Яков Полонский - Стихи

Пел смычок — в садах горели
          Огоньки — сновал народ —
Только ветер спал, да темен
          Был ночной небесный свод;

Темен был и пруд зеленый
          И густые камыши,
Где томился бедный лебедь,
          Притаясь в ночной тиши.

Умирая, не видал он —
          Прирученный нелюдим, —
Как над ним взвилась ракета
          И рассыпалась над ним;

Не слыхал, как струйка билась,
          Как журчал прибрежный ключ, —
Он глаза смыкал и грезил
          О полете выше туч:

Как простор небес высоко
          Унесет его полет
И какую там он песню
          Вдохновенную споет!

Как на все, на все святое,
          Что таил он от людей,
Там откликнутся родные
          Стаи белых лебедей.

И уж грезит он: минута, —
          Вздох — и крылья зашумят,
И его свободной песни
          Звуки утро возвестят. —

Но крыло не шевелилось,
          Песня путалась в уме:
Без полета и без пенья
          Умирал он в полутьме.

Сквозь камыш, шурша по листьям,
          Пробирался ветерок…
А кругом в садах горели
          Огоньки и пел смычок.

Лес, как бы кадильным дымом
Весь пропахнувший смолой,
Дышит гнилью вековою
И весною молодой.

А смолу, как слезы, точит
Сосен старая кора,
Вся в царапинах и ранах
От ножа и топора.

Смолянистым и целебным
Ароматом этих ран
Я люблю дышать всей грудью
В теплый утренний туман.

Ведь и я был также ранен —
Ранен сердцем и душой,
И дышу такой же гнилью
И такою же весной…

Вот, на каретных стеклах, в блеске
Огней и в зареве костров,
Из бледных линий и цветов
Мороз рисует арабески.
Бегут на смену темноты
Не фонари, а пятна света;
И катится моя карета
Средь этой мглы и суеты.

Огни, дворцы, базары, лица
И небо — все заслонено…
Миражем кажется столица —
Тень сквозь узорное окно
Проносится узорной дымкой,
Клубится пар, и — мнится мне,
Я сам, как призрак, невидимкой
Уселся в тряской тишине.

Скрипят тяжелые колеса,
Теряя в мгле следы свои;
Меня везут, и — нет вопроса:
Бегут ли лошади мои.
Я сам не знаю, где я еду, —
Заботливый слуга страстей,
Я словно рад ночному бреду,
Воспоминанью давних дней.

И снится мне — в холодном свете
Еще есть теплый уголок…
Я не один в моей карете…
Вот-вот сверкнул ее зрачок…
Я весь в пару ее дыханья —
Как мне тепло назло зиме!
Как сладостно благоуханье
Весны в морозной полутьме!

Очнулся — и мечта поблекла;
Опять, румяный от огней,
Мороз забрасывает стекла
И веет холодом. Злодей!
Он подглядел, как сердце билось:
Любовь, и страсти, и мечты,
И вздох мой — все преобразилось
В кристаллы, звезды и цветы.

Ткань ледяного их узора
Вросла в края звенящих рам,
И нет глазам моим простора,
И нет конца слепым мечтам!
Мечтать и дрогнуть не хочу я;
Но — каждый путь ведет к концу.
И скоро, скоро подкачу я
К гостеприимному крыльцу.

Ночи текли — звезды трепетно в бездну лучи спои
                                                                                            сеяли…
Капали слезы, — рыдала любовь; и алел
Жаркий рассвет, и те грезы, что в сердце мы тайно
                                                                                             лелеяли,
Трель соловья разносила — и бурей шумел
Моря сердитого вал — думы зрели, и — реяли
Серые чайки…
                           Игру эту боги затеяли;
В их мировую игру Фет замешался и пел…

Песни его были чужды сует и минут увлечения,
Чужды теченью излюбленных нами идей; —
Песни его вековые — в них вечный закон тяготения
К жизни — и нега вакханки, и жалоба фей —
В них находила природа свои отражения.
Были невнятны и дики его вдохновения
Многим; но тайна богов требует чутких людей.

Музыки выспренний гений недаром любил сочетания
Слов его, спаянных в «нечто» душевным огнем,
Гений поэзии видел в стихах его правды мерцание,
Капли, где солнце своим отраженным лучом
Нам говорило: «Я солнце!» И пусть гений знания
С вечно пытливым умом, уходя в отрицание,
Мимо проходит! — наш Фет русскому сердцу знаком…

Хмурая застигла ночь,
        На пути — бурьян…
Дышит холодом с реки,
        Каплет сквозь туман.
Но как будто там — вдали,
        Из-под этих туч,
За рекою — огонька
        Вздрагивает луч…
И как будто где-то там
        Голоса в кустах…
Песня эта или звон
        У меня в ушах?
В реку брошусь я — в кусты
        Брошусь сквозь туман —
Впереди тепло и свет,
        На пути — бурьян…

Моя мать от нужды и печали
        Вся изныла, тая
        Свое горе; а я
Подросла, и не знаю, мила ли
        Мне семья?..

Как вечор я ушла за грибами… —
        Ничего не видать…
        И я стала плутать, —
И пришлось мне в слезах за скирдами
        Ночевать…

Жарко пышет заря золотая;
        Выползают ужи…
        Никого вдоль межи…
А я песни пою, утопая
        Вся во ржи…

И в прохладный поток я бросаюсь,
        И ныряю, и рву
        Водяную траву,
И пугливо в тростник забираюсь,
        И — ау!..

Только эхо, как звонкая нота,
        Замирает вдали,
        И, спугнув на мели
Куличка, в камышах шепчет кто-то:
        — Не шали!

Ах, не скоро, усталая, злая,
        Ворочусь я домой.
        Что мне делать с родной?!
Как сказать ей: не знаю, родная,
        Что со мной!

О вы, летние дни, золотые!
        Я люблю солнца жар…
        Полюби мой загар,
Полюби мои кудри густые, —
        Божий дар…

Не гроза ли идет мне навстречу?
        За лесистым холмом
        Глухо катится гром, —
Но и в бурю тебя я замечу
        Под дождем.

Не дразни только ты ретивое
        Мое сердце, — оно
        И досады полно,
И тревоги, и летнего зноя…
        И смешно!..

«Угорел!» — на тебя намекая,
        Мне шепнула сестра, —
        И ушла я вчера,
И бродила всю ночь, как шальная,
        До утра.

И сама я не знаю, родная,
        Для чего я ушла…
        Не с ума ль я сошла —
От того, что, тебя огорчая,
        Подросла!..

Но, скажи, разве легче мне будет,
        Если вдруг мой загар
        Побледнеет от чар,
А он вдаль улетит и забудет
        Свой угар?!.

Не нужны божьим небесам
Явленья призрачные… Вечность —
Одно спасет и сохранит, —
Божественную человечность.

Земля земную втянет плоть, —
В мрак унесет ее химеры, —
Одна бессмертная любовь
Нам оправдает силу веры.

Но вера скудная моя
Могучих крыл не отрастила:
Страшна ей вечность впереди
И омерзительна могила.

Быть человеком не легко, —
Труднее, чем создать поэму,
Сломить врага, воздвигнуть храм,
Надеть в алмазах диадему!..