- Катенька, слушай, давай не ссориться!
В палату заглядывает девушка-врач, и Сережа быстро приседает, так что над подоконником остается торчать только фуражка с речным крабом.
Девушка-врач улыбается, подходит к окну, произносит необыкновенно вежливо:
- Будьте добры, Сережа, пройдите в приемный покой, вам дадут белый халат, и вы сможете помочь дежурной сестре - посидеть часок на стуле в коридоре, у дверей Катиной палаты.
Сережа, растерянный, смущенный и очень довольный, появляется в окне.
Катя хитро щурится:
- А вы куда, Мария Николаевна?
- А я, Катенька, на пристань - провожать.
Пристань.
У готового к отплытию плота, пришвартованного к грузовому причалу, стоят друзья, окруженные шумной, говорливой толпой провожающих. Здесь и строители, и девушка-врач с сестрами, и санитарки, и веселые пассажиры баржи, снабдившие в свое время друзей едой и одеждой. Они сейчас принесли им на дорогу арбузы, дыни, яблоки, цветы.
- До свиданья, счастливого пути!
- Приезжайте к нам! Обязательно приезжайте!
- Спасибо вам за все, Борис Петрович! А в стороне, глядя друг на друга, смущенные и счастливые, стоят Лапин и Наталья Сергеевна.
- До скорого свиданья, Наташа, - шепчет Лапин.
- До скорого, до очень скорого свиданья! - тихо отвечает Наталья Сергеевна.
Алеша Мазаев, секретарь комсомольской организации строительства, протягивая Нестратову огромный букет цветов, увлеченно говорит:
- Если бы вы знали... если бы вы только знали, Василий Васильевич, что значит для нас ваш приезд! Ведь за одну неделю все прямо как в сказке переменилось: присылают нового начальника строительства, проект утвержден, все основные вопросы решены...
И Нестратов голосом, в котором звучат подозрительно снисходительные нотки, произносит:
- Ничего, ничего, голубчик! Мне, слава богу, и не такие вопросы приходилось решать.
- Взгляните-ка, друзья, на Индюка, - негромко говорит Чижов, пробравшись сквозь толпу провожающих к Лапину и Наталье Сергеевне. - Вам не кажется, что его опять понесло?!
Действительно, Нестратов, окруженный строителями, улыбается, раскланивается и даже едва ли не порывается посылать воздушные поцелуи.
- Нда-а! Душка-тенор! - усмехается Лапин и, внезапно обозлившись, хватает лежащий на краю плота топорик, рубит причальный канат и, в последний раз шепнув Наталье Сергеевне: "До скорого свидания, Наташа", кричит во весь голос: "Полный вперед!".
Медленно отходит от пристани плот.
Следом по берегу двинулись провожающие. Взлетают на воздух шапки и платки. Наталья Сергеевна идет вместе со всеми, машет рукой, улыбается сквозь счастливые слезы.
- Работайте, други, работайте! - напутственно гремит Нестратов, потрясая над головой сжатыми ладонями. - Я свое сделал, теперь дело за вами!
Лапин и Чижов за спиной Нсстратова сумрачно переглядываются.
Плывет по течению плот. Скрылись из глаз провожающие.
Нестратов, отдышавшись, оборачивается наконец к друзьям, гордо произносит:
- Да-а, доложу я вам, запомнят они тут академика Нестратова.
- Как ты думаешь, Саша? - невинным тоном осведомляется у Лапина Чижов.
- Макнем, пожалуй! - кивает Лапин.
- Что значит "макнем", что значит "макнем"? - отступая на всякий случай, сердито смотрит на друзей Нестратов. - Размакались, понравилось... Надо понимать, каких я тут дел натворил: добился снятия Неходы, утвердил предложение комсомольцев...
- А кто виноват в том, что предложение это не было утверждено? взрывается Лапин. - Кто виноват в том, что начальником строительства сидел этот гусь Нехода? Чем хвастаешься? Тем, что исправил собственные ошибки?
- Ты, милый друг, только еще на пути к выздоровлению, говорю это как врач, - серьезно замечает Чижов. - И не хвастайся! А то, действительно, возьмем да и макнем, если понадобится!
Лапин смеется:
- И не здесь, не в речной водичке... А отправимся на плоту в Баренцево море, например, и макнем тебя, дружок, в ледяную крупу!
Нестратов обиженно молчит, потом усмехается.
- Ладно, черти! Макайте! Черт его знает, как это со мной происходит. Сам не замечаю!
Несколько мгновений длится молчание. Лапин задумчиво говорит:
- Кончается наш отпуск. А жаль. Жалко снова расставаться, друзья... Однако пора ужин готовить...
Он вешает чайник над огнем и тихо запевает:
Шел ли дальней стороною, плыл ли морем я
Всюду были вы со мною, старые друзья...
Нестратов чистит картошку и подтягивает басом:
И, бывало, в час тревоги, в сумрачный денек
Освещал нам все дороги дружбы огонек!
Чижов, разматывая катушку спиннинга, тихо затягивает припев:
Эх, наша дружба, всего дороже ты для нас...
Плывет плот. В прозрачном вечернем небе отчетливо рисуется впереди кружевной переплет огромного разводного моста...
...Ехидный старик, старый знакомый с баржи, взглянув из-под ладони на реку, командует подручному пареньку:
- Живо! Развести мост!
С громким и торжественным гулом расходятся фермы моста, пропуская, точно в знак уважения, маленький плот.
- Это кому же, дядя Петя, такое почтение? - с интересом спрашивает подручный паренек. - Кто такие?
- Друзья! - внушительно отвечает ехидный старик. - Наши с тобой друзья!..
Все дальше и дальше плывет плот, все тише и тише доносится песня:
Впереди большие реки, путь лежит большой.
Если дружим мы - навеки, любим - всей душой!
И цветет весенним садом Родина моя,
И идут по жизни рядом старые друзья!..
