«Мяхкий вечер, у камина будто счастье»…
Мягкий вечер, у камина будто счастье
тихо спит, ему подмигивают угли
на стене стирает наши лица ластик
время бегает по дырочке от бублика
Недобит бокал, на блюдцАХ сОХнут корочки
в пупырыжках от кораллов донно-солнечных
цвета «оранж» мандариновые лодочки
и согнувшись великан теней в дверях стоит
По спирали уползает в дом мой — мозг-улит
тело, душу не вмещая, она рожками
шевелит… шевЕлит тлеющие углищи
кочерга, витая, в черном, без людей
уже ей!
Ну а завтра все окно мое в узорах будет
сердце в валенках бежит, коньки-снегурочки
обжигают лед, и счастие возбудит Вас
заберется вдруг под платьице, в коробочку.
Каждому столу — ведро салата!
Каждой ложке датливость лубка!
Каждому в подарок по набату!
Каждому народу — седока!
Каждому счастливому по Путину!
Каждой цели в задник — акварелью!
Каждому поэту по Дуэлье!
Каждому бандиту по стихУ на грудь!
— Будь!
Каждому ползущему — вселенную!
Каждому летящему — дыру!
Дьявола сто лет кормить варением!
Богу — милый прыщик на носу!
Каждой девушуке по Юрию Гагарину!
Каждому мужчине по Мерлин Монро!
Каждому крестьянину по барину!
Барину — Иесусово чело!
«О печально бездонная высь»
Колокольчик — трезвонная даль
вдоль по куцой порошной степи
от саней колея, да зари
в небеса завивается шаль.
О печально-бездонная высь!
с вечереющей черной каймой
ты упрячь в облака-ветви рысь
что послала девица за мной.
За торнадиком «вьюжный позем»
что бежит как саврас у саней
мне мерещится волчия тень
да вдали между молниий — гром
Не гони мя, о тройка коней
вороные, лети воробьем
сяду я на рассветную шаль
возле пальм у фазэнды твоей
и чирикну: «сдается в наем»…
«Массандра — разговоры по французски (к Президентским выборам-2004)»
Массандра — разговоры по французски
и запахи изящного минета
и шелест юбок на молочно-юном теле
и погремушкой в зале — шпоры у Валета,
массандру не разбудит даже эхо
последней пьяной, ветренной дуэли.
Массандра — хвои лапистой под шапкой
изнемогающего белым, белым снега
Вдали щемящий саблю — минарета
призыв протяжный в горы. Лето
внизу, в долине с волнами к причалу
от раза к разу явственней; волчара
бездомный, ловит запах горизонта
мешает ему с гор цветок лаванды
поймать шаурмы суть в Александрии
и стук сапог урезанных в сандалии.
Массандра, пол, рассеяны погоны
от розы офицерской лепестками,
играют на прощанье в бубен Даме,
и в память ее дочери занозой
все помняшей, вонзается, иголкой,
заглавной хромосомой в русской хвое
Колчак, его денщик… в простой двуколке…
«Причитальная от Виктора Авина для похорон Виктора Авина»
Каждый в своей жизни должен успеть:
— покровелить дом
— сделать своего сына
— посадить звездочку на дерево
— найти свой гроб в господней
— потерять место на кладбище
— вложить в рот народу причитальную.
И чтоб все было красиво и весело…
Пока не сделано это — вы еще живы…
…Буйная головушка
стриженый затылок,
помнят руки вдовушек
и сусальность пышек,
помнят, что сгреблИ в могиле
выход на поверхность,
буйная головушка,
руки как погрешность
помнят как поплыли
от «му-му» до внешности,
«мамочки», известности,
чистили банан, очки,
пробковой затылью
печатали бутыли,
рисовали злаки
красками Пикассо
и ловили в лассо
женщин с горсти пыли
зведной да бутиковой,
помнишь? — время тикает
которое таскали
за «ноздрЮ» у дикой
девственницы Фрая. Ра,
Помни!
Помни — что пипикает
все богообразно!
Стриженный затылок
ежик одноразовый,
бугорок под черепом
умный, гипофИзовый
помни — должен первым
быть в очередь за визами
с рУси на Россию
бабочек да фраков
баков, полных баков
и залупок лаковых;
как хвосты крутили
на селе коровушкам
помнят руки, кровушку
что с говна стирали.
Буйная головушка
что в тебе намяли?
