2 июня <1891>
«Теперь веселися, родная страна,
Врагов твоих сломлена сила.
Пиратов и мавров дружина моя
Теперь уж навек победила.
С триумфом теперь возвращаюсь домой,
Кто может сравниться во славе со мной?»
Так Карл Испанский друзьям говорит,
С триумфом в Гранаду въезжая.
Со всех колоколен звон медный летит,
Страна веселится от края до края.
И в церковь идет он поспешной стопой
И падает ниц пред иконой святой.
И молит он Бога, чтоб эта страна
Правленьем его процветала,
Чтоб Карлова мавры страшились меча
И бедных чтоб меньше бывало.
Окончив молитву, он радостный встал,
Но вдруг чье-то пенье вдали услыхал.
Казалось, те звуки не с неба летели,
Но падали наземь слезами,
Казалось, не смертные люди то пели –
Так стонет лишь сердце в печали.
Карл, задумчив, на площадь идет,
С смущеньем пред ним расступился народ.
И Карл под аркой в тени увидал:
Слепцов двое нищих сидели.
«Что будет?» – со страхом народ ожидал.
А звуки, рыдая, летели:
Как грома раскаты, как ропот волны,
Терзали и мучили душу они:
– «Хуана! Хуана! Что каждое утро
На гору ты, плача, выходишь.
Стоишь на утесе и вдаль на дорогу
С слезами отчаянья смотришь?
А ночью холодной ты дома тоскуешь,
В окошко не видно огня.
Хуана! Хуана, зачем ты плачешь,
Зачем ты во мраке сидишь?
Кого, о Хуана, по этой дороге
Из дальнего края ты ждешь?
Зачем же на гору ты каждое утро
Рыдая и плача, идешь?»
– «А как же не плакать? Невольные слезы
Рекою так льются из глаз.
О, бедный мой Хозе! О, бедный мой Хозе!
Увижу ль тебя еще раз?
Ах! Жестокий король его в латы одел,
Тяжелый дал меч ему в руки.
И бедный очаг мой с тех пор опустел.
Ах! где он? далёко, далёко!»
– «Хуана! Хуана! Как? Ты не слыхала:
Король наш неверных разбил
И кровью горячей арабов и мавров
Пустыни пески напоил!»
– «Ах! Но что мне за дело до этих побед.
Быть может, мой Хозе уж умер,
И на этих песках он недвижен лежит,
И ворон клюет ему очи!
Ах! Разве победы вернут его к жизни,
Развеют ли горе мое?
О, бедный мой Хозе! О, бедный мой Хозе!
Увижу ль тебя я еще?
О Хозе! Мой Хозе! Зачем тебя нет тут?
Зачем ты оставил меня?
Умру я в слезах, о тебе вспоминая,
Всем сердцем, душою любя.
Зачем же, о Хозе, меня в миг разлуки
Своим ты мечом не убил?
Тогда б не терпела я все эти муки,
Какие терплю я теперь!
Да будет же проклят король тот жестокий
За то, что он сына убил.
И крови за то, что пролил он потоки
И радости бедных лишил!»
Утро («Белеет неба полоса…»)
Белеет неба полоса
И с позлащенными краями
Несутся к югу облака,
Скрываясь за лесами.
Покрыто поле пеленою
Тумана белого кругом,
И, возвращаясь из ночного,
Идут мальчишки с табуном.
Если б знали вы,
Как страдаю я,
Полюбили бы
Вы сейчас меня.
«Смеешься ты, а я страдаю…»
Смеешься ты, а я страдаю,
И глаз с тебя я не свожу.
Чего хочу – того не знаю
И как помешанный хожу.
Хотелось бы мне
Иметь крылья орла
И с тобой улететь
Поскорее туда –
Туда, куда нету дороги.
Туда, в ту страну,
Что чудес вся полна,
Где на озере ночью
Играет волна.
Где всё счастьем и радостью дышит.
Где стоят в высоте
Выси горных цепей,
А внизу подо мной
Гладь зеленых степей.
Изумрудом зеленым сверкает.
И где пышные розы
В долинах цветут
И где птицы так звонко
Прекрасно поют,
Разливаясь в безмолвии ночи.
