Входят Треухов, Троекуров и Трегуб:
— Да, дождь знатный.
Все пляшут.
Идет очень сильный дождь.
Генерал перестает говорить стихами. Генеральша отличилась, умерла, — ее и похоронили.
Всё
Поэт кончил читать. Наступило незаметное молчание. Наконец его друзья, которых было не больше трех человек, что-то сказали.
Потом один из них, который показался поэту рыжеватым, повторил слово: «хорошо» и сказал: — У меня есть стремление задать тебе вопросы: вопросы:
вопрос 1-й: Думал ли ты о концах своих вещей и о конце этой вещи?
вопрос 2-й. Считаешь ли ты удивление достойным предметом для входа в поэзию.
вопрос 3-й. Как ты думаешь — нужны ли хотя бы нам твоим друзьям — эти стихи и другие стихи.
вопрос 4-й. Давайте поговорим начистоту.
Поэт сказал:
ответ 1-й. Я думал о концах своих вещей и о конце этой. Я ничего не придумал.
ответ 2-й. Я не нахожу удивление достойным. Я сожалею, если здесь есть нечто, что могло бы удивить. Самого же меня удивляет не очень приятным образом наличие национального в моих вещах <…>
<1937?>
39
<…> вдоль берега шумного морд шел солдат Аз Буки Веди. У него была основная руководящая мысль про орехи. Он шел и шептал песню. Был вечер. Солдат Аз Буки Веди, подходя к жалкому, не освещенному рыбаками, живущими в нем, рыбачьему домику, в котором жили рыбаки, в том случае, когда они не находились в плавании. в шумном, черном, каспийском, по существу даже средиземном, или что то же самое, адриатическом море, а находились на берегу, то тогда они жили в нем. Их рыбаков было пять человек. Они пристально ели суп с рыбой. Их звали: Андрей, Бандрей, Бендрей, Гандрей и Кудедрей. У них у всех были дочери. Их звали: Ляля, Таля, Баля, Кяля и Саля. Они все вышли замуж. Был вечер. Солдат Аз Буки Веди не зашел в дом к этим огородникам. Он не постучал к ним в дом. Он шел погруженный в свою мысль, основную им руководящую мысль об орехах. Солдат Аз Буки Веди не заметил их рыбачьего дома. Ни их сетей, ни их снастей, ни их дочерей, ни их супа, Хотя он и продрог и всё равно надвигалась ночь, но он прошел мимо. Настолько он был охвачен своей основной руководящей мыслью об орехах. Был еще вечер. Аз Буки Веди шел, почти бежал и говорил ореховую песню. Представим себе, то есть мысленно услышим, эту песню. Следует ли из того, что песня названа ореховой, что в ней и должны рисоваться орехи. Да, в данном случае, следует. Далеко не всегда это бывает так, но в данном случае следует. Бот она эта песня. Солдат Аз Буки Веди пел о разнице скорлуп грецкого и американского ореха. Вот что он пел.
У грецкого ореха скорлупа
имеет нежный вид.
У американского ореха скорлупа
имеет дикий вид.
Первая скорлупа прочна,
ясна, сочна, точна.
Вторая скорлупа проста,
она как лебедь без хвоста.
Откуда эта разница берется,
кто знает тот дерется.
Мне грецкий нравится орех,
ведь в нем есть смех.
Его скорлупа прекрасна,
но мысль о ней напрасна.
Есть у американского ореха цвет,
может быть этот цвет ему брат.
Но где начинается его рассвет,
не сказать никому ни вперед ни назад.
Откуда эта разница берется,
кто знает, тот дерется.
Вот и все что я мог и спел
об их скорлупе кончающейся на эл.
Тут, как бы в ответ па эту песню, вспыхнуло освещенное свечой, ранее не освещенное, окно потухшего совсем, навсегда рыбацкого домика. Рыбак Андрей, Бандрей, Бендрей и Гандрей постучал в окно и крикнул солдату Аз Бука Веди: — Ротный командир, любишь ли мир? А рыбак Кудедрей самостоятельно варил и продолжал есть свой рыбацкий суп. Был вечер, хотя и надвигалась ночь, Но что мог ответить Аз Буки Веди, <когд>а он не слышал вопроса. Он был уже очень далеко от них. <И тогда> он внезапно, но не неожиданно, превратился в отца и <…> в сразу спел новую песню. Отец пел. Мать слушала. Отец, Пел, а мать слушала. Отец пел и мать слушала. Что же она слушала?