Что ты к небу вертишься
по резьбе-спирали
по резьбе по сорванной
разводным ключом?
Буйная головушка
твой затыл почем?
«А усики цветущей земляники»
О, усики цветущей земляники!
Вкрапления зеленого на красном!
О, ягодки, на простыни атласной!
Раздавленными пятнышками утром
вас смоет «Аriston» с портянкой мутной!
О, усики цветущего гусара!
Вкрапления на поле бородинном!
О, кованные клятвенным «ля муром»
на Эйфеле с печальными глазами
капли,
стекающие с шербургского зонтика!
О, усики лобка небритой Шуры!
цепляющие трусики, в «La Monti»
примерочный заплыв на белой яхте
сквозь сломанный евреем старый вентиль
пастушкой волги-волги с земляничным
лесным о,
рУсским ароматом о два раза!
О, усики цветущей земляники
шедевры потребленья, миростазы
на грядках междуречья, сектор в «Газе»,
вкрапление зеленого на «мазе»
герои на
полях Афганистана,
и в Азии, в России, на Планете
так будьте «штази»
агентами по наши кресны души,
щекотко поволнуйте Шуры «кушать»
ее бутончики, несущенные губы,
о, усики цветущей земляники
я так хочу еще пожить заради ягод!
И вытащить билет не «ван вей тикит»,
а столик в ресторане, меню сагу
О, Е!
И сидя с дамой Шурой в буром вОлке
хлебать с ней землянику в молокЕ.
…На свете много наслаждений,
мой «милый друг не из-за денег»,
как много в жизни удовольствий
медаль служебных достижений,
томленье отпуска и лени,
Души «под сорок» юной пение,
во сне свободное падение,
навозный запах удобрений
в парную землю посевную,
станок, раздвинутый для куя,
фисташки!
А Ленин, ночью, в Мавзолее?
Москвы холмы да скоробеи,
Церквей посадские глубинки!
Ах, Петербурские картинки!
А Путин Владимир Владимирович
ведущий к счастию народ мой?
Ого!
Гульба, кулачное, гитара
и возвращение по шпалам,
крестьянки, дамы деловые,
с тверской фабричные девчонки,
а запах каканной пеленки?
Езда в деревнию, на дачу
на ухайдаханной, мой, кляче,
о, друг
и под воздействьем кислорода
В жару, в трусах и в синих
валенках
бежать в чащОбу вслед за поем!
фисташки!
Ах, строем, строем, строем, строем!
О, чудо первой самоволки
открытья тайн в коопперативе!
О, запах истинной свободы
маханье веером из денег,
а погребение аллюзий?
Как много в жизни наслаждений!
(качает головой)
Как берестЯны лапти, веники
под крышей сохнут,
балалайкой
из синагоги вдруг повеет
да так согреет
с мечети зов
тоски вселенной!
Ах, шелест листьев на аллее,
на древе Пушкин, с кружкой,
в баках,
дразнИт собаку
он свесив ножки
а на скамейке — чорт горбатый,
на свете много наслаждений
зудящий в мозге немой гений,
фисташки!
В окне парящий чебурашка,
глаза жены, полны от счастья
посудомоечной машины
познав услугу, «дома вынул
засунув деньги на работе»,
в углях печеная картошка,
в полянке лежка, на охоте
попасть сухой еловой шишкой
в глаз белке-времени,
габоя
никелированные клавишЬ,
живот беременной Данаи,
в рай допускающая «ксива»,
ФИСТАШКИ И
с друзьями новый ящик пива…
«На горе „Монтана“ вьюги да бураны…»
А на горе «Монтана» вьюги да бураны
замерзал ямщик
ему снился хутор, солнечное утро
сало, самогонки литр.
Занесло же сани на гору «Монтана»
из степи да с ляха!
Звездочки кружатся словно в «Paramaunt
Pikchers»; бляха!
За скалой крадется снежный человек…
…А на горе «Монтана» стихли ураганы
холмик там где спал ямщик.
В потайной пещере он обучает вере
трехметровых женщин, щи
горячие откушав, идет к холму послушать
как там бьется мечь об щит
это его сердце, русское, шальное, а пустяк!
Есть второе сердце
колотится под перцем, разлеглась «Монтана»
а на ней — ямщик — велик
как моя Россия. Спи, «Брат-три».
«Как под старый новый год»
