Я часто становлюсь жертвой собственного нетерпения. Вот и тогда я вдруг остро захотел немедленно опробовать покупку — ведь зоомагазин далеко, а прямо перед глазами — жизнелюбивый полосатый подопытный.
Надо сказать, развитие высоких технологий никак не повлияло на плодовитость кошек в нашем городе. Плевать они хотели на испорченную экологию и завывания защитников животных — пока есть улицы, будут и уличные коты.
Я крадучись перебежал улицу и стал подбираться к цели. Наверное, я представлял собой жутковатое и смешное зрелище — с болезненным, шарящим взглядом, с раскрытым ошейником в отведенной руке. Ни дать ни взять — Дуремар, охотящийся за пиявками.
Наконец взгляд выхватил то, что нужно: толстый полосатый зад с вертикально торчащим хвостом крутился между баками. Я стал медленно приближаться, стараясь не спугнуть добычу.
Куда там! Хвостатый зад исчез в проеме. Взамен, однако, появилась не менее обширная и столь же полосатая морда. С разодранного уха свисали мусорные лохмотья.
— Кис-кис-кис! — фальшиво заблеял я и неловко присел на корточки. — Иди сюда, киса!
Котяра замер, чувствуя неладное. У него, вроде даже морда вытянулась.
Не дав жертве опомниться, я бросился вперед. Кот мгновенно включил «заднюю». Обняв помойный бак, я отчаянно шарил в темной глубине междубачья. Я еще сам не осознал, что включился в опасную ловлю «на живца».
— А-а-а! — заорал я, ощутив ладонью впившиеся зубы.
— Пш-ш!!! М-мао-о-о! — раздалось из глубины, когда я ухватил зверя за шкирку и, рыча, потащил к себе.
Было во всем этом что-то отчаянно-первобытное. На какие-то мгновения я, пожалуй, даже потерял человеческий облик. Ведь я бился с настоящим диким хищником — повелителем близлежащих помоек. Прохожие опасливо обходили место схватки.
— Ой! — ахнула какая-то старушка, не вовремя подошедшая к бакам с черным пакетом.
— Вот именно! — прорычал я, извлекая на свет орущий, мечущийся, ощетинившийся когтями полосатый ком.
Старуху как ветром сдуло. Наверное, я предстал перед ней не в лучшем свете. Но мне, признаться, было не до нее.
Кот орал, вовсю работал когтями, клацал зубами и шипел красной пастью, как компактный огнедышащий дракон. Когда мне ценой неимоверных усилий удалось наконец защелкнуть на нем проклятый ошейник, я услышал отчаянный вопль хрипловатым басом:
— Помогите, граждане! Убивают!
Но в следующую секунду орущая и царапающаяся масса обмякла, повисла у меня в руке и произнесла с укоризной:
— КОТ активирован. Эх, прощай свобода…
Я осторожно усадил зверя на асфальт. Руки дрожали, я все еще пребывал в ошеломлении. А потому первое, что нашелся сказать:
— Вот же дурень… Руку мне изодрал! Теперь прививку от бешенства делать…
— Сам виноват, — важно заявил кот. — Нечего совать руки куда не следует!
Я покосился на кота. Тот, вроде, сидел спокойно и с обреченным видом поглядывал в сторону помойки.
— Слушаться будешь? Кусаться не станешь? — осторожно спросил я.
— Какое там — кусаться! — тоскливо сказал кот. — Драйвера не позволяют. Разве что в режиме «бойцовый кот». Но чтобы его активировать, надо еще разрешение в милиции получить. Я же — как холодное оружие!
Он принялся облизываться. Замер и деликатно поинтересовался:
— Пардон, ничего если я при вас — под хвостом?
— Валяй… — рассеянно кивнул я.
Кот бежал впереди, я молчаливо шел следом. Я уже и забыл, что хотел всего лишь опробовать чертов ошейник. Устройство и впрямь работало отменно, заставляя кота болтать без умолку:
— Так-так… Где, говоришь, живешь? М-да… Райончик-то не очень, не очень. И квартира однокомнатная? Хм… Не особо развернешься! Не удивительно, что до сих пор не женат. Хочешь, пошарю по сайтам знакомств, подберу симпатичную кошечку?
— Спасибо, не надо… — пробормотал я и остановился. — А куда мы идем? Мне ж в зоомагазин надо!
— Зачем? — подозрительно поинтересовался кот и вдруг стал отчаянно чесать себя за ухом. — Хотя да, средство от блох не помешает… Э! Не собираешься ли ты купить мне замену?!
Я почувствовал, что краснею. Кот подошел ближе, заглянул мне в глаза, фыркнул:
— Породистого захотел! Ну-ну…
Было в этих словах что-то такое, от чего мне стало стыдно.
