Стих 12
Муха днем увидел деву,
Ночью влез в ее окошко
И прилег к ней робко слева,
Вмиг пристроившись как к кошке…
Дева страстная завыла,
Муж ее очнулся, Боже!
Кто-то влез в меня без мыла!
Надо дать ему по роже!
Мухотренькин прыг в окошко,
Как трюкач какой сигает,
Поломался лишь немножко
И теперь всю жизнь хромает…
Только как увидит деву,
Рядом мужа-рогоносца,
Приобнимет сразу древо,
Чтоб со смехом побороться…
Так с тех пор его соседи
Избегают за версту,
Мухотренькин – псих и бредит,
И трясет везде листву…
Муха ехал на лошадке, —
Это был чудесный сон,
Дева с ним тряслась в кроватке
Улыбаясь миражом…
Дева прыгала, смеялась
И кусалась как зверек,
Муху одолела жалость,
Он жалел ее как мог…
Строем шли из лона дети,
Превращаясь в корабли,
Чувства светлые в ракете
Уносились от земли…
Муха тронул свою деву,
А она уже плакат, —
Глазик справа, глазик слева,
Посреди кромешный ад…
Муха сунул в ад головку,
А там только темнота,
Чуя дьявола уловку,
Муха впился в тень креста…
Тень сломалась, показалось
Что-то страшное в ночи,
Муха съел свою усталость
И закинул в даль ключи…
Кто-то дверь открыл на небе,
Вышел ангел погулять,
Кинул Мухе кусок хлеба,
А с ним пьяненькую блядь…
Муха съел кусочек хлеба,
Блядь подальше отшвырнул,
Ему вновь приснилась дева,
Начался везде разгул…
Вдруг деревья поломались,
В сушу вдарил океан,
Муха с девою сближались,
Поднимая ураган…
Страны меж собой смешались,
Толпы с толпами насквозь,
Ухмыльнулась сзади старость,
Объявилась в горле кость…
И тогда друг-Мухотренькин
Пробудился и сказал, —
Этот сон как об ступеньки
Мной полученный удар…
Тут же дева из плаката
Ожила и понеслась
С Мухой павши виновато
Из кровати снова в страсть…
Чур меня! – вскричал всем Муха,
Сон во сне, вот это да!
Дева стала вмиг старухой,
Но без всякого вреда…
Обнимает Муху, мучит,
Муха словно бык мычит,
И глаза безумно пучит,
И как мышь в коте пищит…
Тут очнулся Мухотренькин,
Головою покачал, —
Это я не об ступеньки,
Об весь мир башкой упал!…
Однажды Мухе дева
Свой стих прочла со смыслом
И Муха застыдился, —
Вот это королева!…
И как такое тело
Любить в подъезде грязном,
И в парк завел под древо,
Упал в траву с прекрасной…
Дрожала тишина
От их прикосновений,
Стонала дева в снах,
В безумствах зарождений…
Прекрасен был экстаз,
И в чувствах обезумев,
Кричала дева час,
Лишившись вмиг раздумий…
Ужасен был конец
Их быстрого романа, —
Их вел ее отец
В Загс с пистолетом странно…
У моря Муха встретил Цыпу,
На пляже он ее любил,
Из тела в тело ярким нимбом
Поток их чувств к рассвету плыл…
Все люди спали, только двое
Губами в губы пили суть,
То Муха зверем страстным воет,
То Цыпа вскрикнет как-нибудь…
Проходит час, другой и третий,
Толпа уж к полночи растет,
Но только Муха в лунном свете
Лишь Цыпу видит и трясет…
Толпа в немом благоговенье
Боится звук какой издать,
А Муха с Цыпой в наслажденье
Ревет по дикому опять…
Забрызган ее страстной влагой,
Покусан в нежности утех,
Весь раздражен хмельной отвагой,
Вдруг за скалою слышит смех…
Ну, сволочь, только не беги! —
И Муха прыгнул за скалу,
А там зевак стоят полки,
Стыдливо глядя на луну…
Ах, да! Сегодня ж полнолунье!
Вот это ночь, вот красота!
Простите, мы тут малость блудим,
Вскружили голову юга!
