Я тебя люблю
Мы столкнулись, раскаленные — как лето,
Как холодные с горячими ветра.
Будто в первый раз со мной случилось это,
Будто в первый раз случилось с ней вчера.
Мы бросали в море камни,
И под градом тех камней
Громко нравилась она мне.
Тихо нравился я ей.
А когда кидаться в море стало нечем,
И закат янтарным вылился точь-в-точь,
Будто в первый раз с землей случился вечер,
Будто в первый раз хотела выпасть ночь.
Но средь ночи зло и ясно
Разорвался телефон.
И она свечой погасла,
И сказала: «Это он…»
«Я тебя люблю…» — взвыл вдогонку
ветер.
Волосы трепал, целовал плечо.
«Я тебя люблю, больше всех на свете.
Холодно, холодно… Горячо».
И пролился горький хмель и дым в бокал
мне,
Вместо чаек закружило воронье.
И когда вокруг бросали в море камни,
Мне казалось, что кидаются в нее.
А еще казалось, будет
Почтальон искать меня.
И звонок в ночи разбудит,
И прошепчет: «Это я…»
«Я тебя люблю…» — взвыл вдогонку
ветер.
Волосы трепал, целовал плечо.
«Я тебя люблю, больше всех на свете.
Холодно, холодно… Горячо».
И осталось лето, как с конверта марка —
Переклеивать по-новой ни к чему.
И давно уже не холодно, не жарко,
И давно уже ветра по одному.
Снова пары у причала,
И морская бирюза,
Чтобы все начать сначала,
Камни вымыла назад.
2003 год
«Ты красивая до безумия…»
Ты красивая до безумия,
Сексуальна — до пересуд.
И с нутром пострашней Везувия,
Тот, что лавой плеснет красу.
Я рыбачил как в море сетками,
А поймал не коралл-жемчуг, —
В море чувств все уловы — редкие.
Я — поймал. И ее хочу.
День с тобой — как паяц на нитке —
Клешневывернут и весел.
И твои каблучки по плитке —
Говорящие, да не все.
Ночь с тобой — не свеча моя.
Ночь с тобой — ее можно спеть.
Так красиво: Коса песчаная.
Звезды. Ночь. И пустая сеть.
Красивая, красивая, красивая…
Как золото в волне.
Звездой висеть просил не я,
Но ты сорвалась мне.
Красивая, красивая, красивая…
Пушинка и свинец.
Как ливень в ночь — плаксивая,
Как от любви рубец.
2011 год
В захолустном ресторане,
Где с пятеркой на «ура»
Громыхают стопарями —
Кто не допили с утра.
Здесь полет армейской мысли,
Над столами воспарив —
Дым, который коромыслом,
Да навязчивый мотив.
Я сажусь за столик дальний.
Никому я не знаком.
Мой сосед такой скандальный
И напитый коньяком.
Здесь никто его не может,
Говорливого, унять.
Я ему заеду в рожу,
Если станет приставать.
Лихо пьет и лихо скачет
Весь присутствующий сброд —
На последние, без сдачи —
Здесь не мелочный народ.
Винно-водочно-коньячный
Здесь кружит водоворот.
Мой сосед с какой-то клячей
Речи сальные ведет.
Он, конечно, будет битым —
Здесь на баб особый спрос.
На него глядит сердито
Лейтенант-молокосос.
И в соседа, словно сдуру,
Полетела из угла —
Нет, не тень стрелы Амура —
Ножка дюжего стола.
Я, конечно, озабочен,
Удручен и поражен:
Он, наверно, сильный очень,
Если лезет на рожон?
И под крик магнитофона
Из буфетного угла
Я лихого солдафона
Извлекаю за рога.
Он, конечно — дело чести! —
Защищал, как мог, мундир,
Но в итоге в теплом месте
Приютил его сортир.
Я плачу за все без сдачи,
Не доев и не допив…
В спину — взгляд соседской клячи,
Как навязчивый мотив.
1984 год
Чудо-пластинки в открытой продаже,
Песни на них словно радужный сон.
Тихо, спокойно, без роковой блажи
Их распевает Иосиф Кобзон.
Песни застрянут в мозгах, как занозы,
Нам предлагая подтягивать в тон
С Аллой Борисовной «Алые розы» —
Раймонд положит в карман миллион.
