Клочки разбросанной соломы,
В сенях дымящий самовар.
Здесь из пекарен запах хлеба,
Здесь стук колес и гам людской,
И зарумяненное небо
Румянит лужи мостовой.
И снова странное волненье,
И вновь знакомая печаль
От простодушного селенья
Зовет в безжизненную даль…
1899
«Вечера всё белей и беззвездней…»
Вечера всё белей и беззвездней,
И прозрачно и тихо в лесу,
Только слышен малиновки поздней
Робкий щебет в девятом часу.
Как свежо! Но свежо без тумана.
Вечер дремлет раздумьем в кустах,
Заживает душевная рана,
Сохнут слезы в усталых очах.
О, блаженство бессмертной природы!
Узнаю я дыханье твое,
И твоей безграничной свободы
Осенило меня бытие.
Словно счастья я снова достоин,
И оно улыбнулось вдали…
Я молитвенной грустью спокоен,
Только грустью не здешней земли…
1899
«Сколько веток поломано бурею…»
Сколько веток поломано бурею,
Сколько птичьих разрушено гнезд!
Но зато как лучист и блистателен
Этой радуги огненный мост!
Сколько роз недоцветших уронено,
Сколько пыли навеяно в сад…
Но зато от цветов распустившихся
И пышней и пьяней аромат.
О, недаром гроза благодатная
Пронесла над землей ураган;
Воздух сладко уснул, убаюканный,
И уплыл тяготевший туман,
‹1900›
Неясной дымкой даль объята,
К закату клонится мой день.
И я не тот, как был, когда-то,
И прежний “я” следит, как тень,
Следит всегда, следит повсюду,
Не отступает ни на шаг,
И говорит мне: не забуду
Тебя, мой друг, тебя, мой враг!
Тебя я нянчил в колыбели,
С тобою в детстве я играл,
С тобой мы вместе песни пели,
Когда во мне ты расцветал!
Ты первый выпил за здоровье
Моих надежд и юных сил,
Твое слезами изголовье
Не я ли первый оросил?
Чем ты старее год от года,
Тем я моложе день от дня.
Твоя любовь, твоя природа
Цветет и зреет для меня.
Союз наш верен и чудесен,
Ты голос мой, и я – твой звук,
И первый я умру без песен,
И ты второй – умрешь от мук.
Недаром мы сжились с тобою,
Недаром вместе рождены.
Ты – дух, творящий под грозою,
Я – дух забытой тишины.
Недаром страсти в нас метались,
И после смерти роковой,
Как в довременности сливались,-
Сольемся в вечности одной…
‹1900›
Уж холодом веет осенним.
И мнится, вершины шумят:
“Мы плащ зеленеющий сменим
На ярко-пурпурный наряд”.
И мнится, цветы, увядая,
Друг другу прощальный поклон
Шлют молча, головки склоняя,
Как в день роковых похорон.
И вечер осенний так кроток,
И грусть его сердцу мила,
Как свет из больничных решеток,
Как дыма кадильного мгла.
Природа устала, и скоро
Ко сну ее клонит недуг,
Но жизнь суетная для взора,
Для сердца все та же вокруг.
Со стуком проехали дровни,
На улице стало темней,
И запах кофейной жаровни
Пахнул из открытых сеней.
Там цепь фонарей потонула
В дали, отуманенной сном,
Там ранняя лампа мелькнула
В окне красноватым пятном.
И в темной аллее бульвара
Под вечер разлуки немой
Гуляет унылая пара,
Шумя несметенной листвой.
‹1900›
Мой друг, у нашего порога
Стучится бледная нужда.
Но ты не бойся, ради бога,
Ее, сподвижницы труда.
При ней звучнее песнь поэта,
И лампа поздняя моя
Горит до белого рассвета,
Как луч иного бытия.
И мир иной перед очами,
То мир восторгов и чудес,
Где плачут чистыми слезами
Во имя правды и небес.
То мир, ниспосланный от бога
Для утешенья… И тогда
Стучится слава у порога
И плачет бледная нужда!
‹1900›
ПОД МУЗЫКУ ОСЕННЕГО ДОЖДЯ
Темно, темно! На улице пустынно…
Под музыку осеннего дождя
Иду во тьме… Таинственно и длинно
Путь стелется, к теплу огней ведя.
В уме моем рождаются картины
Одна другой прекрасней и светлей.
На небе тьма, а солнце жжет долины,
И солнце то взошло в душе моей!
Пустынно все, но там журчат потоки,
Где я иду незримою тропой.
Они в душе родятся одиноки,
И сердца струн в них слышится прибой.
Не сами ль мы своим воображеньем
Жизнь создаем, к бессмертию идя,
И мир зовем волшебным сновиденьем
Под музыку осеннего дождя!..
