Клара очень любила своё имя. Редкое и звучит как-то не по-здешнему. Клара… Кларисса… В своих мечтах она неизменно была Клариссой, роковой женщиной с трепетным сердцем под чёрным бархатом изысканного платья. Чёрный бархат — намёк на трагическую тайну.
«Кларис-с-са…» — шептали ракиты над прудом. «Кларис-с-са…» — звал ночной ветер.
Ей бы жить в замке из дикого камня на вершине одинокой горы. Ей бы, явившись в последнюю минуту на маскарад, приковывать к себе внимание всего зала. Ей бы танцевать вместе с феями у лесного костра…
…Или коротать осенние ночи в холодной кибитке бродячих актеров. Стоять у штурвала пиратского корабля. Бродить по степи с ватагой наёмников-сорвиголов.
Кларис-с-са… Имя-зов.
Судьба не ошиблась с именем. А вот с местом и временем рождения — просчиталась, просчиталась до обидного грубо и до слёз непоправимо.
Обычная комната в обычной трёхкомнатной квартире. Обычный двор. Обычная школа. Обычные учителя. Обычные одноклассники. Потом — самый обычный университет, самая обычная специальность, самый обычный синенький диплом (тёмно-синий цвет был Клариссе куда больше по душе, нежели кирпич-но-красный), самая обычная работа у компьютера. Обычные коллеги, по большей части — женщины, матери семейств, с обычными разговорами о детях, шмотках и готовке. Кларисса понемногу привыкла отзываться сначала на цыплячье «Кларочка», потом на старческое «Клара Анатольевна». Но были, к счастью, были люди, для которых она оставалась Клариссой и только Клариссой.
И если бы её спросили, счастлива ли она, то услышали бы чёткое «да» — без размышлений, без колебаний. Рядом с Клариссой всегда был мужчина, который понимал, ценил, берег… одним словом, любил.
Первая, самая памятная, любовь приключилась у Клариссы ещё в восьмом классе. Он ни капельки не был похож на её инфантильных одноклассников. Не хвастался очередным модным приобретением типа «тетриса» или «тамагочи», не высмеивал взрослых, не курил тайком в туалете. А главное, знал, что ухаживанье за девочкой нельзя начинать с нарочитой дерзости. Он был скрипачом, ему прочили европейскую карьеру. Кларисса говорила с ним о музыке… сама она никогда этому не училась, но обожала классику, даже купила две кассеты — с Бетховеном и с Вивальди. Кларисса знала, что она именно та собеседница, которая ему нужна. Они встречались каждый день и говорили, говорили, говорили… И так — почти год.
Но однажды — кажется, в первый день осенних каникул Кларисса повстречала другого. Хулигана, грозу окрестных улиц. Сначала он напугал её до дрожи, но потом… буквально на следующий день принес большой букет золотистых листьев и маленькую шоколадку. С орехами! Стоит ли удивляться, что Кларисса предпочла его бледному скрипачу, который вдобавок никогда не любил орехи!
Незадолго до выпускного Кларисса начала встречаться с молодым бизнесменом, похожим на героя телесериала… Пожалуй, любого телесериала, но тогда Кларисса была просто без ума от своего нового знакомого. И с ним у неё впервые всё случилось «по-взрослому», как обычно выражалась Танька Костюхина, их школьная Лолита.
Клариссе казалось — это навсегда. Точно-точно!
Но на втором курсе университета она потеряла голову от своего преподавателя — немолодого импозантного профессора, похожего на романтического актёра шестидесятых. Старая добрая мелодрама — это вам не сериальчик какой-нибудь!
Потом был скоротечный роман с самым настоящим — и очень известным — актёром, приехавшим на гастроли. Потом — со следователем… нет, с детективом! Потом — с капитаном третьего ранга… Кларисса едва не уехала вместе с ним очертя голову на Дальний Восток, но тут на горизонте появился светловолосый юноша, удивительно похожий на эльфа…
Он и вправду оказался эльфом. Принцем-изгнанником…
Последняя, самая возвышенная и трудная, любовь…
…Кларисса любила свои фантазии. Они с избытком компенсировали ей отсутствие друзей. Они стали её прибежищем, когда выяснилось, что единственный поклонник давно и надёжно женат. Они оберегали её от домашней и офисной скуки, они не позволяли сплетням дотянуть до неё грязные ручонки. Спрятав под разноцветной синтетикой сердце настоящей героини, она была счастлива вопреки всему.
Единственное, чего ей недоставало, — собственной изданной книги.
Возвращаясь с работы, Кларисса до полуночи корпела над клавиатурой. Шаг за шагом двигалась к мечте.
И вот — он появился.
Замечательный сборник под названием «Домашняя кухня для всех».
Анна Попова
Усмешка купидона
Любовь программиста
Вроде, тридцатник: уже не пацан, а дядя,
Бабки шибу сисадмином в реальной конторе,
Что ж я ночами по клаве стучу, как дятел,
Глупо таращусь днём на тебя в коридоре,
Со стороны поглядел на себя — противно:
Кент прыщеватый стоит и чего-то мямлит,
Выглядит, прямо скажем, неперспективно,
Что б мне устроить, чтоб точно и эффективно:
Съесть крокодила, как думал ну этот, Гамлет?
