О таинстве рожденья дня,
О таинстве его заката.
От века женщина полна
Таинственности,
и не скрою,
Что в силу этого она
Обожествляется порою.
Таинственность в ее глазах
И в стати, что подобна скрипке,
Таинственность в ее слезах,
Таинственность в ее улыбке.
Огонь - таинственность:
в огне
Свои черты мы наблюдаем,
И сон - таинственность:
во сне
Мы, словно ангелы, летаем.
Всегда таинственна луна,
А в дымном сумраке духана
Таится в капельке вина
Таинственность на дне стакана.
Таинственна несхожесть лиц,
И души многих поколений
Пленяет таинство страниц,
Которые оставил гений.
Во всем таинственность, во всем
Она в любви и в милосердье,
И мы таинственность несем
В рожденье, бытии и смерти.
Нам страсть познания сладка,
Ее подвластны интересу,
Приподнимаем лишь слегка
Таинственности мы завесу.
Но в мире следствий и причин,
Спускаясь в тайные глубины,
Не смог добраться ни один
До истины, до сердцевины.
Столетья таинства полны,
И не исчезнет жизнь, покуда
Есть ощущенье новизны,
И удивления, и чуда.
КРАСИВАЯ ДЕВУШКА
Кто писал, а кто в бумагах рылся,
Посетитель на начальство злился,
Машинистка копии снимала,
Секретарша почту принимала...
Вдруг один, сидевший у окна,
Закричал и замахал рукой:
"Посмотрите, как она стройна,
Век не видел девушки такой!.."
Все вскочили, бросили работу,
Посетителей, машинку, споры,
Опрокинул пепельницу кто-то;
Все в окошко устремили взоры
И, тесня друг друга и толкая,
Повторяли: "Красота какая!"
А бухгалтер, старый и солидный,
Встал на стул, чтоб лучше было видно.
Все в окно на улицу смотрели,
И министр, впервые за неделю
Оторвавшись от текущих дел,
Тоже на красавицу глядел.
А у засмотревшихся парней
Шеи стали вчетверо длинней.
Бросился к окну со всех я ног,
Но пробраться все-таки не смог.
Наконец я подошел поближе,
У окошка встал. Но что я вижу?
Со старушкой старичок проходит,
Министерский ЗИМ шофер заводит...
"Где она?" - я им кричу в окно,
А шофер, смеясь: "Прошла - давно!
Бедный! Ты не видел? Это ж чудо!"
- "Кто она? - спросил я.
- И откуда?!"
Цвел в окне душистый день апреля,
Долго мы на улицу смотрели.
Стало в нашей комнате светлей:
Каждый думал о любви своей...
А когда я вышел, вижу вдруг:
Ты идешь среди своих подруг,
Так светла, красива и стройна,
Что я сразу крикнул: "Вот она!"
* * *
Зря познал я усердье
И касался пера.
Зря будил милосердье
Я во имя добра.
Зря кружил по планете,
Что тревоги полна,
Все дороги на свете
Как дорога одна.
Зря огонь мне завещан.
И влюблен допьяна
Зря был в тысячу женщин
Все они как одна.
Зря с невеждами споры
Вел я в поте лица
Раньше рухнут все горы,
Чем оспоришь глупца.
Зря оплакивал мертвых,
Если сам я уйду
В царство временем стертых
У живых на виду.
Зря я верил в удачу
В пору худшего дня.
Кто такой я? Что значу?
Может, нету меня?
"Нет, не зря!"
словно дочка,
Мне из тысяч одна
Отвечает та строчка,
Что осталась верна.
"Нет, не зря!"
произносит
Та из женщин одна,
Что сгорела, как осень,
И была мне верна.
"Нет, не зря!"
в час заката
Шепчет красный листок,
Что воспет мной когда-то
И лежит между строк.
"Нет, не зря!"
и терновник
Рвет ступни моих ног.
"Нет, не зря!"
и мой кровник
Тайно взводит курок.
И над кручей отвесной
Снова в холод и в зной
То вдовой, то невестой
Жизнь встает предо мной!
* * *
Мне оправданья нет и нет спасенья,
Но, милая моя, моя сестра,
Прости меня за гнев и оскорбленье,
Которое нанес тебе вчера.
Я заклинаю, если только можешь,
Прости меня.
Случается подчас,
Что человек другой, со мной не схожий,
В мое нутро вселяется на час.
И тот, другой, - жестокий, грубый, пьяный,
Бывает неразумен и смешон.
Но он со мною борется, незваный,
И в нашей схватке побеждает он.
И я тогда все делаю иначе,
Мне самому невыносимо с ним.
В тот час я, зрячий, становлюсь незрячим,
В тот час я, чуткий, становлюсь глухим.
При нем я сам собою не бываю
И плохо понимаю, что творю,
Стихи и песни - все я забываю,
Не слышу ничего, что говорю.
