Стих 21
Муха чайной ложкой
Стучал себя по лбу,
Он наслаждался кошкой,
Лежа в своем гробу…
Так называлась комната
В общаге номер два…
Любая дева тронута
Безумием кота…
Достаточно лишь водочки
Бутылку оглушить,
Без Ницше, с юной кошечкой
Сверхчеловеком быть…
Взлетая с ней под небеса,
Вдруг Фридриха понять,
Что надо научиться лгать,
Чтоб что-то объяснять…
Бродит дева – Эмо лесом,
Ища призрака в лесу,
Муха смотрит с интересом
На безумную красу…
Он за ней следит проворно
Из-за каждого куста,
Изучает словно в порно,
Все интимные места…
И тут Муху осенило,
Облепив себя травой,
Он пред девой будто диво,
Предстает как дух лесной…
Эмо улыбнулась сладко, —
Вот, он призрак дорогой,
И в траву как на кроватку
С ним легла совсем нагой…
Муха хочет, Муха стонет,
Муха любит день и ночь,
В нежной Эмо, в страстном лоне
Вся тоска уходит прочь…
Лишь трава от их движений
С Мухи падая, шуршит,
Эмо в диком изумленье, —
Призрак скрылся, паразит…
Вместо призрака мужчина
Нагло трогает уста
И трясет ее, скотина,
Попав в нужные места…
Эмо закричала дико,
Мухотренькин точно бес,
Растворился очень тихо
И как призрак весь исчез…
Везде Муху Эмо ищет, —
У нее растет живот,
Вот, к чему ведут игрища
В темный призрачный народ!…
Как-то Муха объяснял
Недавний эпатаж, —
Он с девой пил 4 дня,
Потом ушел в мираж…
Я, помню, голый он лежал
На кухонном столе, —
Кто превратил его в ежа?! —
Иголки в голове!…
Он уверял, что змей ловил
На нашем этаже,
А после его злой дебил
Жрать заставлял драже…
А он не ел, и тот дурак
Иголки загонял
В его башку и там бардак
Последние два дня…
Я б слушал целый год его,
Он так забавно врал,
Но кто-то в дверь слегка того,
Тихонько постучал…
Так даже час не пролетел,
Как Муха с девой вновь
Пил водку, падая в постель,
Ища свою Любовь…
Стоит Муха в полудреме,
С девой выпить бы пора,
Утонуть в нежнейшем лоне,
Чтоб скорей прошла хандра…
Только дева где-то бродит,
Телефон ее молчит,
Мухотренькин на природе
Шашлык жарит и ворчит…
И куда девалась Цыпа,
Уже кровь в мозгах кипит,
Лихорадка как при гриппах,
Глазки лезут из орбит…
Тут выходит из под елки
Цыпа с водкой и с вином,
Голова ее в иголках,
Зато взгляд горит огнем…
Повалила мигом Муху,
Горло водкой обожгла
И насытив мясом брюхо,
Нежно склеила тела…
Счастлив глупый Мухотренькин,
Вмиг прошла его хандра,
Пусть летят по ветру деньги,
Деньги – пшик, Любовь – игра…
Мухе ночью дева снилась,
Он сливался с божеством
И душа его струилась
В лоне нежном дорогом…
Истекая сладкой болью,
Мухотренькин выл во сне,
Цыпа трогала с любовью
Тело спящего во сне…
Из окошка услыхала
Звуки страстные Любви,
По трубе прыг к идеалу,
Что ж, желанный мой, люби!…
И любил родную Цыпу
Муха с ночи до утра,
Просто думая, что липу
В башку дунули ветра…
Протрезвев уже под утро,
Снова Цыпу видит он…
Сгинь несчастная лахудра,
Скройся с глаз, ведь ты же сон!…
Засмеялась громко Цыпа,
Муху крепко обняла,
Горло сжала аж до хрипа,
Браком склеив их тела…
От тяжелой водки подломился стол,
Пьяный Муха с Цыпой падали на пол,
Падали, стонали, корчились в Любви,
Так соединились, – хоть на части рви…
Вместе не разрежешь, – не разлей вода,
Сердце сердцу – нежность, глазу глаз – звезда…
Пусть кровать разбита, больше стульев нет,
Страсть не через сито проливает свет…
Взрывом беспощадным связало их опять,
Пол безумьем стадным заменил кровать…
Муха спал забытый,
Цыпа загуляла,
Дверь была раскрыта
Как душа нахала…
Дева по подъезду
Шла себе тихонько,
Пьяная невеста
К Мухе пала в койку…
Со слепу ошиблась,
Голова в отключке,
Муха шепчет: Цыпа!