За три рубля без обмана и блата,
Не проявляя ни юркость, ни прыть,
Можно купить Окуджаву Булата
И, не дослушав, по-волчьи завыть.
Здесь — облегчения ради кармана —
Вам продадут музыкальных пилюль
В виде Вадима, то бишь Мулермана,
Или Поллада, который Бюль-Бюль.
Синяя птица к нам мчит не домчится,
Скоро несчастьям и бедам — каюк,
Надо ее подождать, не лениться —
У писнях спивает Микола Гнатюк.
Кто же решился юнцам на потеху —
Чтоб в языках поотсохло ему —
Сдуру назвать ископаемой Пьеху?
Пьеха жива. Я свидетель тому.
Песня на счастье и благо народа —
С после войны не меняющий стиль,
Крепок и стоек (такая порода!) —
В песнях зайдется дерзающий Хиль.
Нет, осуждать я великих могу ли? —
Их почитает и любит народ.
Но если есть что страшнее Мигули —
Так только холера в страдальческий год.
Эх, до чего довела лихоманка —
С музыки этой болит голова!
Крутится-вертится чудо-шарманка,
Перебирая пустые слова.
В груде пластинок, как кладоискатель,
Ройся — не ройся — чего в них найдешь?
Лихо считая рубли, обыватель
Музыки купит на ломаный грош.
1983 год
Вано, послушай, очень плохо слышно!
Зачем так долго трубка не бралась?
Ты выслушай меня, скажу, как вышло,
Пока совсем не разорвался связь.
Нет, я не выпил, даже начал трезветь.
Я так скажу, ты не перебивай:
Начальник рынка надо сразу резать —
Совсем нет совесть, сколько ни давай.
Вагон, который вы сюда послали,
Я весь продал, еще послевчера.
На рынке места мне не продавали,
Но я продал из заднего двора.
Скажи, кто посылал товар такой неспелый?
На мне смеялись все как на воре!
Ты разузнай, Вано, кто это делал,
Приеду — утоплю его в Куре.
Пускай скорей сюда приедет Гоги
Да заберет скорее чемодан:
Я с ним хожу — совсем не держат ноги.
Что в нем лежит, надеюсь, понял, да?
Пусть шлет Зураб гвоздику полвагона,
Соседей обижать, ты знаешь, грех.
Вано, здесь город больше миллиона —
Поэтому хватило не на всех.
Сам приезжай, хотя бы ненадолго.
Ты слышишь, по секрету передать,
Я подыскал тебе машину — черный «Волга»,
Недорого — всего за двадцать пять.
Пришли на праздник мне вина и чачи —
От местного мне рвота и понос.
Кавказского вина пришли, иначе
От этого у всех краснеет нос!
Как наши футболисты, как там Гиви?
Забил с пенальти? Очень сильно рад!
А здесь, Вано, встречаются такие —
Болеют смело, вслух за «Арарат».
Скажи Ревазу, пусть не куролесит,
Не говорит в суде обидные слова.
Я слышал, могут дать за это десять —
Добавьте восемь, чтобы дали два.
Скажи жене, пусть, бедная, не плачет:
Я к женщинам почти не пристаю.
Последний, вот, закончился пятначик.
Приедь, Вано, я сильно устаю.
1983 год
Мы с вами встретимся теперь уже
случайно.
Вы уезжаете, счастливого пути.
Вас тепловоз помчит в ночи отчаянно,
А я один останусь позади.
Вы уезжаете так быстро и так медленно,
Смешно, наверное, смотреть со стороны.
Вы так милы, и мысли ваши ветрены,
И ваши дни событьями полны.
Вы уезжаете, слова уже все сказаны,
Что впереди, решили вы давно.
Мы обменяемся двумя пустыми фразами,
Вы для приличия помашете в окно.
Вы уезжаете, как жаль, что уезжаете —
Вас дома ждет семейное житье.
Вы мне писать и помнить обещаете —
Спасибо вам за милое вранье.
Вы уезжаете, и ваши сновидения
В летящем поезде — как в озере вода.
Вы уезжаете и все мои волнения
Увозите с собою навсегда.
Вы уезжаете под мерное стучание,
А я шагаю следом взять билет.
Мы с вами встретимся. Теперь уже
случайно.
Туда, где вы, билета в кассе нет.