Я б с удовольствием — негде взять крокодила!
Ни шимпанзе, ни верблюда, ни кенгуру.
Вот и пишу я тебе по ночам на «мыло»,
Адрес «маринка собака мэйл ру»…
Ходишь с бойфрэндом, я знаю, начальников кореш,
Лох он и чайник, понтуется не по годам.
Так почему ж ты в «аське» меня игноришь,
Не отвечаешь на мой сумасшедший спам?
Пьяная ночь без тебя — с монитором в обнимку,
Видеоролики, фоток четыре гига,
Вот как люблю тебя, «мэйл собаку маринку»,
Ник — «Афродита», я знаю, всё это пурга,
Вышел в инет, аватарки твоей коснулся,
Фотки твои фотошоплю… но чёрта с два,
Проц перегрелся, и комп уже висанулся,
Проги заглючили, все послетели дрова…
Кликаю мышью без отклика, всё накрылось,
В пальцах — противная дрожь, а в горле комок…
Утром я понял, что ты мне прислала вирус,
И обновленный Касперский уже не помог…
Семейное счастье
Ты опять за старые разборки!
Каждый вечер — праздник для души.
Снова разразился бранью горькой
С видом оскорблённого паши.
Если этот чёртов мир не рухнет —
Знаешь сам, какой у нас тут строй, —
Мы с тобою встретимся на кухне,
После нашей свадьбы (золотой).
Будет разговор у нас короткий,
Нечего тут логикой блистать!
У меня в руках по сковородке,
А тебе до швабры не достать!
На ползвуке захлебнулась ругань.
Ты стоишь, покорный и седой.
— Ну, любимый, чем ты так напуган, —
Говорю, тряхнув сковородой.
Замолчал. Ну, что же, грех неволить,
Видно, ты пока не хочешь в рай.
Съем-ка я твой ужин, алкоголик…
Я т-тебе… сиди, не выступай.
2.
Осторожно! Берегите женщин!
Наша доля — неподъёмный крест.
Вот, пришёл. С соседом водку хлещет.
Боже, как ему не надоест!
Раньше был неписаный красавец,
А теперь — оброс, как старый дед!
Можно хоть полы мести усами
И сушить бельё на бороде!
И с фигурой нынче просто драма:
Даже боком в двери не пролезть.
Растолстел на двадцать килограммов,
А заставь попробуй не поесть!
— Где влюблённых писем миллиарды?
Где цветы, — спросила, — где кино?
— А сегодня что — Восьмое марта?
И опять уставился в окно.
Чем-то грохнул по столу привычно:
Суп не тот и овощи не те.
Иностранным словом неприличным
Обозвал котлеты на плите.
Вот такие наши отношенья:
Страсть и нежность, просто караул!
Чтоб ты подавился вермишелью
Иль хотя бы в ванне утонул!
Развестись бы, что ли, поскорее,
А не то повешусь от тоски,
Нагло разложив на батарее
Все твои дырявые носки.
Модный стишок
Посвящается $erg'у Love04кинуНу да, посиди ещё да похлюпай,
в стихах расширяя набор лексем,
любовь такая — идёт по трупам,
мечтать, ну да, это как бы глупо,
а жить, ну да, и не прёт совсем…
А снег-то сегодня белый-пребелый…
Белее открытого Ворда. Любовь — это раз! —
и ножом в подреберье, и я подыхаю, сла —
бея, робея, глухим обертоном аккорда.
Это бессмысленно — будто на ноль делить.
Это как текст набираешь — и жмёшь delete.
Мальчик-красавчик, да, не лицо, а фэйс.
Можно убиться. Или нажать «backspace»…
Рупь за погляд,
гад.
На поцелуи — прайс.
Больше не верю в «tomorrow never dies».
Хватит. Кранты. Приехали. Финиш, однако.
Не заливаюсь пунцово и не робею.
Вот говорят же: усталая, как @
(или ещё грубее).
* * *
лавочкин люблю тебя до визга
взгляд бездонен кожа шелковиста
атрибуты мачо давят сообща
лавочкин я над тобой зависла
но судьба стервоза мир завистлив
всё прощай
* * *
Не помогает чтение мантр,
внутренний голос гнусит.
Даже рехнувшийся некромант
нас омертвелых не воскресит.
…За плинтус упал мой рейтинг.
Ну кто б меня проапгрейдил…
* * *
Надоело. Пойду развеюсь.
Что ж, отстреливайся, если ранена.
На потеху пиплу — беспонтовый экшн.
Я сижу, лакаю правильный «бейлис».
Но только это и правильно
в абсолютно неправильной ситуэйшн.
* * *
Нет в любви ни ответов, ни аксиом,
буду жить, так как show всегда must go on,
счастье — это иллюзион
или аттракцион…
Имя подобным тебе — легион
по гороскопу ты Скорпион,
мальчик-бисквит,
блин, ядовит —
и не вписался в мой рацион,
и в результате,
кстати,
расстройство желудка.
Жутко.
* * *
Я лимонная долька — съешь! —
Правда, выжатая и сухая.
Я шепчу твоё имя: «$еrg» —
Сигаретным дымком выдыхая.
Я наивная роза — срежь! —
Буду выцветшая труха я.
Встану, выстону имя: «$еrg» —
И бессильно свалюсь бухая.