И целует ручки…
А она не слышит,
Заложило уши,
Муха шепчет тише
И в объятьях душит…
Дева сладко нежно
Раскрывает русло,
Мухотренькин спешно
Зажигает чувства…
Зажигает чувства,
Любит и лелеет,
И любя искусно,
В деве род свой сеет…
Очнулась утром дева,
Мухотренькин спит,
Тут Цыпа залетела,
Обуял всех стыд…
Цыпа что-то шепчет,
Дева слезы льет,
А Муха будто птенчик
Во сне опять поет…
Муха оказавшись я ярком свете
Пожаром нежно тронутых небес,
Вдруг с Цыпой полюбил мгновенья эти
И в ней полностью исчез…
Накрышись луговой травою,
Ловя глазами облаков безумный дым,
Мухотренькин в Цыпу падал головою
И наслаждался в ней подобием своим…
Пили водку, пели много песен,
И в реке бросаясь в глубину,
Они вдвоем искали божьей вести,
Но вместо вести ощущали тишину…
Лишь плоть, дрожа под страстным взором,
Давала им понять через себя,
Что вместе с чувством пережитого позора,
Друг с другом свяжет их навек судьба…
Так охваченные всем земным сгораньем,
Муха с Цыпой создавали из тепла
О себе живое вспоминанье,
Плоть из плоти вновь рождалась и росла…
Кто по нежному стону девы
Вдруг поймет, кто сегодня с ней,
Мухотренькин ласкает тело
Так, что страсть ее ярче видней…
Осенив поцелуями профиль,
Разогрев сладким мигом анфас,
Муха точно истинный профи
Обретает в деве экстаз…
Смяты, скомканы к черту подушки,
Потеряла ножки кровать,
Муха будто поэт – чудный Пушкин
Любит дев до безумья терзать…
Но приходит строгая Цыпа
И бросает деву за дверь,
Дав пинка ей под задницу, ибо
В ней живет тоже страждущий зверь…
Берегись, друг-товарищ мой, Муха
Будешь снова в засосах гулять,
И тогда никакая подруга
Не позволит себя приласкать…
Мухотренькин с привиденьем
Вдруг затеял разговор,
Привиденье было древним,
Но гуляло до сих пор…
В старом замке под Урочью
Муха «Хенкель» пил из бочки,
Тут же бюргеровы дочки
Улыбались ему сочно…
Все хотят лишь с русиш швайнен
Поваляться жаркой ночкой,
Чтоб потом уже на Майне
Разродиться чудной дочкой…
Муха штурмом брал фуршет,
В каждой фрау ища смысла,
Но вдруг в самой юной Грет
Странный призрак засветился…
Не был мастером бесед
Бывший боцман Мухотренькин,
Но срывая с Грет корсет,
Привиденью кинул деньги…
Дух, возьми и скройся с глаз,
Лишь оставь в дуэте фрау,
Дай почувствовать экстаз,
А не скорбный черный траур…
Привиденье мучит Грет,
Ее глазки страшно пучит,
Муха встал на табурет
И культуре духа учит…
Только все напрасно, – в ней
Привидение как дома,
Муху вводит в мир теней,
Оглушая звуком грома…
Рассердился сильно Муха,
Привиденью в морду дал,
В синяках ревет подруга,
Только призрак ржет, нахал…
Мухотренькин так и этак
Ведет с духом свою речь,
Для чего же Грет с фуршета
С ним пришла в постель прилечь?!…
Позабыл про это Муха,
Ему дева не нужна,
В ней он только ищет духа,
И волшебные края…
И с тех пор он каждой ночью
Прибегает к нежной Грет,
Чтобы с призраком воочью
Слиться в страстный тэт-а-тэт…
Неизменно сладострастный Муха
Среди дерев хватал безумных дев
И так искусно щекотал им брюхо,
Что они падали на Муху озверев,
Залетая мигом от святого духа,
Так Мухотренькин вел отчаянный посев…
В его деревне даже древняя старуха
От Мухи разродилась, ошалев,
Да, что старуха даже медовуха
Текла с небес под радужный напев,
И затекая нежной песней в ухо,
Штабелями складывала дев…
Вот так после войны, когда мужчины
Погибли все за Родину свою,
Мухотренькиным не один раз любимы
Были девы в своем призрачном краю…
И правда, ведь, не хлебом же единым
Им жить, просверливая взглядом пустоту…