Где так светит луна,
Мне б хотелось туда
С тобою, мой друг,
Улететь навсегда
И счастием там насладиться.
8 мая 1891
Он жил, но жизнь ему была не в радость,
С младых уж лет ее узнал он тягость.
С младых уж лет он с музой породнился,
Он ею жил и ею веселился.
Но рано смерть безжалостной косою
Его сразила под собою.
И песни не допел он сей –
Лежит в могиле он своей.
И кажется, аккорд ее последний
Еще звучит, теряясь в отдаленье.
10 мая 1891
Хоть истинной не знал Сократ дороги,
Но уж Христа он почитал –
Ни Зевса, ни иного бога –
Он Совесть божеством считал.
Всегда в его нравоученье
Видна и вера и любовь
Но пал он жертвой подозренья
Слепой ненависти врагов.
16 мая 1891
«Когда сижу я над обрывом…»
Когда сижу я над обрывом
И в даль туманную гляжу
И вижу: подо мной внизу
На север речка убегает
И меж зеленых берегов
Волной на солнышке играет.
Когда весь мир от жару дремлет,
Трещат кузнечики в траве,
То с небес нисходит ко мне
Святое вдохновенье.
Стихи просятся наружу,
Вылетают, окрылёны
Легкой рифмой. Я природу
Воспеваю, восхищённый.
Тут Русь родная родилась,
Татар тут сила разразилась,
Отсюда кротости ученье разлилось,
По всей Руси распространилось.
«Носилася чайка над морем…»
Носилася чайка над морем
И в бездну морскую ныряла.
Зачем я не птица, так думал я с горем,
И сердце так воли желало.
Ах! Если б мне крылья! Тогда б улетел
Я в небо высоко, высоко.
Но видно таков уже смертных удел,
Закон неотъемлемый рока.
Травою покрыто зеленою
Безбрежное море степей,
Ковыль будто волны колышет,
Становится запад алей.
По небу заря разливается,
Последний луч солнца блестит,
И к северу с юга далекого
Журавлей вереница летит.
12 июля 1891
«Конечно: это не Кавказ…»
Конечно: это не Кавказ,
Не Крым, не Альп вершины.
Но этот вид мой любит глаз –
Синеющую даль, зеленые равнины
И эту речку под ногами
Между зеленых берегов.
Не правда ль? Посудите сами –
Ну, разве вид сей не хорош?
12 июля 1891
«Не правда ль, райский уголок…»
Не правда ль, райский уголок
Кругом леса да нивы,
Шумящий под горой поток
И солнца переливы.
12 июля 1891
Я вновь то место посетил
И те увидел небеса,
И те дремучие леса,
В которых я с тобой бродил.
Я вновь увидел этот пруд
И парк, и лодку, и луга.
Какая чудная страна!
Как было весело нам тут!
Мне было только жалко там,
Что нет тебя со мной,
А то полазил бы с тобой
По дебрям разным и лесам.
Да, жалко! Жалко! О тебе
В деревне спрашивали все.
20 июля <1891>
Из Матвейкова
Когда широкой тенью
Покроет ночь весь лес,
Тогда под темной сенью
Там счета нет чудес.
Смотрите: над рекою
Свет тихий льет луна,
Сверкает полосою
От месяца вода.
И белой пеленою
С болот встает туман,
Клубится над рекою,
Летает по полям.
При месяца сиянье,
Мне кажется, видны
Как будто очертанья –
Иль то мечты одни!
Иль то воображенья
Одна только игра…
Но нет, я слышу пенье,
Я слышу голоса.
Смотрите: над рекою,
Над гладью сонных вод
Несется вереницей
Русалок хоровод.
Они все так прекрасны,
Они к себе манят,
Но ласки их опасны
И сердце леденят.
Тела их из тумана,
Объятья холодны.
Смотрите: сквозь их тело
Скользят лучи луны.
Смотрите: как играют
Они там над рекой,
Купаются, ныряют,
Смеются меж собой…
Но вот они вдруг скрылись,
Одна луна блестит.
Мечты иль нет то были –
Ничто не говорит.
29 июля <1891>