Вчера свинцом в мои он влился жилы
И все застлал тяжелой пеленой.
Мне страшно вспоминать, что говорил он
И что он делал, называясь мной.
Я силой прогонять его пытался,
Но, преступая грань добра и зла,
Он злился, он бранился, он смеялся
И прочь исчез, как только ты ушла.
Я за тобой бежал, кричал. Что толку?
Ты уходила, не оборотясь,
Оставив на полу моем заколку
И на душе раскаянье и грязь.
Мне оправданья нет и нет спасенья,
Но ты прости меня, моя сестра,
За униженье и за оскорбленье,
За все, что сделал мой двойник вчера.
* * *
"Как живете-можете, удальцы мужчины?"
"Коль жена плохая, так судьбу клянем!"
"Как живете-можете, удальцы мужчины?"
"Коль жена хорошая - хорошо живем!"
"Как живете-можете, женщины-голубки?"
"Если муж недобрый - все вокруг черно!"
"Как живете-можете, женщины-голубки?"
"Если муж хороший - плохо все равно!"
* * *
Горной речки глупая вода,
Здесь без влаги трескаются скалы,
Почему же ты спешишь туда,
Где и без тебя воды немало?
Сердце, сердце, мне с тобой беда,
Что ты любящих любить не хочешь?
Почему ты тянешься туда,
Где с тобою мы нужны не очень?
* * *
С чем сравнить мою любовь? Бог весть!
С письмом на промокательной бумаге,
Где очень просто обнаружить знаки,
Но далеко не просто их прочесть.
С чем мне сравнить мою любовь? Бог весть!
С первоначальным шепотом ашуга,
Когда поет он, не рождая звука,
Когда еще нет слов, но песня есть.
* * *
Я думал, деревья в цвету белоснежном,
А ближе подъехал - деревья в снегу.
Я думал, ты любящей будешь и нежной,
Попал я впросак, а уйти не могу.
Помчался я тропами горного края
И бурку не взял, а в ущельях дожди.
Моя дорогая, моя ледяная,
Скажи мне, что делать, согрей, пощади!
* * *
Любовь, давай себя сравним с пандуром!
Я - дерево - пандура, ты - струна...
Не быть ему ни радостным, ни хмурым,
Он мертв, пока не зазвучит она.
Любовь, давай себя сравним с кинжалом!
Ты - лезвие, а я твои ножны.
Я легковесен без тебя и жалок,
Ножны пустые в деле не нужны!
* * *
Мой сосед, глаза прищурив карие,
Говорил, мы слушали рассказ.
Вдруг с кувшинами горянка старая
Тяжко прохромала мимо нас.
И тогда старик, рассказ свой комкая,
Взглядом ту старуху до угла
Проводил и прошептал вдогонку ей:
"До чего же хороша была!"
Если бы любовь на дно
Бросил бы я в море,
Пересохло бы оно
Рыбакам на горе.
Если б страсть мою взяла
Эта ширь без края,
То сгорела бы дотла
Вся земля родная.
ПЛЕНИТЕЛЬНЫХ ЖЕНЩИН
И ХРАБРЫХ МУЖЧИН
Наверное, поздно близ белых вершин
Явился я в мир,
чьи распахнуты шири:
Пленительных женщин и храбрых мужчин
Уже не пришлось мне застать в этом мире.
Я рано, наверно, над бездной годин
Под желтой луною седлал иноходца,
Пленительных женщин и храбрых мужчин
Увидеть не мне, а другим - доведется.
А может, мой предок - вожатый дружин
Завидует мне,
что, далекий раздору,
Пленительных женщин и храбрых мужчин
Я больше встречаю, чем он в свою пору.
И, может, грядущего времени сын
Тому позавидует,
что под луною
Знавал я немало друживших со мною
Пленительных женщин и храбрых мужчин.
* * *
Молодых и в замяти седин
Угнетают женщины мужчин,
А мужчины женщин угнетают,
Потому что мир в любви един.
Голову, где мыслей светел рой,
Угнетает суетность порой,
И жестоко ноги угнетает
Голова, где мыслей замер строй.
Притаясь под крышкою ларца,
Угнетает золото скупца,
Но само от угнетенья тает
Щедрого кармана удальца.
И надежду с утренним челом
Угнетает то, что дышит злом,
Но она в грядущий день стремится,
Угнетая память о былом.
Вечно кривду истина гнетет,
Справедлив и славен этот гнет,
Но случалось, ошибались люди
И бывало все наоборот.
Породнившись с ордами годин.
Угнетаю музу близ вершин,
И она в долгу не остается:
Угнетают женщины мужчин!
* * *
В горах джигиты ссорились, бывало,
Но женщина спешила к ним и вдруг
Платок мужчинам под ноги бросала,
И падало оружие из рук.
О женщины, пока в смертельней злости
