Мой дикий нрав, во всем жестокий,
Еще тогда определился,
Когда беспомощным ребенком
Я был у няни на руках;
Своими деснами одними,
Но не без дьявольской подмоги,
До поранения прорезал
Я грудь кормилицы моей;
Она, от боли обезумев
И лютым гневом ослепившись,
Меня швырнула в глубь колодца.
И обо мне никто не знал.
Услышав смех мой, опустились
В колодец, и меня нашли там:
К губам ручонки прижимая,
Из них образовавши Крест {2},
Я на воде лежал. Однажды,
Когда пожар случился в доме,
И пламя прекращало выход,
И двери были под замком,
Ко мне огни не прикоснулись,
Я в пламени стоял свободный,
И, сомневаясь, убедился:
Тот день был праздником Креста {3}.
Пятнадцать лет едва мне было,
Я в Рим отправился по морю,
И буря в море разыгралась,
И злополучный мой корабль
Разбила о подводный камень;
Разорванный и раздробленный,
Он затонул, а я счастливо,
Руками доску охватив,
Из моря выбрался на сушу,
И та доска имела форму
Креста. Среди утесов этих
С попутчиком я как-то шел,
И на распутьи, где дорога
Делилась надвое пред нами,
Виднелся Крест. Я стал молиться,
А он тем временем ушел.
Я побежал за ним вдогонку,
И вижу, он лежит убитый,
В борьбе с бандитами. Однажды
Я шпагою ударен был
Во время ссоры, в поединке,
И, не имея сил ответить,
Упал на землю; все, кто были
При этом, думали, что я
Сражен неизлечимой раной,
А при осмотре оказалось,
Что только знак от острой шпаги
Отпечатлелся на Кресте,
Который я носил на шее,
И он удар свирепый принял.
Я раз охотился в ущельях
Неисследимых этих гор,
Вдруг небо тучами покрылось,
И, возвестив раскатным громом
Земле войну, оно метало
Как будто копья из воды,
Как будто сонмы пуль из града.
Ища от черных туч защиты,
Все притаились под листвою.
И эта глушь для нас была
Как бы походною палаткой,
Вдруг молния, летя по ветру,
Как мрачно-дымная комета,
Из тех, что были близь меня,
Двоих сожгла своим ударом.
В смятении, почти ослепши,
Смотрю кругом, и что же вижу,
Как раз за мною Крест стоял,
И полагаю, тот же самый,
Что при моем стоял рожденьи,
Тот самый Крест, чей отпечаток
Ношу я вечно на груди;
Меня отметило им небо,
Дабы означить всенародно
Последствия какой-то тайны.
И хоть не знаю я, кто я,
Таким я духом побуждаем,
Таким влечением волнуем,
Такой решимостью охвачен,
Что мужество мне говорит:
"О, да, ты Юлии достигнешь!"
Наследственное благородство
Над тем возвыситься не может,
Которое я сам снискал.
Таков-то я, и если ясно
Я сознаю причину спора,
И если я могу с избытком
Твою обиду возместить,
Твоей презрительною речью
Я в тоже время так разгневан,
Так ослеплен, что не желаю
Себя оправдывать ни в чем,
Не принимаю обвинений,
И раз ты хочешь помешать мне,
Чтоб я не мог на ней жениться,
Так если б заперли ее
В отцовском доме, или даже
За монастырскою оградой,
Храни ее, как только хочешь,
А от меня ей не уйти;
И та, что не годилась в жены,
В любовницы мне пригодится:
Так оскорбленное терпенье,
Так исступленная любовь
Отмстит презренье и обиду.
Лисардо
Пусть, Эусебио, умолкнет
Словесный спор, где речь за сталью.
(Обнажают шпаги и бьются:
Лисардо падает наземь,
старается подняться и снова падает.)
Я ранен!
Эусебио
Да? И не убит?
Лисардо
Нет, у меня в руках довольно
Еще есть силы, чтоб... О, горе!
Из-под ноги земля уходит.
Эусебио
И пусть дыхание уйдет.
Лисардо
Да не умру без покаянья.
Эусебио
Умри, несчастный!
Лисардо
Стой. Во имя
Креста, принявшего страданья
Христа, не убивай меня.
Эусебио
Да защитит тебя от смерти
Такой призыв. Приподнимись же;
Когда Крестом ты заклинаешь,
Нет силы у меня в руках,
И нет в спокойном сердце гнева.
Привстань.
Лисардо
Я не могу. Поспешно
Уходит жизнь с горячей кровью.
И вот уж чувствую, душа
Не знает, где ей лучше выйти,
Поняв, что выходов так много.
Эусебио
Тогда моим рукам доверься.
Ободрись. В нескольких шагах
Отсюда малая есть пустынь
Монахов кающихся; если
Живым туда придти успеешь,
Там исповедаешь грехи.
