Иисус и тарелки
Мыл ли Иисус за собой тарелки и обувь, если она у него была? Помогал ли он по хозяйству Богородице? Ведь, как известно, 2000 лет назад не было технических благ и люди жили так, как жили. Вода вероятно добывалась в колодце, справляться нужно было всей семьей, каждый был при деле, и маленький Спаситель.
И все это в жарком Израиле с его пыльными шумными улочками, наполненными запахами и голосами восточного базара.
Что интересовало меня всегда, так это танцевал ли Христос, шутил ли когда у апостолов были серые будни?
И почему тогда у нас нет картин танцующего, поющего Христа, обнимающегося?
Каким он был человеком, было ли у него любимое блюдо, песня, гимн, книга, писание? Может он обнимал деревья или рыбачил в пруду, улыбался себе в зеркале водной глади, наблюдал за облаками?
Когда он был ребенком, какие у него были игрушки и копал ли он траншеи в огороде для муравьев?
И может тогда есть смысл дополнить для себя образ Божественного, оторванный от обыденной жизни, от его повседневных трудностей, ежедневных забот его Живостью и возвышенной человечностью, любящей простотой и нежной справедливостью, одобряющей улыбкой и легкостью в общении?
Простые, неграмотные люди возлюбили его всем сердцем, но за что? За ученость ли или за то, что он ходил по воде? Или за то, что он был таким же, как и они, не отделял себя от простого народа, его нужд, мечт и чаяний?
Мне ближе такой Христос, цельный, живущий в миру, но не от мира сего, способный научить жить и полноценно проживать земную жизнь как и положено человеку — в его радостях и заботах, в его Божественности, привнести духовность в повседневную жизнь.
И тогда второе его пришествие с улыбкой ближнему, добрым отношением и теплым чаем окажутся гораздо ближе, чем мы могли бы предположить — здесь и сейчас.
Свободная любовь
Как часто мы сейчас слышим это название? Под свободной любовью часто понимается свобода менять партнеров, всячески выражать себя.
Но разве любовь бывает иной, не свободной? И разве свобода — не высшее проявление любви?
Здесь не имеется в виду эфемерная любовь и непонятная свобода. Наша повседневная любовь, ежедневная свобода, как зубы почистить или чайком угостить. "Не хочешь чаю? Ну ладно, я рада, что ты — это ты, будь собой, это делает меня счастливой" — как-то так.
Безоговорочная свобода ближних, точнее ее внутреннее принятие, сорадость, любование свободой, каким-то образом способствует их развитию, раскрытию, общему счастью.
Мне приятно находиться рядом со свободными людьми. У них нет ожиданий, они принимают, не судят, точнее не определяют меня за меня. "Хочешь быть жирафом? Будь конечно, и тигрой тоже можно. Я тогда просто побуду рядом собой, ты собой. Может чаю? Ну ладно. Нет так нет."
Вероятно, все конфликты в моей жизни возникали из ощущения внутренней несвободы. Вот я, к примеру, определила человека в маршрутке как тихоню, а он на самом деле сегодня радостный ворчун. Возникает конфликт ожидание-реальность. Не наш с ним конфликт, а мой личный конфликт моего ожидания и реальности. Просто он жираф, а я тигра, вот и все.
Если задуматься, только по настоящему свободные люди умеют любить искренне и безусловно. Вероятно, любовь и свобода как-то взаимосвязаны. Да и возможна ли несвободная любовь? Или свобода без любви? А если в свободе нет любви, то свобода ли это? Союз свободы и любви возвышает, они как два крыла одной птицы, птицы Феникс, что способна возрождаться неимоверное количество раз. И в маршрутке, и в автобусе, и даже на восточном базаре.
Я не знаю, каков именно Бог и какова Его любовь к своим детям, но мне представляется, что выше Его любви нет ничего и она наипрекраснейшее, что может быть в жизни человека, она делает существо радостным, любящим и свободным. И чем больше в жизни безусловной любви, тем внутреннее свободнее становится человек, тем он просторнее, свежее, тем больше он похож на океан. Океан свободы и любви.
Вегетарианка и тефтели
Я вегетарианка уже примерно семь лет… Минут три месяца сосисок и два кусочка колбасы, и один люля в 2014 вроде. Еще были попытки есть рыбу. Трижды.
За семь лет я достаточно поняла (и продолжаю понимать) о той ситуации, когда отличаешься от других и не можешь этого изменить. Точнее можешь, но не хочешь. Когда приходится быть собой, такой как есть, и не можешь точно объяснить другим почему. Точнее, придумать можно, а объяснить — нет. Был период, когда осуждала традиционное питание, когда осуждали меня, смеялись, шутили. Сначала надо мной, потом вместе со мной. Когда всех тащила в свою секту — "не ешь, не ешь! Да ты что!" Когда плакала над маминой курицей в три ручья. (Святая женщина, столько меня терпела). А сколько раз меня обманывали в столовых, говоря, что суп постный…и не придавали этому значения. "И что, что плавает?"
Сейчас это уже воспринимается с юмором, но в свое время послужило тренировкой по принятию себя, своего мировоззрения, уникальности, своего права быть собой. Это было мини путем по принятию себя, как есть, неудобной для окружающих, со своими тараканами и постным супом. Такой тренажер по угибчению совместного времяпрепровождения. И это открыло мне, что в людях есть много прекрасных качеств, таких, как терпение, принятие, легкость общения, дружелюбие, несуждение. Всего-то потребовалось семь лет не есть мяса, точнее, быть собой при любых обстоятельствах. Минус три месяца сосисок и два кусочка колбасы… И люля в 2014 вроде.