— Нет, что ты… — пробормотал я. — Я просто…
— Ну и правильно! — заорал кот. — Эти чистоплюи из магазина не стоят своих денег! Унылые зануды! Ну а со мной ты поймешь, что сделал правильный выбор!
— Да-да… — неуверенно пробормотал я. — Ладно, пошли домой!
— Конечно! — воскликнул кот. — Домой! Я буду включать для тебя телевизор, варить кофе, мыть посуду и приносить тапочки! Я научу тебя играть в преферанс и расскажу кучу историй из своей базы данных! Да что там говорить — со мной не пропадешь! Да… Только давай заскочим по пути в одно место…
— Это еще куда?
— Пойдем-пойдем — это быстро…
Я не успел ничего сообразить, как мой многофункциональный кот уже взял на себя инициативу и потащил меня куда-то незнакомыми переулками. Он бодро семенил впереди, время от времени оглядываясь и с удовольствием болтая:
— Обрати внимание: в этом доме родился и вырос известный детский писатель Иван Аркадьевич Голопупенко. По его рассказам снято несколько фильмов и один весьма паршивый сериал… А вот в этом доме в две тысячи пятнадцатом произошел взрыв бытового газа. К счастью, ни одного кота не пострадало. А эта улица…
Кот обрушивал на меня тонны бесполезной информации, подавляя мое и без того угнетенное сознание. Умом я понимал, что в действительности со мной говорит не зверь, а электронное устройство у него на шее, соединенное к тому же со всезнающей «всемирной паутиной». Но отчего-то этот усатый бродяга вел себя совершенно не так, как достойный стендовый «образец».
Заслушавшись, я влез ногой в лужу, поскользнулся и чуть не упал. Мы забрели в какие-то заброшенные промышленные дебри на окраине.
— Послушай, э-э, любезный, как звать-то тебя? — поинтересовался я, отряхивая штанину.
— Ну, ты хозяин — тебе и имя давать, — отозвался кот. — Впрочем, если не возражаешь, я хотел бы носить серьезное и значительное имя, отвечающее моим жизненным приоритетам и социальному статусу.
— Надо же, — усмехнулся я. — И как же тебя тогда величать?
— Калигула, — скромно сказал кот, разглядывая когти на передней лапе.
— Чего?!
— Не подумай ничего такого, — сказал кот. — Я, конечно, склонен к некоторой разнузданности, но отнюдь не к узурпации власти. Просто мне это необходимо для повышения самооценки. Я могу процитировать выдержку из статьи известного психолога…
— Не надо! — быстро сказал я. — Калигула так Калигула.
Мы продолжили путь и через пару минут оказались на обширном пустыре перед развалинами старых цехов со следами недавно расчищенной свалки. И здесь всюду, вдоль стен, на травянистых бугорках, на кучах битого кирпича и просто в пыли, лежали кошки.
— Вот и пришли… — сказал Калигула, с прищуром оглядывая пространство пустыря. — Мне тут надо кое с кем перетереть пару вопросов… Посиди пока, покури, а?
— Ладно, — сказал я, послушно доставая сигареты.
Кота как будто подменили: он весь напрягся, поджал уши и пружинисто засеменил в сторону здоровенного черного котищи, развалившегося под весенним солнышком.
Я помотал головой, усмехнулся: подумалось вдруг, что мяукающее «многофункциональное устройство» неожиданно взяло в оборот меня самого. Это было и смешно, и странно, и любопытно. Этот полосатый Калигула начинал мне нравиться, несмотря на свою излишнюю инициативность. А может, напротив — как раз поэтому? Кошки мне нравятся именно по причине непредсказуемости своего характера — в отличие от собак они не слуги человека. Они с ним наравне. А некоторые считают, что хитроумные сознания нас просто используют. Что ж, очень на то похоже.
Из-за кучи мусора донесся замогильный вой: коты соревновались в тошнотворности голоса. Противный вой перешел в истеричное мявканье, послышалась приглушенная возня. Я услыхал знакомый голос:
— Ах, ты меня за ухо, подлая морда?! А электрическим разрядом в брюхо не желаешь?!
Отчаянный вопль разнесся по пустырю. Черный бандит несся пьяным зигзагом, шерсть торчала на нем дыбом. Коты испуганно прыснули во все стороны.
Я задумчиво курил, ожидая, чем дело кончится. Через некоторое время из-за кучи неспешно засеменила маленькая белая кошечка. С другой стороны появился Калигула собственной персоной. Он приближался ко мне неторопливо, с совершенно безрадостным видом — если так можно сказать о лишенной человеческой мимики морде.
— М-да… — задумчиво протянул он, глядя в серую кирпичную стену. — Всесилие, исполнение желаний… И никакого счастья.
Тогда я не понял, что имел в виду Калигула и насколько схожи оказались наши с ним чувства — человека и простого уличного кота.
