снова там, где правят сны,
В приятной пелене бездонной.
И вдруг сквозь сон я голос слышу,
Он так звучит проникновенно.
Неужто мне это приснилось?
И просыпаюсь я мгновенно.
В проходе, между кресел ровных
Стоял печальный человек,
И голосом приятным монотонным
Он говорил, не поднимая век.
В руках своих он короб держал
И шёл меж кресел, не спеша,
Он вопрошал монет на храм,
Всё говоря и говоря.
Он не учил никого жить,
Не проповедовал по вере,
Но захотелось лучше быть
И в доброту поверить.
Его хотелось слушать,
Его словам внимать,
Что согревали в стужу
И помогали встать.
Собрав немного подаянья
Он с коробом своим ушёл,
А я сидел в непониманье –
Что же со мной произошло?..
Как два друга в Москву собрались
Вино в графине.
Мы молоды и живы.
Ночь февраля внушает сны,
Но мы не спим – мы влюблены.
Спирт разрушает глупые табу,
Мы откровенны друг пред другом,
Без страха говорим – люблю,
И сердце отдаётся стуком.
Дом Кукол раздаётся песней,
Мы подпеваем в унисон.
И разговор всё интересней,
Что в памяти остался сном.
Мы здесь вдали от наших муз,
О коих говорим друг другу.
И это навевает грусть.
Наш разговор идёт по кругу.
Всё ясно, выход здесь один,
К нему дорога лишь одна,
Нет мочи больше ждать –
Пункт назначения Москва…
Но не другу и не мне
В дорогу ехать не пришлось,
Но тот запомнил день
Запомнил ту любовь.
Полна уж сумма на билет,
Осталось так немного,
Но той, к кому я ехал, – нет.
Я брошен, одинок и болен…
1
Первая встреча, разговор,
Манера говорить,
Тогда я к выводу пришёл,
Что кто-то из богинь
С небес спустилась, снизошла
Затмить собой весь мир.
И я лишь робко созерцал,
Не в силах молвить слово.
Попрал себя и укорял,
Дышать, пытаясь ровно.
Я что-то ляпнул невпопад
Не знаю, глупость ещё ту,
Ну, кто же дёрнул так сказать?!
Но – всё!!! Молчу, молчу, молчу!
Она поёт, ах, как она поёт!
О, этот голос, я им очарован
Я очарован, я им упоён,
Но робок, жалок, просто скован.
2
Моя мечта, чтоб снег с небес валил,
Был вечер, и светили фонари,
Под светофором чтоб с тобой стояли,
Как в первый день, и целовались.
Стояли чтоб с тобой в заледенелой карусели,
И мириады звёзд светились в небе.
В карман мой прятала ты руку от мороза,
Я слов не нахожу и потому серьёзен
Глаза в глаза, щека к щеке, нос к носу,
С улыбкой тёрлись словно эскимосы.
И мы стояли, обнявшись ещё крепче,
И благодарности слова друг другу шепчем.
С тобою шли, держась за руки,
Смеясь от счастья и не мысля о разлуке…
3
Отстранённость и космическая пустота,
Дождь, помню, лил как из ведра,
Жёлтые таблетки валерьяны
Мне совсем не помогали.
Я упрямо не мог верить,
Что уже ничего невозможно сделать.
Заваливаюсь в комнату, в истерике весь,
Трясусь от холода, нужно срочно сесть.
Нет, на месте находиться нету силы,
Мечусь туда-сюда, словно ищу выход.
Злость, безысходность, ненависть и боль,
Ответ на вопрос один лишь – ПОЧЕМУ?!
Скидываю хлам с подоконника,
Чёрт возьми, ведь я всё ещё её люблю!!!
С улицы веет могильной прохладой,
Дождь забивает в комнату,
Мне больше ничего не надо,
Лишь бы убрали боль эту.
Становлюсь на подоконник, смотрю вниз,
Капли хлещут по лицу мешаясь со слезами,
Господь нам говорит всем не убий,
Но я эту черту переступаю.
Пять этажей со скоростью свободного паденья,
Две секунды максимум полёта,
11 дней после дня рожденья
И дальше только темнота, я – мёртвый…
Я прошу вас, умоляю,
Чтобы не было войны,
Чтоб сыны не умирали,
И не гибли чтоб отцы,
Чтобы материных слёз
На лицах больше не увидеть,
Чтоб исчезло всё то зло,
Что заставляет ненавидеть…
Негоже ждать в земле небес и рая,
Уж лучше вознестись туда в огне –
Мне вера не нужна чужая,
Погрязшая в своём вранье…
Все люди низменны и злобны –
Им власть-усладу подавай,
Они корыстны и убоги,
Сие прошу не забывай…
Я постоянно думаю о том,
Что я заляпался говном.
Ведь от меня теперь воняет,
И все вокруг прочь удирают.
Сначала я совсем не понимал,
Кто так жестоко поднасрал,
Но вот мне наконец дошло –
Ведь я и есть то самое говно
Боюсь, мой стих неадекватен,
Он не годится для печати,
В нём нету, как это сказать,
Таланта, искры божьей!
Так неумело сочинять,
Наверно каждый сможет.
Наборы штампов и клише,
Да кража копирайтов.
В своём ли автор сей уме,
Когда их сочиняет?
В итоге он бездарность. Ясно,
Иначе просто не назвать.
И мы попросим очень страстно
Бумаги больше не марать.
I want to go away,
But she look at me and say.
Please, stay with me,
And my answer: Yes, I’ll be.
Наверно лучше любя потерять,
Чем расстаться в сухом безразличьи,
Уж лучше рыдать и страдать,
Чем услышать в конце ненавижу…
Наверно, лучше любя потерять,
Чем не чувствовать этого вовсе,
Чем на свете быть и не знать,
Что жить означает большее…
Я, тяжело вооружившись,
Иду супротив самого себя.
Лишь с сим противником сразившись,
Я наконец пойму – кто я…
Ты рядом со мной, и я счастлив,
Мне остальное всё не интересно,
Мне ничего больше не надо,
Лишь только мы бы были вместе.
Но стоит мне остаться одному,
И в голову лезут абсурдные мысли,
Что я нахожусь в сумасшедшем бреду
И вижу лишь то, что мне хочется видеть.
Ведь это просто невозможно,
Чтоб столь прекрасное созданье,
Свой выбор сделав осторожный,
Вдруг на меня и указала.
Но тут же морок глупых мыслей
Развеется и отойдёт.
Лишь стоит мне тебя увидеть
И прикоснуться к тебе вновь,
Поцеловать тебя, услышав
Слова, что ты прошепчешь тихо,
В жизнь претворив мою мечту:
«Поверь мне, я тебя люблю…»
Час разлуки протянулся
В вечность. Я уж не