Октябрь 1900
Я так расстроена, я так расслаблена…
Ночь вся полна ароматной мечтой.
Смотрит в окно мое белая яблоня,
С ветром целуясь дрожащей листвой.
Будто под белой фатою – несмелые
Звезды мне с неба мерцают едва…
Руки мои опустилися белые,
В мертвом молчании гаснут слова.
Нет ни молитв, ни слезы покаяния,
Чуждая миру – чужда небесам…
Можешь ли вымолить мне оправдание?
За оправдание – сердце отдам!
Октябрь 1900
Гатчина
Вы знаете ль тог мир иллюзий золотых,
Где всё напоено святым очарованьем,
Где нет докучной лжи и нет цепей земных,
Где даже хищный зверь проникнут состраданьем,-
Вы знаете ль тот мир иллюзий золотых?
Вы знаете ль тех сфер заоблачный чертог,
Где истина живет и счастье процветает,-
Там высятся дворцы. Но зависть на порог
Стоглазою змеей туда не подползает,-
Вы знаете ль тех сфер заоблачный чертог?
Там небеса без гроз, без бури рокот волн,
В таинственных садах, над благозвучной чащей
Гармонией живой вечерний сумрак полн,
Весь запахом цветов, весь звездами горящий
И в синей вышине, и в плеске темных волн.
Не дышит красота там холодом сердец,
И вздохи в нежный гимн слагаются счастливо.
Светло начало там, еще светлей конец,
И память прошлое хранит благочестиво.
Не дышит красота там холодом сердец.
Вы знаете ль тот мир иллюзий золотых?
Проникнулись ли вы святым очарованьем?
И если были там, то мрак степей мирских
Вам будет миражом, родным воспоминаньем
Заоблачной страны иллюзий золотых!..
1900
Ищите новые пути!
Стал тесен мир. Его оковы
Неумолимы и суровы,-
Где ж вечным розам зацвести?
Ищите новые пути!
Мечты исчерпаны до дна,
Иссяк источник вдохновенья,
Но близко, близко возрожденье,-
Иная жизнь иного сна!
Мечты исчерпаны до дна!
Но есть любовь, но есть сердца…
Велик и вечен храм искусства.
Жрецы неведомого чувства
К нему нисходят без конца.
И есть любовь, и есть сердца!
Мы не в пустыне, не одни,
Дорог неведомых есть много,
Как звезд на небе, дум у бога,
Как снов в загадочной тени.
Мы не в пустыне, не одни!..
1900
«Прошла любовь, прошла гроза…»
Прошла любовь, прошла гроза,
Но грусть живей меня тревожит.
Еще слеза, одна слеза,
Еще – последняя, быть может.
А там – покончен с жизнью счет,
Забуду все, чем был когда-то;
И я направлю свой полет
Туда, откуда нет возврата!
Пусть я умру, лишенный сил,
Не все кончина уничтожит.
Узнай, что я тебя любил,
Как полюбить никто не может!
С последней песнею любви
Я очи грустные смежаю…
И ты мой сон благослови,
Как я тебя благословляю!
1900
Бледная, с поблекшими чертами,
А в очах огонь безумных грез,
Вот она!.. Вокруг ее – хаос
И жрецы с подъятыми власами.
Бьют они в горячечную грудь,
И вопят они о чем-то непонятном,
Но не их кадилом – ароматным
Свежим воздухом пора вздохнуть!
Прочь, рабы! И прочь, князья уродства,
Душен ваш бесчувственный огонь…
Прочь, фигляры! Маску донкихотства
Пусть сорвет с вас дерзкая ладонь!
Нет, не гром вас божий покарает,
Хохот черни злобно вас убьет…
Ваша Муза – как больной урод,
Что себя собою утешает!
Чернь дерзка, но искренна порой…
Ваша Муза – мумия пред нею…
И пророк грядущего – метлой
Вас прогонит, с вами – вашу фею,
Вашу Музу с гаерской клюкой!
1900
Драматическая фантазия
Царь снегов. Северное сияние.
3има. Мираж.
Льдины. Призраки.
Молчание.
Царь снегов
Мой трон блестит игрою звездной,
Когда, как кровь, алеет день.
Плывет дыханьем пар морозный
От ледяных его ступень.
Молчанье спит, не слышно эха,
Повсюду блеск и серебро.
И солнца шар, как бы ядро
Окровавлённого ореха,
Горит в далекой вышине…
И я живу – и страшно мне!
Исхода нет…
Зима
О, старец-царь!
Сюда от стужи я и скуки…
Меня знобит, трясутся руки…
0, подогрей зари алтарь,-
Дохни!
Царь снегов
Ах, я над ней не властен,
Она бледней – едва дохну…
Зима
О царь, зажги тогда луну,
Ты к ней так нежен, так пристрастен.