Лисардо
Итак, тебе я обещаю,
За то, что был ты милосерден,
О, если только удостоюсь
Пред ликом Господа предстать,
Я попрошу, чтоб ты не умер
Без покаянья.
(Эусебио уносит его на руках.)
Xиль
Превосходно!
Примерное благотворенье:
Убил и тащит на плечах.
СЦЕНА 4-я
Брас, Тирсо, Менга, Торибио. - Хиль.
Торибио
Он здесь остался, говоришь ты?
Менга
Вот здесь как раз остался с нею.
Тирсо
Вот он, сам не в себе, глядите.
Менга
На что ты так уперся, Хиль?
Xиль
Ай, Менга!
Тирсо
Что с тобой случилось?
Хиль
Ай, Тирсо!
Торибио
Что ты увидал здесь?
Хиль
Ай, ай, Торибио.
Брас
Скажи нам,
Что приключилося с тобой?
Хиль
Ай, Брас, ай, ай, друзья, не знаю,
Не больше знаю, чем скотина!
Убил его, взвалил на плечи,
Должно, солить его пошел.
Менга
Да кто убил?
Хиль
А что я знаю?
Тирсо
Кто умер?
Хиль
Как же мог узнать я?
Торибио
А кто взвалил?
Xиль
Мне не известно.
Брас
А кто ж пошел?
Xиль
Все тот же он.
Но ежели узнать хотите,
Идемте все.
Тирсо
Куда ведешь нас?
Xиль
И сам не знаю я. Пойдемте,
Они отправились туда.
(Уходят.)
СЦЕНА 5-я
Зала в доме Курсио, в Сиене.
Юлия, Арманда.
Юлия
Я об утраченной свободе,
Арминда, горевать хочу,
И если я умру от горя,
Я в гроб и горе заключу.
Тебе, видать, не приходилось,
Как упоительный ручей,
Русло родное покидая,
Бежит дорогою своей,
И пробегает по долине,
И чуть подумают цветы,
Что он иссяк и обессилел,
Он вдруг нахлынет с высоты
И захлестнет их светлой влагой?
Тоска, дрожавшая в груди,
Мне тот же опыт показала,
И вновь покажет впереди:
Едва она сокрылась в сердце,
Как показалась в тот же час,
И думы, бывшие печалью,
Слезами хлынули из глаз.
Отцовский гнев мне дай оплакать.
Арминда
Заметь, сеньора...
Юлия
Есть ли рок
Желанней - смерти от печали?
Кто умереть от скорби мог,
Тот понял высшее блаженство;
И скорбь не слишком велика,
Коль вместе с жизнью не порвалась.
Арминда
Но в чем, скажи, твоя тоска?
Юлия
Лисардо, милая Арминда,
Виной меня постигших зол:
От Эусебио все письма
Он у меня в столе нашел.
Арминда
Он знал, что там они лежали?
Юлия
И нет и в то же время да:
Мое несчастие решила
Моя жестокая звезда.
Он был такой угрюмый, хмурый,
Наверно он подозревал,
Так я решила, - и не знала,
Что он-то достоверно знал.
Внезапно он приходит бледный
И умоляет, как сестру:
"Я, - говорит он, - проигрался
И продолжать хочу игру.
Дай что-нибудь из украшений,
Тебе я долг свой заплачу".
Я вынимаю ключ и ящик
Скорее отпереть хочу,
Но он, нетерпеливо-гневный,
Сам ключ хватает, отпер стол,
И тут же, в первом отделеньи,
Все письма тайные нашел.
Взглянул и запер. И ни слова
(О, Боже!) не промолвил мне,
Пошел к отцу, и заперся с ним,
Я здесь сижу, как в западне,
О чем-то долго говорили,
Я казни жду, дрожу, горю,
И вышли, наконец, и оба
Направились к монастырю.
Так мне Октавио поведал.
И если только мой отец
Свое решение исполнил,
Всем чаяньям моим конец.
Раз к Эусебио он хочет
Так умертвить любовь мою,
Монахинею я не буду
И лучше я себя убью.
СЦЕНА 6-я
Эусебио. - Те же.
Эусебио (в сторону)
(Еще никто так дерзновенно,
Или в отчаяньи таком,
Не приходил искать спасенья
К обиженному прямо в дом.
О, лишь бы только весть о смерти
Лисардо раньше не дошла
До Юлии, и лишь бы только
Она со мною прочь ушла,
Любви покорствуя послушно,
Исход из бед моих найден.
Когда ж она узнает после,
Что мной Лисардо умерщвлен,
Себя в моей увидя власти,
Из неизбежности она
Сумеет сделать наслажденье.)
Как ты пленительно-нежна,
О, Юлия!
Юлия
Как? Что такое?
Ты в этом доме?
Эусебио
Строгий рок,
Любовь к тебе мне приказала
Чрез этот преступить порог.
Юлия
Но как ты на такую крайность
Дерзнул?
Эусебио
Я смерти не боюсь.
Юлия
Чего же хочешь ты достигнуть?