И удалился с милой Цыпой
Красавец – Мухотренькин – бес,
В волнах срослись как будто рыбы…
Рев женихов и крик невест…
Цыпа прижалась к Мухе в кино,
Он пил из коробки сухое вино,
Сидел Мухотренькин в последнем ряду
И Цыпа ловко подсела к нему…
И вот они вместе пьют «Каберне»,
Друг друга целуя будто во сне,
Пальмы с экрана скрывают их стыд,
Один контролер ужасно сердит…
Подходит к ним быстро и палкой их бьет,
И Муха с Цыпы уже не встает,
Лежат без звука дети Любви,
Забитые насмерть дедом с тоски…
Такое вот бывает кино,
Когда люди пьют без спроса вино,
Когда любят дико у всех на глазах,
Когда можно тихо, спокойно в кустах…
Ведь правило есть поведенья у всех,
Мало ли где соблазняет нас грех! —
Так говорил этот дед на суде,
Отправившись после лет 10 сидеть…
А Муха с Цыпой снова в кино,
Их воскресил лучший доктор давно…
Муха с Цыпой слетели с качелей,
Они уже пили вторую неделю,
Пили, любили, гуляли, балдели
И не заметили, как полетели…
Полет был прекрасен, но все-таки краток…
Мир всегда состоит из загадок,
Сегодня на небе, а завтра в земле,
Что было при свете, – будет в мгле…
Так говорил им один умный доктор,
Когда их вдвоем к нему привезли…
Скажите, друзья, а есть ли где Бог-то,
Если вас так поломало с любви?!…
Кажется есть, – провыл Муха сквозь слезы,
Я после бутылочки слышал вчера,
Как он мне сказал, – нарви Цыпе розы
И шашлык зажарь у костра…
Так, это не ты, а Бог тобой правил, —
Цыпа взметнула злобно глаза.
Ты на меня сердиться не вправе,
Этот Бог был внутри у меня!
Так, значит, ты за обедом съел Бога?!
Не помню, что ел, я глядел на тебя!
Ну, что же, поел ты очень не плохо,
Раз Господа съел, то это судьба!…
Похоже, что вы ударились сильно,
Какой смысл здоровым нести такой бред?!
Доктор, вы бредите тоже обильно,
Только леченья от вас что-то нет!…
Возможно, что вы, Мухотренькин, и правы,
Но в нашем психдоме давно нет лекарств,
Зато я беседы веду для забавы,
Чтоб вас же отвлечь от ваших мытарств!…
Тут Муха с Цыпой мигом поднялись
И от доктора вдаль понеслись,
Но на санитаров тут же нарвались,
А те им устроили райскую жизнь…
Лежат Муха с Цыпой в престранном дурдоме,
Где доктор не лечит, а лишь говорит,
Зато как танцует с дождем и при громе,
И напевает слегка на иврит…
Муха шел по городу
И девоньку искал,
Отрастил он бороду
И свистел, нахал…
Показалась дева,
Заиграл в дуду,
Под гипнозом тело
Уложил в саду…
Дева с нежною любовью
Мигом расцвела,
Чуть запачкав Муху кровью,
Двойню родила…
Муха стонет, Муха бредит,
Муха вдаль глядит,
Дева в рай на Мухе едет,
Позабыв про стыд…
Сто детей ему рожает,
Мячиком живот,
Мухотренькин уже лает
Будто идиот…
Чуть полаяв, прослезился,
Тут же замолчал,
Так с мечтою распростился
Бабник и нахал…
Дева видит, он в иконку
Молится, хитрец,
И 101-ую девчонку
Дарит наконец…
Идет топиться Муха в омут,
Рычит над заводью пруда,
Он девой был безумно тронут,
Но та исчезла навсегда…
Лягушки плавают, не зная
Куда глядят его глаза,
Воды молчанье обещает,
Что пропадет его тоска…
И вдруг другая дева босоногая
Его в кусты к себе отчаянно зовет,
и Мухотренькин ее страстно трогая
Уже смеется как счастливый идиот…
Девчонка плавает и Муха бултыхается,
И по воде идут от них круги,
Вот так божественная в близости красавица
Излечила Муху от тоски…
Он целовал ее от берега до берега
И улегся с ней опять в кусты,
И даже обнимал ее на дереве
Под шепот ласковой листвы…
Потерялся Муха в пространстве,
Вмиг напился и нет ничего,
Чтоб держало его в постоянстве,
Согревая спокойствьем лицо…
То вдруг дева страстно трепещет,
Раскрывая безумную плоть,
То вдруг море волнами заплещет
И молчит все чего-то Господь…
Выпил водки, но где сила духа,
Где пылающей веры очаг,
Прослезился пьяненький Муха
И опять себе ищет девах…
Та, что рядом стояла упала,
Тоже, видно, с тоски напилась,
Ну, а та, что зовет у вокзала,
На помойке, видать, родилась…
Раньше мир был чудесно огромным,
А сейчас что-то карликом стал,
Мухотренькин ринулся в волны,
Вместе с девой покинув причал…
И с тех пор они плавают вместе,
Как плывущие вдаль корабли,
Подарил Муха деве свой крестик
Как последнюю клятву в любви…
