Андрей Дементьев - Я продолжаю влюбляться в тебя…

Жизнь моя – то долги, то потери…
Сколько я задолжал доброты
Тем, кто в дружбе мне искренне верил,
Наводил между нами мосты.

Задолжал я сыновнюю нежность…
Землякам на тверском берегу.
Пусть услышат мою безутешность
Все, пред кем я остался в долгу.

Я остался в долгу перед мамой,
Ожидавшей меня из разлук…
Наши встречи – как телеграммы,
Суета очертила свой круг.

Жизнь моя – то долги, то потери.
Близкий друг оборвал торжество.
И оплакал неистовый Терек
Гениальные строки его.

И душа моя прошлому вторит.
А иного познать не дано.
Все вобрал я – и радость, и горе.
Столько горя, а сердце одно.

Жизнь моя – то долги, то потери.
Грустно мне, что за эти года
Не сумел подарить тебе терем
Там, где весело бьется вода.

Где влюбился я в Волгу навеки
И откуда мой начался род.
Где стихи, словно добрые вехи,
Помечали дорогу в восход.

Возвращаю долги понемногу.
От грядущих потерь не таюсь.
И беру с собой снова в дорогу
И надежду, и радость, и грусть.

Вернулся как-то в отчие края
Мой старый друг,
Слинявший за границу.
Судьба его,
Карьера и семья
Здесь начались…
Чтобы вдали продлиться.

В России получил он
Свой диплом.
И опытом запасся поневоле.
Но стал не мил
Провинциальный дом.
Как видно, захотелось
Лучшей доли.

И ничего зазорного в том нет.
Когда бы не презрение
К былому…
Как будто, кроме пережитых бед,
Уже и вспомнить нечего…

Но к слову,
Хочу сказать,
Что отчая земля
Его за вероломство не простила.
За то, что вдалеке ее хуля,
Он позабыл,
Чья в нем таилась сила.
Но он понять ее уже не мог.
Хотя его о том и не просили…
И жизнь былая, как условный срок,
Который он отсиживал в России.

Всю жизнь я вкалывал, как мог.
И от работы изнемог.
Она мне душу извела:
С утра до вечера – дела.

Хотя, признаться, я был горд,
Установить годам рекорд
И утвердить величье книг,
Завоевав Олимп для них.

Я в эти книги жизнь вложил.
Как счастьем – ими дорожил.
Порою брань касалась их,
Случалось – били мне в под дых.

Но, слава Богу, все прошло —
Смирилась зависть, стихло зло.
Средь суеты и средь интриг
Я свято верю в царство книг.

Гроза над морем отгремела.
И солнце растопило тьму.
Куда исчез твой парус белый?
Опасно в море одному.

А с этой отмели песчаной
Лишь даль прохладная видна.
И тихой музыкой прощальной
Звучит над отмелью волна.

Я поплыву искать твой парус
На этом стареньком челне…

И если я с волной не справлюсь,
Не думай плохо обо мне.

Я валяюсь на диване
Не в раздумье, не в тоске.
Как сказал писатель Вайнер —
«Уподобился доске…»

Но доска другого рода.
Я скорее – старый пень.
Предала меня Природа,
Если даже думать лень.

Я не знаю, что со мною.
Сам себя я не пойму.
И величие земное
Мне отныне ни к чему.

Бросил рукопись я в кресло.
И угас во мне к ней пыл.
Стало все неинтересно…
Даже то, что я любил.

Ты вошла, взглянула нежно.
Ничего мне не сказав…
Я с дивана встал поспешно,
Вдруг поняв, что был неправ.

В осенний, темный, непогожий день
Я возле дома посадил сирень.

Дождь моросил…
Куст на ветру дрожал.
Но он не гнулся.
Он фасон держал.

Пришла весна…
Я ждал – куст зацветет.
Но ждать пришлось
Еще мне целый год…

И вот однажды в мае поутру,
Проснулся куст в сиреневом цвету.

Светились листья, полыхал огонь.
Пять лепестков упали мне в ладонь.
«На счастье…» —
Ты сказала мне всерьез.
И я почти весь куст домой унес.

Наивно веря в мистику примет,
Ты нежно тормошила мой букет.
Когда же пять лучей сверкнули в нем,
Я точно знал – мы славно заживем.

