мне кажется, нам надо поговорить с тобой.
Шучорита поразилась, услыхав, что Анондомойи уже обо всем знает.
— Я всегда смотрела на Биноя, как на родного сына, — продолжала Анондомойи, и Шучорита внимательно слушала ее. — Ты не поверишь, как часто в душе я благословляла вас, зная, как хорошо ему с вами, как высоко ставит он всех вас! Так неужели же я могла оставаться спокойной, когда на вас обрушились всякие неприятности. Не знаю, в состоянии ли я чем-нибудь помочь вам, но я так разволновалась, что прямо-таки не могла сидеть дома. Скажи мне, дорогая, есть ли вина Биноя в том, что произошло?
— Нет, нет, его вины нет никакой. Виновата во всем Лолита. Биной-бабу и думать не мог, что сестра может явиться на пароход, не сказав никому ни слова. Но, конечно, все сейчас болтают, что они заранее договорились. А Лолита так горда, что не желает ни опровергать этого, ни объяснять истинную причину случившегося.
— Но ведь нужно что-то сделать, — сказала Анондомойи. — С тех пор как до Биноя дошли все эти разговоры, он совершенно лишился покоя. Виновником всех бед он считает себя одного.
Шучорита зарделась и, чуть потупившись, спросила:
— И вы думаете, что Биной-бабу…
— Выслушай меня, дитя мое, — перебила Анондомойи, увидев, что Шучоритой овладела мучительная нерешительность. — Биной сделает для Лолиты все — в этом ты можешь быть совершенно уверена. Я знаю его с малых лет. Если он к кому-нибудь привязывается, то отдает свое сердце без остатка. Поэтому я вечно и была в страхе, как бы он не отдал его тому, кто этого недостоин.
Шучорита облегченно вздохнула.
— Относительно согласия Лолиты вы можете не беспокоиться, — сказала она. — Я хорошо знаю ее сердце. Но разве решится Биной-бабу порвать со своей общиной?
— Думаю, что община сама порвет с ним, — ответила Анондомойи, — и ему нет нужды предпринимать что-либо в этом отношении.
— Но я не понимаю… Вы хотите сказать, что Биной, оставаясь индуистом, может жениться на девушке из брахмаистской семьи?
— Если сам он готов поступить так, я не вижу, почему против этого может возражать ваша община.
— У меня как-то не укладывается в голове, что это возможно, — в замешательстве сказала Шучорита.
— Мне же это кажется проще простого, — ответила Анондомойи. — Вот тебе пример: я не могу соблюдать обычаев, которые приняты в моем доме, по этой причине многие даже называют меня христианкой. Во время каких-нибудь особых церемоний я нарочно держусь в стороне. Тебе может показаться это смешным, дорогая, но я хочу, чтобы ты знала — никто, даже Гора, не пьет в моей комнате воды. Но разве это означает, что дом, в котором я живу, — не мой дом и что община индуистов — не моя община… С этим я согласиться не могу. Я продолжаю оставаться в своем доме, в своей общине, покорно выслушивая все упреки… и, право, это не так уж тяжело. Ну, а если передо мной возникнут непреодолимые препятствия, я пойду по пути, который мне укажет господь. Но до конца дней своих я буду всегда говорить только то, что думаю, и это уж не моя забота, хотят мириться со мной или нет.
— Но как же… — по-прежнему растерянно проговорила Шучорита. — Я хочу сказать, что члены «Брахмо Самаджа» придерживаются других взглядов… и если Биной…
— Он придерживается точно таких же взглядов, — прервала ее Анондомойи. — Во взглядах «Брахмо Самаджа» нет ничего из ряда вон выходящего. Биной не раз читал мне статьи, которые появляются в ваших газетах. И большой разницы в наших взглядах я не вижу.
— Диди! — окликнула в этот момент Шучориту вошедшая в комнату Лолита. Увидев Анондомойи, она смутилась и покраснела. По лицу сестры девушка догадалась, что разговор шел о ней. Она охотно убежала бы, но пути к отступлению были отрезаны.
— Иди сюда, Лолита, иди, милая! — сказала Анондомойи, беря ее за руку и усаживая рядом с собой, так, словно Лолита была очень близка и дорога ей.
— Видишь ли, дорогая, — продолжала Анондомойи начатый разговор с Шучоритой, — очень трудно гармонично сочетать добро и зло, и все же в мире существует это сочетание, и не всегда в таких, случаях зло одерживает верх над добром, бывает и наоборот. А раз возможно это, то почему же не возможен союз двух людей, которые только чуть-чуть расходятся в убеждениях? Неужели только единство взглядов важно для подлинного союза сердец?
Шучорита сидела, опустив голову.
— Неужели этот ваш «Брахмо Самадж» может воспротивиться, если два человека пожелают соединить свои жизни? Неужели члены вашего Общества, выискивая в своих законах какие-то мелкие придирки, сочтут возможным разлучить тех, чьи сердца соединил сам господь? Неужели, дочь моя, во всем мире нет такой общины, где не обращали бы внимания на мелкие расхождения во взглядах людей и считались бы только с тем, что действительно имеет значение? Разве люди существуют для того, чтобы идти против своего бога? И разве то, что называется Обществом, создано для того, чтобы помогать им в этом?
Только ли желание сокрушить все преграды на пути к браку Биноя и Лолиты заставляло Анондомойи говорить с таким воодушевлением? Не думала ли она, что ее страстная речь поможет рассеять последние остатки сомнений и в сердце Шучориты? А она не могла допустить, чтобы Шучорита продолжала сомневаться. Если Шучорита будет по-прежнему считать, что Биной не может жениться на Лолите, не вступив в «Брахмо Самадж», то рухнет и та надежда, которую Анондомойи вынашивала все эти тревожные дни. Не далее как сегодня Биной спросил ее:
— Ма, неужели мне придется стать членом «Брахмо Самаджа»? Должен ли я согласиться и на это?
И она ответила:
— Нет, нет, я не думаю, чтобы это было нужно.
— Хорошо, а если они будут настаивать? — продолжал спрашивать Биной.
И тогда, помолчав немного, она ответила:
— Нет, настояниям здесь места быть не может.
Но Шучорита, по-видимому, была другого мнения, и Анондомойи поняла это по ее молчанию.