Я по у ли цам ходил.
Сына я везде искал
Но нигде его не находил,
даже средь прибрежных скал.
Я потом пошел в ле сок,
побежал на брег морской.
Где ты, где ты мой сынок,
я кричал вокруг с тоской.
Сын мне отвечал ау,
может быть я вовсе здесь,
я тогда вокруг взглянул,
сын мой растворился весь.
Тут завыли птицы все
и заворковал зверек.
Плачьте, плачьте плачьте все
им прокуковал ле сок.
Солдат Аз Буки Веди, сильно вдохновленный, мужественно по<…>
<1937–1938?>
Приложение III*
Свидетельства о недошедших до нас произведениях
40. Бык Будды
Я С. Друскин сообщает, что в гимназические годы Bведенский вместе с В. Алексеевым писал поэму «Бык Будды», содержащую элементы пародии, одновременно на символизм и футуризм.
41
из-за леса выходит — ская
42
Я не верю в количество звезд я верю в одну звезду
43. Д. С. Лихачев сообщил, что в 1922 году Введенский читал стихи, на вечере в 6. Лентовской гимназии, где он до того учился; стихи эти характеризовались нанизыванием синтаксически слабо связанных блоков. Из этих стихов Д. С. Лихачев запомнил только одно слово: воротнички.
44
яков лев весельчак
съел солому натощак
45
Без отношения в каменном мире, полет без смысла и это хорошо.
46
Первое солнце ударило над нашими письменными столами, второе и пятнадцатое над ковром и Атлантическим океаном. Об остальных неизвестно. Узнай только.
47
Слушая гортанный шёпот собак, учись слушать потолок лампочка.
48. Я. С. Друскин вспоминает, что одновременно со стихотворением Парша на отмели Введенским сочинено было близкое по поэтике стихотворение, записанное на склеенных листах бумаги величиной с газетный лист, с длинными не рифмующимися строчками. Общее впечатление от чтения Введенским этой вещи Я. С. Друскин определяет как «ощущение ритмической последовательности длинных волн».
49
50
а)
и ухом вьются их уста
он скажет пылкой бомбе вдруг
на темя мутное кроту
во во во веки а свежо
они уплыли в поле под ракитой
хохотали пауки
умирая у реки
то шли вояки иль фигуры
где умирает князь двухместный
смешные он открыл глаза
там ходит лишь Васи да Кости
б)
и ухом вьются их уста
он скажет пылкой бомбе вдруг
Фефелечкой свистел коту
под свист и пенье барабан
<песнь> прогремели пачки
кто ныне пожелает пасхе
долговязую окрестность
где умирает князь двухместный
и скажет князь карету
и подадут ракиту
там ходят лишь Васи да Кости
50-bis (1–3)
9 августа 1926 г. Введенский пишет Хармсу из Алупки: «я еще написал стихи… Интересная подробность, во втором стихотворении оказалось столько же строк, сколько и в первом… т. е. ровно 55 строчек». И 21 августа: «я здесь 18 числа написал еще стихи».
51–58
В пятницу 12 ноября… Шуре советую прочесть:
(51) Русское чтение.
(52) Буря и дядя:
(53) Вьётся речка долгополая…
(54) Сиси Пиколка.
(55) А он неоднократно видел сон…
(56) Платон.
(57) Абеляр.
(58) Ответ девы.
59–65 «Творения Александра Ивановича Введенского»
(59) Даниил Хармс.
(60) Моя мама вся в часах.
(61) И я в шинели…
(62) И он был добр к своим друзьям…
. . . . . . . . . . . . . . .
(63) Обмакни дитя.
(64) Испанцы милые…
(65) Зачем ты пакостишь, о дева…
66
67. Беседа с рощей
солдатский на часах стоит
но раздается голос детский
о роща ты ли торжествуешь
садясь на пузатых стакан<ах>
зевает часовой мажорный
как много в трусах геометрий
солдатский стоит на часах
или он был шутник
или я опоздала
что ты круглый орел тоскуешь
солнечной <нрзб.>
затыкался в косы самовар
лыжи любим продавать
женщины село кровать
68. Самонаблюдение над стеной