Предают меня друзья по мелочам.
Вспоминать об этом
Мне не хочется.
Для обиды есть один причал —
Одиночество.

Одиночество за письменном столом
В вечном обретенье слова нужного.
И в стремленье разойтись со злом,
Чтобы вновь не обмануться дружбою.

Очень я пристрастен к мелочам,
К тем, что совершаются намеренно.
Предал друг, когда во лжи смолчал.
И таких предательств им не мерено.

Потому-то и горчит во мне печаль
От установившейся традиции:
Предавать друзей по мелочам.
И легко смотреть при этом
В лица им.

Несусь я вновь путями скоростными
В страну мечты, где нас отныне нет.
И от которой лишь осталось имя
Да навсегда просроченный билет.

Несусь в страну несбывшихся желаний,
В страну не оправдавшихся надежд…
Никак не может приземлиться лайнер,
На поле том, что оказалось меж —

Меж бывшими и будущими днями,
Где ласточек сменяли снегири…
И где давно отполыхало пламя
Когда-то разгоревшейся зари.

Несусь я вновь путями скоростными
В былые дни, отжившие свой срок,
Пересекаясь с вехами иными,
Разбросанными вдоль моих дорог.

Но лайнер вдруг средь синевы и шума
Взял снова курс в знакомые края…
А рейс его я попросту придумал,
Чтоб молодым почувствовать себя…

Когда я думаю о прошлом,
Я сожалею лишь о том,
Что без тебя полжизни прожил,
Как в зиму Волга подо льдом.

Когда я думаю о прошлом
И подвожу итог всему,
Я знаю – мы немало сможем
Назло былому своему.

А, может, не во зло былому,
А в исправление его…
Не потому ль добреет слово
По просьбе сердца твоего.

Эпоха, похожая на мозаику,
Сложилась из судеб,
Из разных имен.
Когда-то мы шли по земле,
Взявшись за́ руки.
Теперь мы дежурим у новых знамен.

В те детские годы мы мало что видели.
Неважно, а кто там стоял у руля.
Мы даже не знали, что нашим родителям
За школу не надо платить ни рубля.

Но что-то с тех пор в государстве прогнило —
От труб в коммуналках до власти господ…
Поэт говорил: «Что пройдет, будет мило…»
А будет ли милым, что после придет?

Я каждую минуту берегу,
Чтобы успеть
В своем призванье трудном
И злую правду высказать врагу,
И поделиться радостями с другом.

И чтобы ты услышала опять
Слова любви, которыми я полон…
Чтоб сохранила добрая тетрадь
Высоких строк нахлынувшие волны.

Я те слова впервые произнес
Осенней ночью, ставшей нам судьбою.
Где наше счастье – как сиянье звезд,
Как океан, охваченный прибоем.

Все придет и все случится.
Но приметы говорят —
Не ищите встреч с волчицей,
Охраняющей волчат.

Не сердитесь по-пустому.
Мы стареем от обид.
Долгий путь к родному дому
Пусть не будет позабыт.

Все придет и все случится
В этой жизни непростой.
Не кончается граница
Между делом и мечтой.

Не спешите быстрой птицей
По годам и по судьбе.
Все придет и все случится.
Знаю это по себе.

На экране убивают.
Бьют, взрывают, предают.
И страна полуживая
Смотрит это каждый день.

Чьи-то дети спозаранок
Лезут в этот мир жестокий.
И стрельба с телеэкрана
Переходит города.

Соблазняет нас богатством
Бизнесмен, укравший правду.
Знает только доктор Ватсон,
Как опасен треп его.

А экран опять пугает
Местью, кровью и насильем…
Сходит девушка нагая
К нам с экрана, чтоб отвлечь.

Так что кризис пресловутый
Начался давно в России,
Но не с банков и компаний,
А с разрушенных сердец.

Чем больше у меня врагов,
Тем жизнь намного интересней.
Душа свободна от оков
И боевой словарь на месте.

Чем больше у меня друзей,
Тем ярче мир наш в прозе буден.
Душа, как вечный Колизей,
Со всех сторон открыта людям.

Жизнь без друзей была б грустна.
Жизнь без врагов была бы скучной.
На те и эти времена
Хватает мне вражды и дружбы.