И – вновь на сцене ансамбль полуголых девиц, на этот раз в других платьях, с еще более смелыми разрезами и теперь уже в белых трусиках. Фонограммой служила трогательная песня про ветеранов. Не знаю, как отреагировали на девиц ветераны (кстати, их в зале было очень мало; видимо, позабыли пригласить), но юные защитники Отечества (тоже немногочисленные) радостно плотоядно ухмылялись.
Затем вышла тощая девица, тоже вся обтянутая кожей, и с замиранием и старанием спела пару песенок про несчастную любовь.
Только когда на сцену вышел ансамбль «Серебряный дождь» (бывшие воины-афганцы) и профессионально мощно бухнул пару военных песен, стало ясно, что всё-таки сегодня – День Защитника Отечества, а не шабаш или кабак. Когда этот ансамбль пел газмановскую «Господа офицеры», зал встал, хотя вроде это ведь пока не гимн России. Музыка высокая, сильная, слов нет. Но со словами в ней – заковыка: в армии нет такого обращения «господин офицер», не прижилось это нововведение. Если же Газманов имел ввиду белогвардейских офицеров (тех, кто хотел вернуть страну к монархии, к своему господству, тех, кто в гражданскую войну карал и вешал рабочих и крестьян), то не позорно ли такое сочинять и исполнять?
Апофеозом финала концерта был всё тот же танцевальный ансамбль полуголых девиц. Они, теперь уже в более строгих платьях, вновь резво задирали ножки, в такт ритма натужно-наглых слов фонограммы «Великая страна – Единая Россия», прославляющей партию единососов.
Во-первых, единым был Советский Союз, который был развален теми, кто на обломках КПСС сотворил свою новую державно-буржуазную партию. Россия нынче отнюдь не едина, а расколота на буржуев-олигархов и пролетариев, включая нищую интеллигенцию. Во-вторых, партия «Единая Россия» настолько коррумпирована, на столько себя дискредитировала, что хвалебные песни ничего, кроме отвращения, не должны были бы вызвать. Тем не менее, концерт прошел «на ура». Публика осталась весьма довольна.
Можно предположить, что на 9 мая под фонограмму «День Победы» несколькими ансамблями девиц будет устроен праздничный показательный танцевальный стриптиз. А если ещё под «Землянку» или «Смуглянку» выпустить на сцену жонглеров в трико, а под «Марш Славянки» – обнаженное руководство местной «Единой России» в стрингах да дать им поразмахивать знамёнами с криками Да здравствует! и «Всё путём!», то аншлаг обеспечен.
Недавно выступал я с бардовским концертом в одном из клубов в нашем городке. И вдруг через полчаса, когда я приступил к блоку сатиры и спел две острые политические песенки, пропал звук, причем, в обоих микрофонах – и голосовом, и гитарном.
Поскольку звукооператор ещё в самом начале куда-то испарился, то пришлось мне без усилков и микрофонов дальше петь «в живую». Публика одобрила: «Так даже лучше!» По окончании выступления я принёс извинения за накладки с аппаратурой. «Да не надо извиняться! Это же администраторша звук вырубила!», – объяснили мне люди. А я-то не заметил, что во время выступления в полутёмный зал тихонько вошла администратор и направилась к аппаратуре, стоящей в углу.
Оказывается, она выполнила прямое распоряжение мэра и председателя регионального отделения партии «Единая Россия», сидевших в соседнем зале и через открытую дверь прекрасно слышавших мои песнопения. Причем, мэровская компания из шести собутыльников была, как выяснилось, изрядно под шафе.
Прошло несколько дней. Пиар случался колоссальный. По городку поползли слухи, что мне вообще не дали выступать и записали в новые диссиденты.
И вот иду я как-то по улице и вижу: навстречу мэр идёт, гуляет и ручкой мне машет. Я ему тоже помахал. Он радостно подходит, здоровается, с энтузиазмом жмёт мне руку и, лучезарно улыбаясь, говорит: «Как я рад снова Вас видеть!» На меня тут сомнение напало: может, он мне вовсе не пытался кислород перекрыть? Может, действительно просто случился сбой аппаратуры? Говорю в ответ: «Я тоже рад Вас видеть. Только, прошу прощения, не пойму, почему на моём концерте вдруг звук вырубился…» А мэр, ещё шире улыбаясь, резко разворачивается и деловито уходит, бросив в ответ такую фразу: «Это случайно! Случайно!»
Протонный коллайдер и черная дыра
Ровно год назад по местному телевидению показали сюжет об открытии в Пущино чудодейственного протонного коллайдера, позволяющего проводить полное излечение онкологических больных, с успехом в 90 % случаев даже на последних стадиях болезни.
