Бах Ахмедов - Стихи

К пустоте привыкаешь, становишься с нею на «ты».
Отдаешь ей спокойно названия станций и улиц.
Привыкаешь спускаться с холодной ее высоты,
Там, где мысли кустами к земле каменистой пригнулись

С пустотой начинаешь как будто по-новому жить.
Как бы видеть иначе, прозрачно, без всякой печали.
Пахнет мятой из сада и стрелкам не нужно кружить
На часах, что когда-то едва за тобой успевали.

Ибо время, что раньше готовилось сделать свой шах,
Забывает ходы, и фигуры сметает со смехом.
И от легкости этой пьянеет немного душа,
И летит сквозь пространство свободным и тающим эхом.

Как странно, что слова идут вразброд…
У каждого свой угол отчужденья.
Но каждое о нежности поет
в мучительной попытке воплощенья.

В стремительном потоке бытия
мелькают листья, образы, недели.
А мы с тобой опять, любовь моя,
наш вечер на любовь и память делим.

Каким веселым бредом
ворвался ты в мой мир?
Ты учишься победам,
гуляка и кумир.

А я учусь смеяться
и падать в пустоту.
Сюжетом повторяться,
И горечью во рту.

Топор — твоя работа.
Моя — тончайший стиль.
Тебе — до поворота,
мне до конца, сквозь пыль.

Через пустыню боли
в мой город-изумруд,
где не играют роли
и никогда не врут.

Безумие — это пушистый котенок,
прячущий коготки.
Усталость — черный квадрат, в котором
затеряна точка тоски.
Надежда — это старое дерево,
с одним зеленым листком.
Оно понимает ребенка
и шепчется со стариком.
Отчаянье — ящик черный
с тем самым котенком внутри.
Он станет котом ученым,
коль выдержит до зари.

Белеет парус — символ одинокий,
А шторм бушует, так же, как тогда,
Хоть и свободой полон слог высокий.

Алтарь души ждет жертвенности слова,
Хотя и слово — не всегда основа.
Молчанием — наимудрейшим знаком
Если б начать главу из книги новой…
Дождь — капли, убегающие в море.
Он же — плывущий сквозь года и время,
Вечным скитальцем — парусом белеет…

Примешь словно награду
остановленный миг.
И сбежишь, как из ада,
из прочитанных книг.
Шелухою словесной
не прикрыть наготы.
А повиснешь над бездной
и поймешь, что кранты.
Что иссякли чернила,
но к любви не пришел.
И душа, как тетрадка,
ляжет к Богу на стол.
Вся в ошибках да кляксах,
от грехов тяжела.
То ли плохо училась,
то ли просто спала.

     Когда мы встретим Рождество,
     Когда зажжём свечу простую,
     Мы вспомним Жизни торжество
     И мира ипостась иную.

     В поющих небесах звезда
     Укажет путь уставшим душам.
     И сотворится вновь вода,
     И воздух, и моря, и суша.

      И ангел воспоёт хвалу,
     И чудо радости свершится.
     И вечер позовёт к столу,
     Чтоб с ликованьем этим слиться.

     Как свет играет в хрустале!
     Как полнятся вином бокалы!
     И Бог родился на Земле,
     И как звезда она сверкала.

На краю книги сидит птица.
На краю жизни сидит время.
На краю неба сидит ангел.
На краю грусти радость сидит.

Эти весы будут вечно качаться
И равновесие длится лишь миг.
Мы возвращаемся в небо, как птицы,
Или слова — в тишину своих книг.

Каждый из нас — непонятное слово
Несуществующего языка.
На краю строки точка возникла
И растворилась в небе строка.

Ты создаешь меня из боли.
Я создаю тебя из ветра.
И в нас движение любое —
Есть ожидание рассвета.

Ты создаешь меня из звука.
А я — из листьев, ставших дымом.
Но для чего такая мука
Нам для любви необходима?

И для чего мы ждем устало
Той пустоты, что так пугает.
Когда нас вдруг согреет жалость,
До безнадежности чужая.

Когда и ночь устанет верить
В сближенье, полное тревоги.
И в тишине откроют двери
Тоской отравленные боги.

Каждый день начинать все сначала.
Время нижет на нитку нули.
Где-то в сумерках бродит усталость,
Где-то в небе плывут корабли…

Каждый день начинать с пониманья,
Что идешь по своим же следам.
Где-то в сердце уснули желанья,
Где-то в мире так больно словам…

А в предзимнем пространстве морозном
Все готовится к снежному сну.
И стихи, проходя через прозу,
Обретают свою тишину.

Жить — это не только перечитывать старые письма,
Но и это тоже.
Быть сильным — это не только смеяться на рухнувшими надеждами,
Но и это тоже.
Верить — это не только учиться смирению,
Но и это тоже.
Прощать — это не только уметь забывать,
Но и это тоже.
Обходить ловушки чужих смыслов — это не только
опираться на собственный стиль,
Но и это тоже….

Диагноз: вечность. Нет, не приговор,
А просто постижение покоя.
На стенке фиолетовый узор
в апреле зацветет голубизною.

Таблетки остров падает в стакан,
и растворяется в холодном океане.
Пока душа плывет как сквозь туман
на свет любви, которым скоро станет.

Есть вещи, которые выразить трудно
И вещи, которым нельзя возразить.
И это молчание давит поспудно,
А время своим постиженьем грозит.
И кажется, стрелок слепое слиянье
Готовится сердце пронзить остротой.
И опыт уходит в безмерность молчанья,
В немое прощание, в сон золотой.
Не выразить свет, как не выразить небо.
И времени нечего нам возразить.
Лишь нежность забытая тычется слепо
В твой образ, который не может забыть.

И луна никогда не погаснет,
И надеждам не будет конца.
И не кончится осени праздник
В светлом зале пустого дворца.

И забытые вспомнятся речи,
И прозреет слепая судьба.
И пройдет этот призрачный вечер,
И закончится с болью борьба.

Все вернется к извечным началам.
И замкнется разомкнутый круг.
И корабль вернется к причалу,
Пропитавшийся солью разлук.

Все закончится, чтобы начаться.
И опять будут звезды сверкать.
И весы будут в небе качаться,
И учить нас друг друга прощать.

«Не забудь, без меня тебя нет…»
Затихающий поезда звук.
Я поехал, туда, где рассвет
Кормит время надеждой из рук.

А в вагоне полночная муть.
И соседи о жизни опять.
Без меня тебя нет, не забудь…
Я вернусь, я сумею понять.

Десять лет по дорогам пустым.
Десять лет возвращенья домой.
Я пытался остаться живым,
Я пытался расстаться с тобой.

Но небесное вновь проросло.
Возвращение. Кнопка звонка.
И промыта, любовь, как стекло,
Сквозь которое смотрят века.