Этот сюжет тут же показали и по центральному телевидению. Коллайдер – наш, российский, не импортный. Причем, и эффективней, и по цене в десять раз дешевле. Вот каковы успехи российской прикладной науки на службе народного здравоохранения! Знай наших!
На открытие коллайдера приехало высокое Московское начальство. Толкались речи, перерезалась красная ленточка… Скольким больным была дана надежда! Многие их тысячи намеревались ехать в Пущино. Несколько человек с просьбой поспособствовать попасть в чудесную клинику случайно обратились даже ко мне (хотя я живу в Пущино, но работаю в Институте, никакого отношения к коллайдеру не имеющего). Но, когда я стал выяснять для них этот вопрос, оказалось, что коллайдер в Пущино пока не запущен.
Итак, прошел год… А вчера по местному каналу показали на эту тему новый сюжет. Коллайдера в Пущино как не было так и нет! Хотя много миллионов за него уже давно заплачено, но он по прежнему находится в Протвино и используется для исследований, а не для лечения, так как за весь год фирма, изготовившая коллайдер, так и не сумела получить необходимые сертификаты и разрешения от чиновников.
Когда руководителя фирмы (член-корреспондента Российской академии наук) журналисты спросили, в чём причина, он ответствовал, что чиновникам почему-то нравится покупать дорогостоящие импортные приборы, а государственное финансирование производства российских протонных коллайдеров прекращено. И сколько он жалобных бумаг ни писал, сколько куда наверх ни обращался – нуль внимания.
Вот такая возникла для очередного российского изобретения очередная чиновничья черная дыра…
Этот июньский день был пронзительно ясным, солнечным, тёплым. Он был необычным, особенным. Сегодня Леонид осуществил свою мечту: приехал сюда, в этот удивительный город. Он прибыл рано утром, оставил чемоданчик в камере хранения на вокзале, а сам рванул к морю.
Море открылось перед ним внезапно и мощно. Леонид, спускаясь к нему со склона вниз, не удержался от вздоха восхищения: «Ух ты!» О море он грезил с детства, но даже не мог представить, что в реальности оно еще более грандиозно, чем в мечтах: темно-синее, бескрайнее, с серебристой дорожкой солнечных бликов. Берег был песчаный, а местами покрыт светлой галькой.
Леонид выбрал место у самого края, где легкий прибой облизывал песок. Песок был чуть тёплый, еще не нагрелся. Леонид быстро скинул одежду и, разбежавшись, ринулся в воду. Она обожгла его холодом и солёностью. Она была прозрачна до дна. Да, море совсем не похоже на деревенское озерцо, в котором он привык купаться. Леонид нырнул, задержав дыхание, а вынырнул уже в десятке метров от берега. Он поплыл размашисто и быстро, вольным стилем, счастливо вдыхая свежесть и радуясь брызгам, попадающим при ветре в лицо.
Вволю поплавав, он вышел на берег и лег на песок. По животу приятно пошли мурашки, а спине постепенно стало тепло. Солнце всходило – медленно и величественно. Леонид лежал, прикрыв глаза от яркого света, и думал, что можно еще чуть-чуть полежать, а уж потом идти в училище. Он приехал сюда поступать в военно-морское училище. Он предвкушал, как ему вскоре выдадут матросскую форму с тельняшкой, бушлатом, ремнём и бескозыркой. И как она будет ловко сидеть на его крепкой ладной фигуре. И как он пойдет вальяжной матросской походкой по бульвару. И все девушки будут оборачиваться на него. Ах, девушки! У Леонида в его только что исполнившиеся 18 лет ещё не было девушки. Леонид мечтал, что встретит такую, от которой сердце сладко замрёт и выпрыгнет из груди. И будет счастье. Навсегда. И сколько еще будет в жизни замечательного! Как прекрасна жизнь!
Но пора идти. Училище, наверно, уже открыто. Надо забрать чемоданчик с вокзала и – скорей туда. Леонид, еще не до конца высохнув, быстро оделся, пригладил рукой на затылке темные гладкие волосы и стал взбираться вверх по склону, по узкой тропинке.
Поднявшись наверх, он оглянулся и восхищенно подумал: «Красотища! День сегодня просто блеск. Пусть и завтра будет так. И пусть будет много-много таких же чудесных дней! А пляж-то какой! Как в кино. Но странно, что на пляже никого нет…»
То, что пляж был пустынен, почему-то обеспокоило Леонида. Он прибавил шагу в направлении к городу. Напоследок он еще раз обернулся и подумал: «А хорошо бы завтра снова прийти сюда!»
Он не мог знать, что сюда он не вернётся никогда. И что вообще он уже не вернётся никуда и никогда, потому что через 45 дней останется навеки лежать под стенами этого города в братской матросской могиле. Потому что этот день был – 22 июня 1941 года.
